Читать интересную книгу Как пальцы в воде. Часть 2 - Виолетта Горлова

– А почему она выбрала крем для кожи тела? – спросил Макс.

– Я думаю, Линда просто ошиблась, считая, что если Энн наносит этот крем на тело, то и на руках должны остаться следы.

– А разве это не так? – удивленно спросил Фрэнк.

– Так, – ответил я, – но обычно девушка делает эту процедуру после душа. А макияжем лица занимается позже, и уж, наверно, ей пришлось хотя бы раз вымыть руки. Линде нужно было бы взять тональный крем для лица. Вы же не думаете, что обнаженная девушка, намазавшись кремом, тут же станет открывать вино?

– В общем, да, хотя, вероятно, есть и такие, но, пожалуй, предложенный тобою вариант кажется мне более достоверным, – согласился Тодескини.

– Наверно, – пожал плечами Макс, потянувшись за бутылкой воды. – Этим, похоже, можно объяснить, почему анонимка не была напечатана, а состояла из вырезанных и наклеенных на лист фраз.

– Верно, – подтвердил я. – Чтобы не смазать отпечатки Энн. Значит, пока все, мною изложенное, кажется вам логичным? – спросил я риторически и попытался было продолжить свою речь, но тут Тодескини поднял руку, видимо, вспомнив свои школьные годы.

– Ну, это стало понятно, – сказал он. – А что с вином?

– Я к этому и собирался перейти. Чтобы было понятнее, отмечу, что не сам додумался до истины. – Заметив легкую тень злорадства, промелькнувшую на их лицах, усмехнувшись, я продолжил: – Честно говоря, я не мог понять: для какой цели бутылку открыли часов на восемь раньше. Как сказал Макс, что может нашей даме захотелось выпить? Я тоже об этом подумал, несмотря на некоторую комичность такого вывода. И вот сегодня мне приснился сон, будто бы я сортирую бутылки с вином разных сортов.

– И что? – прервал меня Фрэнк.

– Я знаком с Линдой достаточно давно, – спокойно и даже монотонно проговорил я, – как, впрочем, и ты, Макс. Эта девушка относится к категории рачительных и экономных дам, хотя и скупой ее не назовешь, конечно. Она не так часто заказывала у управляющего поместьем свое любимое вино. Оно достаточно дорогое. Задумав свое собственное отравление, Линда не захотела совершать кощунство: сыпать в такой божественный, к тому же весьма не дешевый, напиток смесь препаратов. Она решила заменить свое любимое вино на похожее с ним по органолептическим показателям, но более дешевое и заурядное.

– Но ведь Линда знала, что вино подвергнут токсилогическому анализу и обнаружится… – Макс растерянно замолчал.

– Правильно. Этот анализ выявляет наличие яда и его разновидность, да и то не всегда. Для того, чтобы определить конкретный сорт вина нужен либо органолептический анализ профессионального дегустатора или сомелье, либо сравнительный анализ с уже известным сортом напитка. Но кто будет пробовать на вкус отравленное вино? И зачем это нужно? Такой шаг, думаю, не пришел бы в голову Алексу или Фреду. Действительно, по логике расследования нужно выявить наличие яда в вине. Кто, по здравому размышлению, будет думать о сорте вина? Возможно, я бы тоже не сразу обратил внимание на тот факт, что содержание этанола в напитке меньше, чем нужно, из чего следовал вывод: бутылку вина открыли раньше, часов за восемь– десять до указанного официантом времени, закрыв затем его обычной, негерметичной, пробкой… и то, очевидно, не сразу. И сегодня утром, анализируя свой сон, я подумал, может, в бутылку из-под дорогого вина налили более заурядный напиток. Целесообразно и экономно. Зачем же портить превосходный нектар? У меня возникла эта мысль, и я поехал ее проверять. – Я умолк, подразумевая свое моральное право на торжественную паузу. Обычно в театре, в этом месте, раздаются аплодисменты благодарных зрителей. К сожалению, мои друзья к этой категории не относились.

– А куда же Линда делала свое любимое вино? Оно ведь было открыто, – спросил дотошный Макс.

– Я думал об этом, – не очень радостно ответил я. – Она могла выпить, возможно, немного, не более бокала, а остальное перелить, например, в графин или фляжку… или вообще вылить, но это не вяжется с ее характером. Если бы я сообразил об этих подмененных бутылках там, на яхте, я бы уточнил у Кристофера, официанта, не было ли в баре номера графина, к примеру, с виноградным соком. Хотя некоторые дамы, как это кощунственно не звучит, иногда разбавляют вино водой, а декантация вина в другой сосуд – обычная норма. Может, Линда и проделала этот вариант.

– Марк, ты не думаешь о том, что иногда ведешь себя неприлично? Твой монолог весьма затянулся, – усталым голосом произнес Фрэнк. – Я уже не говорю о голоде… но мне почему-то вспоминается та несчастная китайская наложница. Ты же не желаешь мне такой участи?

– Хорошо. Я с тобой.

Мы вышли с ним из кабинета. Макс остался на своем месте, задумчиво вычерчивая на листке бумаги какие-то схемы – вероятно, пытаясь найти в моем изложении произошедших событий слабые места.

Возвратившись, мы уселись за стол, и я продолжил:

– Мою версию подтвердил хозяин магазина, указав на снимок мисс Доэрти среди нескольких фотографий кандидаток на роль Лукреции Борджии, правда, отметив, что на фото у нее другой цвет волос, и уверенно добавил: тогда покупательница была в парике.

– Такой наблюдательный? – удивился Макс.

– Человек, имеющий дело с алкогольной продукцией, в том числе с элитными сортами вин, должен обладать эстетическими вкусом, – заметил я. – К тому же мистер Корбелли акцентировал мое внимание на том, что девушка была дорого и стильно одета, а парик смотрелся весьма дешево. И купила эта странная леди две бутылки вина, относящихся к различным ценовым категориям. Кстати, любимое вино Линды, – я кивнул на стоящую на столе бутылку «Furtiva lagrima» («Украденная слеза»), мы сможем продегустировать сегодня вечером.

– Вино, Марк, это сугубо женский напиток. Мы предпочитаем нечто другое. Правда, Макс? – обратился к биохимику Фрэнк.

– Ну хорошо. Тогда мы проведем эту дегустацию вдвоем с Энн Старлингтон, – усмехнулся я.

– Ничего себе! Почему ты сразу не огласил все условия задачи? – возмутился Тодескини. – Марк, ты вообще пользуешься своим служебным положением! – Столько времени потратили на досужие разговоры! Ведь тебе же все было ясно с самого начала, Марк! Ты просто садист! Не буду с тобой разговаривать ближайшие пятнадцать минут! – негодующе прорычал Фрэнк.

– Надеюсь пережить это обстоятельство с наименьшими потерями для своей психики, – ответил я, смеясь.

Подорвавшись из-за стола, Тодескини стал возбужденно вышагивать по кабинету. Успокоило его известие, что мы отправляемся на ланч.

Отправившись в уютное кафе по соседству, мы заказали по овощной закуске, ростбифу с отварным картофелем и кофе латте.

За едой я подвел частичные итоги расследования, потому что до победного финала было еще далеко. Оставалось самое сложное. Улики против мисс Доэрти были косвенные. Обыск, может быть, и принес бы дополнительные улики, а, возможно, и нет. У нас возникла идея, хотя ее претворение в жизнь было делом нелегким. Но другого выхода мы не видели.

* * *

Линда Доэрти ничуть не возражала провести предстоящий вечер наедине с телевизором. Первый день отпуска – можно просто побездельничать и помечтать. Даже Эдвард был ей сейчас не нужен: уж очень деликатный повод для такого торжества, можно сказать, интимный праздник, требующий одиночества. Хотя полной и окончательной победы придется еще немного подождать, но самая сложная часть плана была выполнена вполне успешно. Ее немного беспокоил тот факт, что тетка привлекла к расследованию Марка Лоутона, это стало для Линды не очень приятным сюрпризом. Она-то пребывала в полной уверенности, что Минерва списала его со счетов: проведенное им расследование смерти Лоры Кэмпион не дало никаких результатов, а Элизабет игнорирует непрофессионалов и неудачников. «Но мне, – думала девушка, – не стоит волноваться. Слава богу, в нашем окружении не наблюдается ни мисс Марпл, ни Шерлока Холмса. Все отлично продумано. Незачем себя накручивать. Пора и отдохнуть! Я этого достойна!» А победный финал они отметят вместе с Эдвардом.

Линда щелкнула пультом от телевизора и пригубила свое любимое вино.

…Засыпала девушка в приятных мечтах о медовом месяце с любимым мужчиной, раздумывая, где они его проведут: на Карибах, в Нью-Йорке или Париже?

Но спала она беспокойно, не раз просыпаясь за ночь, а уже под утро ей привиделся какой-то странный и страшный сон. Вновь яхта и вечеринка. Ее окружают Энн, Фрэнк, Марк, покойная журналистка Лора Кэмпион и еще какие-то люди. Линда пьет вино, вкусное и прохладное, но вдруг девушка вспоминает, что оно отравлено, и сразу ощущает, как яд замерзает в ее сосудах и сковывает тело, и вот уже лед прожигает ее сердце, разрывая его на куски. Девушка истошно закричала и проснулась. Было еще темно, и она не сразу поняла, где находится. Несколько минут Линда приходила в себя, и постепенно ее глаза стали узнавать привычную обстановку. Все вдруг стало понятно: ей просто приснился кошмар. Вздохнув от облегчения, дрожащей рукой девушка потянулась к ночному светильнику, висящему над изголовьем кровати. Теплый розовато-абрикосовый свет немного успокоил Линду, но тревожное состояние не спешило в нем растворяться. Нервная дрожь стала постепенно утихать, как вдруг заболело сердце, никогда ранее ее не беспокоившее, а затем разболелась голова, что тоже было необычным явлением в ее жизни. Настенные часы тихо и мелодично пробили: пять утра. Надо было попытаться заснуть, иначе она целый день будет чувствовать себя разбитой. Выдвинув ящичек прикроватной тумбочки, девушка вынула оттуда упаковку со снотворным (никогда его не употребляла, но на всякий случай приобрела), стакан с водой стоял тут же, приготовленный с вечера. Пить среди ночи ей хотелось часто, а уж после двух бокалов вина – тем более. Но сейчас жажду утолить не удалось. Хотя выползать из постели, чтобы наполнить стакан водой тоже не очень-то хотелось, правда, не из-за лени, а из-за страха. Хотелось, как в детстве, закрыться одеялом с головой и спрятаться от всего мира.