они были лишь препятствием, которое отделяло меня от Захары.
Захара снова взглянула на улицу. Её удовлетворило то, что она увидела, после чего она нахмурилась и посмотрела на меня.
— Саалим не должен был освободиться. Знатный испорченный мальчишка никогда бы не полюбил свои цепи. Я приняла тебя за солеискательницу, за дочь Эйкаба, а ты оказалась безвольным ребенком Вахира. Ты создала ещё больше проблем, чем Кахина.
Саалим мог освободиться, только если бы перестал желать своей свободы. Когда он влюбился, мы могли быть вместе, только если он оставался джинном.
Громко вздохнув, она сказала:
— Мало того, что я наблюдала за тем, как Саалим забрал трон, так теперь ещё мне мешает и этот идиот, его братец. Хотя временами он может быть полезен.
— Касым? — спросила я, пытаясь собрать все воедино. Я столько всего не понимала. — Зачем ты сделала из него монстра?
Я двинулась к краю крыши, откуда она наблюдала за улицей.
— Я? — возмущенно сказала она. — Я только подлила масла в огонь, который и так уже горел. Он был злобным мальчиком и очень завидовал Саалиму. Он так отчаянно хотел заполучить трон, что был готов убить своего отца и брата. Чего я не ожидала, так этого того, что мне придётся использовать магию на Саалиме.
Я поморщилась.
— Ты убедила Касыма уничтожить его семью.
Она как будто не услышала меня и продолжала:
— Я планировала поместить Касыма в сосуд после смерти Малека и Саалима. Я не хотела, чтобы Касым стал королём, — он махнула рукой в мою сторону. — Ты можешь представить такого неадекватного человека на троне? Но отчаявшиеся люди обращаются к отчаянным решениям. Когда ты понимаешь, что можешь всё потерять, ты выбираешь невозможное. Когда солдаты не смогли убить Саалима, он появился на моём пороге и умолял спасти его дом с помощью той самой магии, существование которой он отрицал. Я была слабой старой женщиной и не смогла бы самостоятельно его убить. А душа моей сестры нашла бы способ уничтожить меня, если бы я это сделала. Поэтому я отправила его подальше. Так, мне, по крайней мере, не пришлось бы снова видеть её лицо.
Её лицо? Захара определенно была сумасшедшей. Я отступила назад на один шаг.
— Я использовала магию, предназначенную для Касыма. И, конечно же, когда Саалим сделал последний глоток тоника, Мадинат Алмулихи превратился в руины, а Саалим стал связан с Мазирой, — сказала она.
— То есть ты дала Саалиму отвар только для того, чтобы избавиться от него?
Захара кивнула так буднично, словно я спросила её о том, что лучше: разминать или рубить листья.
— Саалим оказался заперт в сосуде, а Мадинат Алмулихи превратился в руины. Мне этого было достаточно. Вот только Касым жаждал его смерти.
Захара выдохнула и взмахнула рукой.
— Но зачем, Захара? Зачем разрушать жизнь Саалима, его семью, его дом?
— Малек уничтожил мою семью, — огрызнулась Захара.
Отец Саалима?
Что-то во всём этом не давало мне покоя, точно какая-то верёвка тянула меня за позвоночник, ноги и руки, пытаясь отодвинуть меня от неё. Зачем она рассказывала мне об этом сейчас? Что такое она задумала, что заставляло её не бояться поведать мне обо всём этом? Мне надо было предупредить Саалима. Эдалу.
Но Захара продолжала говорить, и я была не в силах остановить этот поток слов.
— Те люди, которых нанял Касым, чтобы уничтожить Алмулихи… Варвары. Они особенно не разбирались и могли убить меня. Магия, разрушившая город, не остановила их. Я так отчаянно надеялась, что меня оставят в покое. Но Касым нашёл меня, когда я пыталась сбежать из дворца. Невероятно! Думаю, Мазира решила немного поразвлечься. Конечно же, он был в ярости. Я уничтожила город, а Саалим не умер. Дворец, в котором он должен был править, оказался уничтожен.
— Поэтому ты заточила и его в сосуд, хозяином которого должен был стать ребёнок?
Я почти ощутила жалость по отношению к Касыму из-за того, что эта женщина дёргала теперь за его ниточки.
Понимание заполнило глаза Захары. И тогда она сказала:
— Он раздражал меня, поэтому мне пришлось избавиться и от него тоже.
Она пробормотала что-то насчёт того, как ей было сложно искать снадобья для второго тоника, и опустила взгляд на улицу. Снова посмотрев на меня, она сказала:
— Я притворилась, что решила наделить его силой. Это было частью моего плана. Он тоже должен был стать джинном. Я сказала ему, что, когда Саалима освободят, я освобожу и его тоже, чтобы он мог, наконец, занять трон. Его было так легко убедить. Он даже нашёл небольшую побрякушку из своего детства среди руин, чтобы сделать из неё сосуд. И вскоре он тоже оказался связан цепями Мазиры.
Она захлопала ресницами, точно извиняясь. Удобно расположившись на подушке, она поставила локти на стол.
Сжав вместе руки, я сказала:
— Но ради чего это всё?
— Это всё из-за него.
Она указала на дворец.
— Из-за человека, который слишком беспокоился о своём положении, чтобы сделать солеискательницу своей женой.
Я ахнула. Неужели Захара была матерью Саалима?
Подняв на меня взгляд, она улыбнулась, а её плечи опустились и распрямились. Она была такой расслабленной посреди всего этого хаоса.
— Эти братья точно песок в моих туфлях. Пусть уже они уничтожат друг друга. Моя работа выполнена. Малек пострадал за свой выбор. И теперь я хочу, чтобы всё, что напоминает мне о нём, исчезло. А поскольку ты стоишь у меня на пути, ты тоже исчезнешь.
Неожиданно Захара обогнула стол и кинулась на меня. Я не ожидала, что она будет двигаться с такой скоростью, поэтому не успела среагировать. Она схватила меня за запястье, а я развернулась и попыталась высвободиться. Сильным рывком она притянула меня к себе, схватила за второе запястье и соединила мои руки за спиной.
Она была невероятно сильной, а её хватка напоминала железные кандалы. Я не смогла бы её побороть. От старухи Альтасы не осталось и следа. С лёгкостью она подтолкнула меня к краю крыши.
— Прости, что приходится так поступать. Ты мне нравишься, Эмель.
Теперь Захара как будто вовсе не извинялась, и до меня начало доходить, что меня сейчас скинут, и я упаду вниз.
— Наводнение Эдалы оказалось так кстати, а твоё чертово любопытство станет причиной твоей смерти.
Она рассмеялась.
— Иди к Мазире. Солеискатели не плавают.
Она впилась мне в бок, и я засеменила ногами по краю, как вдруг подо мной больше ничего не оказалось. Я парила. Я падала. Вода приближалась всё быстрее и быстрее, а затем поглотила меня всю. Мокрые руки скользнули вниз