аплодировал. А потом слово взял отец невесты:
— Спасибо тебе парень, вразумил всех. Одиннадцать лет прошло, забывать стали, как на фронте рядом плечом к плечу стояли и не важно было твоё происхождение, из крестьян ты вышел или из рабочих, или из служащих. Совсем другое было важно. Дрогнешь ты в бою или нет, бросишь ты раненного товарища в поле или потащишь его на своём горбу до своих. Тут кое-кто стал забывать, что наша страна — это государство рабочих и крестьян. Я предлагаю тост — не забывать своих предков и не кичиться своим социальным положением.
Пока народ пил и закусывал, Саша решил поиграть свои композиции. Тут его и обнаружила Гера. Она постояла несколько минут глядя на то как порхают Сашины руки над клавиатурой, прежде чем решилась остановить его.
— Саша, прости меня, пожалуйста, но нас ждёт работа. Нужно собрать со столов всю грязную посуду, сменить скатерти и накрыть столы к десерту.
Саша ушёл в сопровождении Геры, а отец невесты наклонившись ближе к уху жены сказал:
— А ведь он мне репутацию спас.
— Кто? — не поняла его жена.
— Парень этот, официант, певец и пианист. Если бы не он, была бы драка. Завтра бы об этом узнали в горкоме. А на следующей неделе Зеленин завёл бы на меня персональное дело и неизвестно, как бы это всё закончилось.
— Сталинские порядки осуждены и ушли в прошлое, — ответила жена.
— Зато борьбу за власть никто не отменял, — парировал муж. — А методы этой борьбы хорошо известны с древних времён и мало изменились.
* * *
К одиннадцати вечера гости съели всё, что было заказано. После выступления Саши на подиум для музыкантов притащили столик, водрузили на него патефон и принесли кучу пластинок. Так что остаток вечера музыка звучала постоянно, и кто хотел, тот натанцевался вволю.
Потасовка между двумя группами молодёжи всё же произошла, как можно было догадаться тем, кто видел их побитые физиономии, но, вдали от посторонних глаз, скорее всего, в курилке, перед туалетом. И большинство гостей, как и Саша, об этом никогда не узнали, потому как никаких тяжких последствий это событие за собой не повлекло. Просто молодые петушки выпустили пар.
Саша нашёл время и позвонил домой, предупредив Берту Арнольдовну (он ещё не привык называть её бабушкой), что сегодня он задержится на работе. Обещал рассказать всё подробно завтра утром и пожелав ей спокойной ночи, положил трубку.
Где-то в районе одиннадцати часов вечера Гера пригласила Сашу в кабинет метрдотеля для дегустации «Света истины». Сначала ему налили этого вина из старой партии. Саша внимательно посмотрел вино, долго его нюхал, запоминая все нюансы его запаха, затем пригубил, пробуя его на вкус. Затем не торопясь допил маленькими глоточками. Он запомнил все оттенки вкуса, но всё же решил привлечь и магический диагност, который провёл свой анализ этого вина.
Затем, Саша тщательно прополоскал рот тёплой кипячёной водой и приступил к дегустации этого же вина, взятого из новой партии. Проделал всё то же самое, что он только что делал при дегустации первой порции, и замер в задумчивости. Просмотрел на своём внутреннем экране сообщение диагноста и сообщил свой вердикт:
— Вино из новой партии с того же самого виноградника, что и из старой партии. Небольшие отличия, которые я обнаружил, я отношу к тому, что последняя партия этого вина была приготовлена из винограда, собранного с более молодой лозы. И оба образца изготовлены из урожая винограда разных лет. Но, меня смущает одно обстоятельство. Оба образца содержат чётко выраженный привкус ещё одного вина, которое я уже сегодня дегустировал. Это французское бордо. Боюсь, что обе партии «Света истины» были примерно на 10–15 процентов разбавлены этим бордо. Если бы мне дали продегустировать стопроцентный оригинал «Света истины», я смог бы гарантированно ответить на вопрос: разбавляют «Свет истины» другим вином, или же этот привкус изначально присущ этому сорту вина.
Гера с Михаилом Аристарховичем удивлённо уставились друг на друга, потом опять повернулись к Саше. Такого они не ожидали. Они на сто процентов были уверены в первой партии этого вина.
— Саша, ты допускаешь, что можешь ошибаться?
— Гера, принеси мне бутылку этого вина из другого ресторана. В Москве найдётся хотя бы одна бутылка из другой партии?
Гера растеряно оглянулась на метрдотеля. Тот, грустно вздохнув, сказал:
— Найти-то может быть и найдётся. Только ты знаешь, сколько стоит одна такая бутылка? Я не уверен, что нам дадут денег на продолжение наших экспериментов.
— Были бы у меня деньги, я бы обязательно купил себе бутылочку, — сказал Саша.
Тут его посетила одна мысль, и он попросил у метрдотеля уделить ему пару минут внимания наедине. Гера ушла, сказав, чтобы Саша через 10 минут был в банкетном зале. Нужно было убирать со столов грязную посуду.
— Слушаю тебя, Саша, — сказал Каршанский, когда они остались в кабинете вдвоём.
— Михаил Аристархович, у меня очень плохо с деньгами, но имеется золотишко. Я бы его сдал в ломбард, но там такие жуки сидят, обязательно обманут, полцены не выручишь. У вас случайно нет связей в таких кругах? Я слышал, стоматологи золотишко скупают, коллекционеры всякие.
— Связи такие есть. Много у тебя золота?
— Массивная золотая печатка и браслет.
— С собой что-нибудь есть?
— Нет, дома лежат.
— Принеси для начала печатку, а там посмотрим.
— Завтра принесу.
На том и разошлись.
Официально ресторан работал до полуночи. Но, в свадебные дни официантам редко удавалось освободиться раньше часа ночи. Так вышло и сегодня.
— Как ты добираешься до дому в такое время? — спросил Саша Октябрину, с которой они вместе вышли на улицу. Ночью было уже свежо и лёгкий плащ явно бы не помешал. Саша взял это себе на заметку.
Тем временем, Октябрина добросовестно отвечала на его вопрос:
— Для работников Метрополя, заканчивающих свою работу после полуночи есть возможность снять номер практически бесплатно, за символическую плату. Можно вызвать такси. Сейчас не так уж поздно и метро пока работает. Я, например, звоню мужу, чтобы выходил меня встречать, а сама бегу на метро.
— А я, пожалуй, пройдусь подышу свежим воздухом, — сказал Саша.
Они расстались, и Саша не спеша двинулся вслед, держа курс на ближайшую станцию метро «Площадь Свердлова», до которой было пять минут спокойной ходьбы. Подойдя к зданию станции, он не пошёл на вход, а свернул в сторону, ища неприметный уголок, откуда можно было уйти порталом. Такой быстро нашёлся и через минуту Саша стоял перед дверью квартиры. Саша осторожно, стараясь поменьше шуметь, открыл дверь и зашёл. В квартире