— ЧТО, ОБРАТНО? РАЗВОЗИТЬ МОЛОКО?
— Люди рассчитывают на меня.
Похоже, ему удалось произвести впечатление. Смерть одарил его внимательным взглядом.
— ЧТО Ж, БУДЕТ… ЗАБАВНО. РАД, ЧТО ТЫ ВЕРНУЛСЯ, — сказал он.
— Ага, — согласился Хаос. — Ты остаешься?
— ПОДОЖДУ НЕМНОГО.
— Зачем?
— НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ.
— А…
— ДА.
Прошло несколько минут. Смерть достал из-под плаща жизнеизмеритель, настолько маленький и легкий, что он мог принадлежать кукле.
— Но… я ведь умерла! — потрясенно воскликнула тень Едины.
— ДА, — сказал Смерть. — А ТЕПЕРЬ СЛЕДУЮЩАЯ ЧАСТЬ…
ТикЭмма Робертсон, напряженно морща лоб, сидела в классе и грызла карандаш. Потом медленно, но с крайне важным видом, так, словно открывала некую страшную тайну, она принялась выводить слова:
Мы побывали в Ланкре где живут ведьмы они добрые и вырасчивают всячиские травы. Там мы познакомились с ведьмой она была веселая и спела нам песню про ежика в которой были трудные слава. Джейсон хотел пнуть ее кота но кот загнал Джейсона на дерево. Я многа узнала о ведьмах у них нет бародавок они ни идят детей и пахожи на бабушек талька бабушки не знают таких трудных слов.
Сидя за своим высоким столом, Сьюзен потихоньку расслабилась. Ничто так не успокаивает, как вид склонившихся над тетрадями учеников. Хороший учитель не может не использовать интересный материал, если таковой подвернется, а визит к госпоже Ягг сам по себе был отдельным образованием. Даже двумя образованиями.
Прилежно занимающийся класс обладал особым запахом; он пах стружками от наточенных карандашей, плакатными красками, давно покойными палочниками, клеем, и, разумеется, не обошлось без легкого душка Билли.
Встреча с дедушкой прошла неловко. Сьюзен еще злилась на него за то, что он не все ей рассказал. А он ответил, что иначе и быть не могло. Ведь если рассказать людям, что ждет их в будущем, будущее перестанет быть таковым. И в его словах был смысл. Конечно был. Все было логично, а Сьюзен всегда одобряла логичность и почти всегда поступала логично. Беда заключалась в этом «почти». Так или иначе, в их странной маленькой семье, существующей именно за счет своей неполноценности, восстановились привычные, неловкие, достаточно холодные отношения.
«А может, — подумала она, — это и есть самые нормальные семейные отношения? Когда перестает толкать и начинает схватывать, — спасибо тебе госпожа Ягг, я навсегда запомню эту фразу, — люди машинально, не задумываясь, начинают доверять друг другу. А в других ситуациях стараются не попадаться друг другу на глаза».
Смерть Крыс куда-то запропал. Конечно, не стоило и надеяться на то, что он сдох. По крайней мере, до сей поры это ему ничем не мешало.
Вспомнив о крысе, Сьюзен с тоской подумала о содержимом своего стола. Она никому не разрешала есть в классе и придерживалась точки зрения, заключавшейся в том, что, если правила существуют, они существуют для всех, включая ее саму. В противном случае это уже не правила, а тирания. Но может, правила существуют еще и для того, чтобы ты размышлял о них, прежде чем нарушить?
В столе, среди книг и бумаг, лежало полкоробки самых дешевых конфет «Хиггс и Микинс».
Сьюзен осторожно приоткрыла крышку и сунула руку в стол, сохраняя на лице надлежащее учительнице выражение. Проворные пальцы нащупали среди пустых бумажных ячеек заветный кругляшок и сразу сообщили ей, что конфета, будь она трижды проклята, с нугой. Но Сьюзен была полна решимости. В жизни полно неприятностей. Иногда приходится довольствоваться нугой.
Потом Сьюзен быстро встала, взяла ключи и подошла к Классному Шкафу уверенной, как она надеялась, походкой человека, решившего проверить запас карандашей. В конце концов, кто знает, что могло случиться с этими карандашами? Карандаши — такая штука, за ними глаз да глаз…
Дверь за ее спиной тихо прикрылась, оставив лишь узкую полоску тусклого света. Сьюзен положила конфету в рот и блаженно закрыла глаза.
Но едва слышный шорох картона тут же заставил ее их открыть. Крышки на коробках со звездами медленно поднимались.
Звезды высыпались оттуда, а потом взлетели в воздух и, ярко сверкая в темноте Классного Шкафа, превратились в миниатюрную, медленно вращавшуюся галактику.
Некоторое время Сьюзен молча наблюдала за ними.
— Ну хорошо, я уже обратила на тебя внимание, кем бы ты ни был, — наконец сказала она.
По крайней мере, она намеревалась так сказать, потому что из-за липкой нуги фраза прозвучала примерно следующим образом: «Нхоофо, я вже облатла нтбя внимня, кембтынбыл». Вот проклятье!
Звезды закружились вокруг ее головы, а внутренность шкафа стала межзвездно-черной.
— Ну, Шмерть Крыш, ешли это ты… — начала было она.
— На самом деле это я, — сказал Лобсанг.
ТикЗнаете что? Идеальный момент никакая нуга не испортит.
Notes
1
Ну разве что вселенная совсем крохотная.
2
Весьма переоцененное занятие, надо заметить.
3
Граничная ведьма — ведьма, зарабатывающая себе на жизнь ходьбой по грани: между жизнью и смертью, светом и тьмой, добром и злом, и, что самое опасное, между сегодня и завтра.
4
Тем не менее они пользуются вилками или, по крайней мере, представлениями о вилках. Как сказал бы философ, ложки может и не быть, но тогда возникает логичный вопрос: что в наших головах делает представление о супе?
5
Было бы невозможно да и глупо пытаться определить, когда именно эта правда стала таковой.
7
Одной из причин этого была клубная еда. В своем клубе джентльмен мог найти еду, к которой привык еще в школе, а в частности: пятнистого дика (в просторечии — пудинг с изюмом), джемовый роли-поли (то бишь рулет) и самое любимое блюдо всех времен — кремовую обжираловку (торт с заварным кремом). Ну а витамины — это все бабские забавы.
8
Что значительно сложнее, чем видеть то, чего не существует. Это каждый дурак может.
9
Абсолютно верно. Конфета, которую ты не хотел есть, не считается за таковую. Данное открытие принадлежит к тому же разделу кулинарной физики, который утверждает, что пища, съеденная на ходу, не содержит калорий.
10
Не в смысле «Сделано что-то», а «Сделано» вообще. Есть вещи, которые Сделаны, а есть вещи, которые Не Сделаны. Игори отвечали за то, что все будет Сделано.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});