– Эта ночь для молитвы, – объявила Туон, прежде чем последовать за своей горничной. – Ты разве ничего не знаешь, Игрушка? Ходячие мертвецы – предвестники Тармон Гай’дона.
Мэт не стал относить это к ее обычному суеверию; ведь ему самому в голову приходили схожие мысли. Он не мастер возносить молитвы, но все же прочитал парочку. Порой ничего другого не остается.
Никому не спалось, так что огни горели в лагере допоздна. Никто не хотел оставаться один. Мэт поел у себя в палатке, хотя аппетита не было и кости грохотали в голове особенно невыносимо. Но вскоре пришел поиграть в камни Том, а за ним подтянулся и Ноэл. Лопин и Нерим вскакивали каждые пять минут, чтобы в очередной раз поклониться и спросить, не желают ли Мэт и его гости чего-нибудь. Когда на столе появились стаканы и вино, Лопин принес высокий пузатый кувшин и вскрыл восковую печать, а Нерим расставил на деревянном подносе стаканы, то Мэт приказал им найти Харнана и остальных солдат.
– Не сомневаюсь, они собираются напиться. Мне эта идея нравится, – объявил он. – Так что это приказ. Скажи им, пусть поделятся с вами.
Лопин серьезно поклонился, перегнувшись через свой круглый живот:
– Я иногда помогаю командиру этих ребят. Недавно, например, добыл ему то, что он просил, милорд. Так что, думаю, он не будет против поделиться с нами бренди. Пойдем, Нерим. Лорд Мэт хочет, чтобы мы напились, а ты будешь пить со мной, даже если мне придется силой вливать тебе бренди в глотку.
Не особо жадный до выпивки узколицый кайренец неодобрительно поморщился, но покорно поклонился и поспешил за тайренцем. Мэт решил, что Лопину не придется применять силу, чтобы напоить Нерима. Сегодня ночью, по крайней мере.
Джуилин пришел с Аматерой и Олвером, так что к партии в камни, проводимой на маленьком столе, прибавилась партия в «Змей и Лисиц», причем игроки расположились прямо на тканом полу палатки. Аматера неплохо показала себя в игре в камни – еще бы, ведь она была когда-то правительницей, – но когда они с Олвером стали проигрывать в «Змей и Лисиц», она принялась обиженно надувать губки, хотя толком никто еще не выиграл. Мэт заподозрил, что правительница из нее никудышная. Те, кто не играл, устроились на походной лежанке. Мэт смотрел на игровое поле только тогда, когда нужно было делать ход, как и Джуилин, если играла Аматера. Он отрывал от нее взгляд, лишь когда наступал его черед ходить. Ноэл продолжал рассказывать свои истории – он не преставал говорить даже за партией в камни, но это мало сказывалось на его игре, – а Том сидел и читал письмо, которое Мэт давным-давно принес ему. Листок изрядно помялся, оттого что Том носил его в кармане, и засалился от регулярных перечитываний. Старик утверждал, что это письмо умершей женщины.
К всеобщему удивлению, откинув входной клапан и пригнувшись, вошли Домон и Эгинин. Они не то чтобы специально избегали Мэта, с тех пор как он переехал из зеленого фургона в палатку, но и не особо старались с ним пересечься. На них тоже теперь была одежда получше, чем та, что они носили для маскировки. Юбка с разрезом и жакет с высоким воротом, в которых была Эгинин, – все из шерсти голубого цвета с желтой, почти золотой вышивкой на подоле и манжетах – чем-то напоминали солдатскую форму. А Домона в этом хорошо скроенном коричневом камзоле и мешковатых брюках, заправленных в завернутые под коленями сапоги, можно было принять за преуспевающего, а может даже и богатого, иллианского торговца.
При появлении Эгинин Аматера, расположившаяся на полу вместе с Олвером, поспешно встала на колени и свернулась комочком. Джуилин, сидевший на табуретке напротив Мэта, вздохнул и собрался было встать, но Эгинин опередила его и оказалась возле женщины первой.
– Не нужно так делать ни передо мной, ни перед кем-нибудь еще, – проговорила она, растягивая слова, и наклонилась, чтобы взять Аматеру за плечи и поставить на ноги. Аматера медленно и неуверенно поднялась, продолжая смотреть вниз, пока Эгинин мягко не взяла ее за подбородок и не подняла ей голову:
– Смотри мне в глаза. Смотри в глаза всем.
Тарабонка нервно облизала губы, но когда Эгинин убрала руку с ее подбородка, она продолжила неотрывно смотреть той в лицо. Правда, глаза ее были широко распахнуты.
– Смотрите-ка, что за перемена, – с подозрением проворчал Джуилин. Даже немножко злобно. Он стоял прямо, словно статуя, вытесанная из темного дерева. Он терпеть не мог Шончан за то, что те сделали с Аматерой. – Ты же окрестила меня вором, когда я ее освободил.
Теперь в его голосе отчетливо слышалась злоба. Он ненавидел воров. И контрабандистов. А Домон как раз им и являлся.
– Все со временем меняется, – весело отозвался Домон, улыбаясь, чтобы предупредить назревающую перепалку. – Ты кажешься мне честным малым, господин Ловец Воров. Прежде чем согласиться выйти за меня замуж, Лильвин заставила меня пообещать, что я брошу контрабанду. Судьба подложила мне свинью. Ну разве есть еще женщины, дающие согласие выйти замуж за мужчину только при условии, что он оставит нелегальную торговлю?
Он расхохотался, как будто это была самая смешная шутка на свете.
Эгинин довольно сильно пихнула его кулаком в бок, так что смех превратился в ворчание. Такими темпами его ребра скоро превратятся в кашу.
– Надеюсь, ты сдержишь обещание, Бэйли. Я стараюсь измениться, так что изволь и ты.
Взглянув на Аматеру – возможно, чтобы удостовериться, что та продолжает выполнять ее наказ, ведь Эгинин предпочитала, чтобы все поступали так, как она сказала, – она протянула руку Джуилину:
– Я меняюсь, мастер Сандар. А вы?
После некоторых колебаний Джуилин сжал ее ладонь.
– Я попытаюсь, – в его словах чувствовалась доля сомнения.
– Я просто прошу честно попытаться. – Оглядев палатку, она нахмурилась и покачала головой. – На нижней палубе и то обычно меньше народу. У нас в фургоне есть кувшин пристойного вина, мастер Сандар. Не хотите ли вы и ваша дама выпить с нами по стаканчику?
Джуилин снова заколебался.
– Все равно он выиграл эту партию, – наконец выдавил он, – нет смысла ее доигрывать.
Нахлобучив свою красную шляпу конусом и зачем-то набросив на плечи темный блестящий тайренский плащ, он чинно предложил руку Аматере. Она тут же крепко ухватилась за нее, потому что женщина заметно дрожала, даже несмотря на то, что продолжала глядеть Эгинин в лицо.
– Думаю, Олвер останется здесь доигрывать, но мы с дамой совсем не против выпить с вами и вашим мужем, Госпожа Бескорабельная.
Во взгляде Джуилина читался вызов. Он отлично понимал, что Эгинин придется постараться, чтобы доказать, что она больше не считает Аматеру украденной собственностью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});