дом стоял на склоне холма. Сад был дикий, запущенный. Затем они поднялись на второй этаж. Здесь располагались три спальни и ванная. Подвал разделялся на две части: одна часть отводилась под гараж, вторая – под обслуживающие дом газовый бойлер для нагрева воды и отопительная система. Подвал был высоким, он находился фасадом на уровне первого этажа, и только задняя стена большей частью находилась под землей. Они закончили осмотр, поблагодарили брокера и поехали искать запланированный дом. Снова заблудились, остановились. Рита осторожно начала:
– Винсент, тебе понравился этот дом?
– Да, очень. А тебе?
– Тоже. Может мы этот дом купим? Он рядом с остановкой метро, на работу удобно добираться.
– И у меня будет гараж! – воскликнул Винсент, все время забывающий, где он запарковал машину.
– А у меня – сад.
– Давай вернемся и сделаем предложение, – предложил он.
Они вернулись, сделали предложение, брокер обещала позвонить им сразу же, как она переговорит с владельцами. Счастливые, они поехали домой.
Винсент и Рита только вошли в свою комнату, как позвонила брокер и сказала, что владельцы приняли их предложение.
– Когда ты хочешь переехать в новый дом? – спросил Винсент.
– До марафона.
До марафона оставалось чуть меньше трех недель.
– Это очень короткий срок. Обычно на оформление уходит около двух месяцев, но документы на заем уже готовы, может я и успею купить его до марафона.
Рита в ответ поцеловала его в щеку.
– Я знаю, что ты сможешь!
Сегодня Рита не работала. Сварив ужин и убрав в их крохотной комнатке, она достала свой дневник. Ей хотелось с кем-то поделиться своей радостью и печалью, но подругам она не особенно-то рассказывала о своих чувствах. Дневник всегда был ее лучшим молчаливым другом.
«Как хорошо, что я встретила Тинка! Может за этим судьба и отправила меня в Америку? Цыганка оказалась права: не к тому хозяину я приехала. Правда, и с ним она не обещала мне безоблачного счастья. Сейчас у нас очень теплые отношения. Но он так устает! Приезжает с работы совершенно разбитым. Мне очень его жалко.
Дети не пишут. Я совершила страшное преступление перед ними: наконец-то подумала о себе. Но и здесь я в первую очередь думала о них. Я отказалась покупать кондо в Бостоне, потому что там нет полуподвального этажа, который можно превратить в отдельную квартирку для детей, когда они приедут. С домом больше забот, но там можно что-то перестроить и пристроить. Бог с ними. Может это и к лучшему, не буду все деньги тратить только на них, подумаю на самом деле о себе. Но очень больно и обидно. Мой замечательный Тинк! У меня столько нежности к нему! Бог, дай нам счастья!»
Компьютера у Винсента дома не было. Рита приезжала к нему на работу раза два в неделю, чтобы посмотреть свою почту. Открывать сам ее почтовку он категорически отказался. Иногда она заходила проведать Инну и там пользовалась компьютером Додика. Вот и сегодня она зашла после уборки у Лены Катц к Инне. Дежурила Пенка. Рита очень обрадовалась ей. Поздоровавшись, Пенка спросила:
– Нашла постоянную работу?
– Нет. Только три уборки в неделю. От Лены к вам зашла.
– Много у нее работы?
– Хватает. Двое мальчишек в доме, сама понимаешь, какой от них беспорядок. На прошлой неделе долларов пять мелочью из-под ковра вытащила, а сегодня вообще около ста долларов в разных местах зала нашла.
– И куда ты деньги дела? – вмешалась в разговор Инна.
– Лене отдала. Она сказала, что старший сын Натан любит деньги прятать. Рада была, что я их нашла.
– Это не Натан, – сказала Инна, – это они тебя проверяли. Сначала мелочью, ты не взяла, решили крупными деньгами соблазнить.
– Не может быть! Они ко мне хорошо относятся, – изумилась Рита.
– Поверь, я евреев знаю, сама еврейка, – со смехом сказала Инна.
Рита погрустнела. «Господи, – подумала она, – ну никому нельзя верить».
Проверяя почту, Рита увидела письмо от Ани. Там была одна строчка без обращения и приветствия: «Напиши новый адрес, вышлю тебе фотки». «Что, деньги кончились», – зло подумала Рита.
Оформление документов на покупку дома должно было состояться 20 апреля утром, так что после обеда они могли уже переехать в новый дом. Пенка порекомендовала им знакомого румынского мужчину, который поможет перевезти вещи. Они взяли на прокат машину, рано утром загрузили в нее мебель, которая находилась в хранилище, затем мебель из комнаты Винсента на Мальборо. Рита была удивлена, почему Винсент не попросил помочь с переездом своих братьев, но тот ответил, что в Америке это не принято, здесь каждый за себя. На этой же машине поехали в офис, где подписали документы о купле-продаже. Винсенту дали ключи от дома. Он бросил их сидящей за соседним столом Рите. Она не ожидала этого, но все же поймала ключи.
– Теперь ты хозяйка этого дома, – сказал он.
Все зааплодировали.
В доме их ожидал сюрприз. На кухне, где лежал коврик, когда они смотрели дом, оказалась дыра в линолеуме диаметром полметра. Винсент расстроился, но Рита быстро успокоила его, сказав, что она может сама перестелить линолеум. Сначала поставили мебель в зал: к левой стене – старый желтый диван с продавленным сидением и торчащими пружинами, в правый угол – телевизор на металлической подставке. По обеим сторонам от камина – две настольные лампы. Еще для зала предназначались две репродукции блеклого морского пейзажа и мрачного осеннего вечера. Для столовой нашелся стол с четырьмя стульями и старый вытертый ковер. Зато здесь они повесили картину с Риту ростом, написанную маслом бостонским художником. На ней изображалась служанка, моющая посуду. Рите она очень нравилась. На кухню принесли коробки с посудой. Самой обставленной комнатой оказалась спальня. Для нее у Винсента была кровать, ночные столики с настольными лампами и комод. Заглянув во вторую по размеру спальню, Рита, входя в роль хозяйки, объявила, что здесь будет библиотека и по совместительству ее комната. Сюда принесли коробки с книгами. В третьей маленькой комнате решили сделать офис Винсента. В офис поставили старинный, весь в завитушках секретер. Остальную мебель предстояло постепенно купить. Вечер пятницы и утро субботы Рита разбирала коробки, расставляя все по местам. Винсент работал до 12 дня. Когда он вернулся, они пошли смотреть свой двор и сад. Он не был огорожен забором. Их заметил сосед, который жил слева от них на соседней улице. Их сады соприкасались. Он вместе с женой пришел познакомиться. Они оказались литовцами, оба могли говорить по-русски. Вскоре к ним присоединились другие соседи, которые жили рядом с ними слева.