- Я думаю, что мы их видели, - продолжил Коллонж.
Но д`Игомер уже узнала кузин, сидевших на лошадях.
- Патрицио! Они здесь! Их не нужно искать! Вы их арестовали, мосье, не так ли? Большое спасибо!
И она уже хотела приблизиться к ним, но Эгрофой задержал её лошадь.
- Не извольте беспокоиться, мадам, - обратился он к ней, - эти женщины находятся под нашей охраной. Не огорчайтесь, но они должны остаться здесь.
- Как! - вскричала мадам д`Игомер. - Вы не желаете мне их отдать?
Рено выступил вперед и произнес, снимая шляпу:
- Нет! Нет! Мадам, я охраняю мадемуазель де Парделан, а мой друг мадемуазель де Сувини.
Текла издала крик гиены.
- Они! Все время они! И вы считаете, что я не смогу их забрать у вас силой?
- Попробуйте! - отвечал Арман-Луи.
Мадам д`Игомер повернулась к Патрицио и его отряду, но перед ними было три сотни вооруженных драгун, которым сражение казалось праздником.
Люди из Драшенфельда обменялись взглядами друг с другом. В них сквозило сомнение. В это время подошел Магнус, сжимая в руке шпагу:
- Мосье герцог, все конечно, Вирта покоиться с миром.
- Итак, сеньоры, здесь нам нечего больше делать. В дорогу! - вскричал Арман-Луи.
- Как? - закричала мадам д`Игомер в волнение, - они уезжают, а вы не шевелитесь! Ваши шпаги при вас! Что вы за мужчины?
Патрицио двинулся вперед, горстка солдат - за ним, они смешались с первыми рядами драгун. Но бой был краток. Защитников замка было значительно меньше, четыре или пять из них упали с коней, и Патрицио пришлось отступить назад с обломком шпаги в руке.
- Вирта просила пощадить тебя, я подчиняюсь ей! - прокричал Магнус ему вслед.
Мадам д`Игомер уже не видела перед собой ничего, кроме всадников, ряды которых колебались. Добрая половина из них уже готова была бежать.
Вдруг из лесу донесся звук фанфар. Всадник, силуэт которого осветился первыми лучами солнца, внезапно появился под высокими кронами дубов. Вскоре он поравнялся с мадам д`Игомер. Фанфары заиграли снова.
- Жан де Верт едет следом! - прокричал всадник, приветствуя всех.
Радость вспыхнула на щеках Теклы.
- О! Жан де Верт! Прощайте, сеньоры! - с этими словами, не обращая внимания на Патрицио, она поспешила к лесу, откуда доносились звуки фанфар. Магнус коснулся плеча Коллонжа и произнес:
- Вот наконец-то начинается бал! Вы скоро увидите, как танцуют под скрипки Жана де Верта!
И продолжил, положив руку на рукоять своей шпаги:
- Итак, нас ждет работа! Вперед!
Сильный голос Армана-Луи разнесся по лесу, эскадрон гугенотов построился и двинулся в путь. Мосье Коллонж, вдохнув воздух охоты, был очень доволен.
25.
Отступление драгун
Жан де Верт действительно должен был прибыть в Драшенфельд. Он давно выжидал момент покинуть поле боя, чтобы навестить мадам д`Игомер. Но, вместо того, чтобы иметь новую возможность поухаживать за м-ль де Сувини, которую в последних письмах баронесса описывала, как умную и достойную девушку, он очутился в самом сердце беспорядков, царивших после похищения.
Узнав о том, что произошло, он тотчас же бросился в лес вместе со своим эскортом. Мадам д`Игомер присоединилась к нему, и они продолжали преследование уже вместе.
Имя г-на де ла Герша пробудило пыл в Жане де Верте. Он не мог допустить ещё одного поражения после стольких неудач.
Солнце светило во всю мочь, когда батальон Жана де Верта, возглавляемый, после трагической гибели Матеуса, Патрицио Бемпо, догнал эскадрон г-на де ла Герша.
Гугеноты, ожидавшие этого, были уже готовы к битые у входа в деревню, заняв основные позиции на главных улицах и отрезав врагу все пути к отступлению.
С первыми облачками пыли, возвещавшими о приближении имперцев, драгуны оседлали коней.
Жан де Верт, во главе своих солдат, объехав вокруг деревню и не найдя нигде входа, едва сдерживая гнев, дал сигнал к атаке. Имперцев было две или три сотни; людей Патрицио было почти столько же, но солдаты Магнуса имели преимущества в позиции, поэтому, с обеих сторон были равные шансы победить.
Трубы гугенотов ответили трубам имперцев, раздались первые выстрелы.
Жан де Верт заходил с правого фланга, Патрицио - с левого. Атака была стремительной и яростной, но оборона вполне ей соответствовала; драгуны остановили наступавших у окраины деревни.
Арман-Луи вместе с Эгрофоем следили за действиями Жана де Верта. Рено в паре с Берье опекали Патрицио Бемпо; мадам Игомер, восседая на лошади, с холма наблюдала за битвой.
М-ль де Сувини и м-ль де Парделан, укрывшись под сводами маленькой церкви, ожидали окончания военных действий; четыре драгуна охраняли девушек, близко не подпуская никого.
Клубы дыма охватили деревню, где сотни людей сражались друг с другом, утопая в крови. Лошади спотыкались и падали, повсюду гремели взрывы, звенели удары шпаг, крики доносились со всех сторон. Имперцы сражались с отчаянием и яростью, самые молодые пели; Коллонж раздавал удары направо и налево; Рено бушевал, уже давно у него не было случая выплеснуть свою энергию.
Люди Патрицио Бемпо отступили, наконец; первый ряд был разбит, за ним другой, и наконец весь Драшенфельдский эскадрон обратился в бегство. Победные крики уже слышались среди гугенотов; Жан де Верт ответил на них ещё одной, но безуспешной атакой.
Магнус, устав от непрерывных штурмов, решил нанести решающий удар. Взяв с собой Сан-Паера и тридцать драгун, он выехал за пределы деревни по маленькой улочке и нанес яростный удар по флангу имперцев.
На этот раз, окруженный с одной стороны отрядом де ла Герша, с другой стороны - Магнуса, обессиленный непрерывными атаками, Жан де Верт отступил.
- Бросайте шпаги! - закричал Арман-Луи.
Драгуны окружили имперцев. Те были повержены, словно большие деревья, сваленные ураганом.
В сердце кровавой бойни Магнус столкнулся с Патрицио.
- О! Опять ты! - вскричал он.
Патрицио, не ожидая этой встречи, обрушился на него. Магнус парировал удар, затем пошел в атаку, и скоро острие шпаги воткнулось в горло итальянца. Лошадь Патрицио остановилась и он тяжело сполз на землю.
- Было сказано: "Не вводи меня в искушение!" - тихо произнес Магнус.
И, объезжая труп лейтенанта, направил коня между рядами поверженных солдат.
Арман-Луи и Берье тем временем преследовали Жана де Верта.
Берье первым настиг его.
Жан де Верт развернул своего коня и бросился на противника. Через мгновение облако пыли окутало яросную схватку, слышался только храп коней и лязг шпаг. Вскоре из облака появился всадник. Это был Жан де Верт.
Берье, шатаясь, скользил по траве, пытаясь подняться. Наконец, он встал на колени, опираясь на шпагу, но тут же упал снова и остался лежать неподвижно. Его лошадь, испугавшись, пустилась прочь. Жан де Верт взмахнул окровавленной шпагой и ринулся к своему отряду. Арман-Луи пришпорил коня, но страшный всадник был уже далеко и скоро затерялся в толпе сражающихся.
Рено, тоже преследовавший врага, почувствовал, что его глаза наполнились слезами при виде неподвижного и окровавленного тела Берье.
Подойдя к нему, г-н де ла Герш скрестил руки умершего на груди, поднял его шпагу и накрыл плащом.
- Он был моим другом, моим армейским другом. Пусть немецкая земля будет ему пухом! - произнес он.
Берье не был единственным из драгун, погибшем в бою. Многие из них не явились на поверку. Поле битвы было усеяно трупами, все раненные были размещены в одном из домов, надпись на котором информировала об их количестве как с французской стороны, так и со стороны имперцев.
Магнус поспешил приготовиться к отступлению.
Коллонж, находившийся в восторге от военных действий, был удивлен такой поспешностью.
- Друг мой, - объяснил Магнус, - вы не знаете человека, с которым имеете дело. Он будет идти по следу, как волк, чующий запах крови.
Драгуны покинули деревню, оставив там сотню погибших и умирающих, и направились по направлению к северу.
Несмотря на потери, эскадрон находился в приподнятом настроении, опасности не испугали солдат. Враги могли появиться внезапно с любой стороны.
Воспоминания о классической древности перемешались в их сознании с героическими воспоминаниями о рыцарстве.
- Где же арабы? Где сарацины? - вопрошал Эгрофой, имея в виду тамплиеров, блуждающих в пустынях Палестины.
- Кто бы воспел возвращение трех сотен солдат, как когда-то старый Ксенофонт - возвращение десяти тысяч? - прибавил Сан-Паер.
И все опять хотели сражаться.
Привыкшие к сценам жестокости и к ужасным военным условиям, м-ль де Сувини и м-ль Парделан хорошо понимали, что самоотверженность драгун и потери, которые они понесли, были затрачены ради их спасения; они чувствовали себя в семье друзей, друзей сердечных и родных. Эти люди, большинство из которых девушки даже не знали, считали за честь участвовать в их спасении.
- Мы вас вытащим отсюда, уж вы нам поверьте! - обещали старые кальвинисты.