Читать интересную книгу Хогвартс. Альтернативная история. - Amargo

То ли он действительно не хотел это обсуждать, то ли наоборот, хотел, но сомневался, стоит ли говорить об этом со мной. Тут я его понимал. За последние месяцы у меня возникло множество вопросов, которые хотелось разрешить, но спросить было некого. Темы, на которые я хотел поговорить с Флитвиком, остались за бортом — после молнии Плутона я не рисковал задавать ему вопросов по другим вычитанным мной в блэковских книгах чарам и заклятьям. Обсуждать что-либо со Снейпом представлялось самоубийственным делом. Кто знает, на каком вопросе я наступлю на очередную мину и испытаю на себе взрыв бешенства профессора? Такое уже случалось на занятии с боггартом, да и на том уроке, где я вызывал патронуса, он пришел в ярость… Оставался только директор. Еще на третьем курсе он дал понять, что готов говорить на любые интересующие меня темы, но это было так давно! Сейчас, возможно, все уже изменилось.

Впрочем, после демонстрации патронуса никаких перемен в моей жизни не произошло. Уроки окклюменции продолжались в том же режиме, Флитвик гонял меня по книге об артефактах и обучал магии стихий, а Макгонагалл, как бы она ко мне ни относилась, начала проходить со мной трансфигурацию воды.

Вода являлась наиболее сложным для трансфигурации веществом. Работать в сфере стихий вообще было непросто. Трансфигурация огня касалась лишь его видов — например, простое пламя можно было превратить в Адский огонь, но превратить огонь в предмет было невозможно, поскольку он являлся химической реакцией, а не объектом или веществом. Земля трансфигурации не поддавалась — об этом гласил один из законов Гэмпа. Проще всего было с воздухом. Из него можно было создать все что угодно, поскольку воздух был легким, динамичным, содержал много рассеянных частиц и достаточно магической энергии для превращения.

Вода, единственное вещество, пребывающее на Земле в трех возможных состояниях, подчинялась собственным законам трансфигурации, и для каждого состояния они были разные. Обычно с водой работали на шестом курсе, но Макгонагалл пришлось смириться с моими успехами, и она, не касаясь этики и философии трансфигурации, начала задавать мне сперва письменные работы по теории превращения воды, а затем и практические упражнения.

— Чтобы качественно превратить воду, вы должны быть позитивно настроены, — как-то раз заметила она, когда я безуспешно пытался трансфигурировать прозрачную лужицу воды в стеклянный шарик — элементарное дело, если бы вместо воды был любой твердый предмет. — Вода имеет свойство настраиваться на ментальные энергии волшебника, и если они не гармоничны, ее структура меняется, как и структура того, во что вы хотите ее превратить.

Я посмотрел на то, что секунду назад было водой, а теперь представляло собой сероватое тягучее вещество, ползавшее по столу, как огромная амеба. Мне не удалась ни форма, ни материал.

"Положительные эмоции! — думал я, ожесточенно махая палочкой и наблюдая за тем, как вода становится чем угодно, только не стеклом и не шаром. — Да у меня полно положительных эмоций! Целый магазин! Могу хоть сейчас продавать!"

— Полегче, Ди, — проговорил Пирс, занимавшийся динамической трансфигурацией помидора в полноценное растение. — Твоя вода сейчас сожрет мой куст.

Болотного вида субстанция, принявшая, впрочем, шарообразную форму, подкатилась к кусту с помидорами, оставляя за собой грязные следы, и начала выбрасывать ложноножки, хватая листья растения и подтягивая их к себе. Один лист она уже оторвала, и тот медленно поглощался грязноватой поверхностью сферы.

— Давай, убирай ее! — возмутился Пирс.

Я махнул палочкой, и грязь растеклась по столу прозрачной водой. Подогнав ее поближе к себе, я с тоской подумал, что до рождества еще целая неделя, а у меня нет ни готовой горки, ни времени на патронуса. После беседы со Снейпом я ни разу не вызывал его и не ходил в Выручай-комнату, уделяя время исключительно домашним заданиям, в том числе и гигантскому эссе о стимуляторах, однако мне очень хотелось увидеть его, что называется, свежим взглядом, обладая теперь всей нужной информацией о том, кем на самом деле является мой патронус и какие возможности у него есть.

— Когда-то, — медленно и с неожиданной горечью в голосе рассказывал Снейп, — мы все надеялись, что у нас будет патронус-тень…

"Мы все" — это Пожиратели", тут же догадался я.

— … но были разочарованы — никто из нас не смог вызвать даже элементарной молнии. Вы были правы, предположив, что это существо — часть вашего "я", однако не довели логическую цепочку до конца. В каждом из нас есть, что называется, светлая часть, и есть темная — соответственно, патронус и тень. В теории, вызвать и то, и другое может каждый волшебник. Ни тень, ни патронус не связаны, скажем так, с морально-нравственным уровнем мага. Что бы вам ни говорил в свое время Люпин, патронус порождается не возвышенными и чистыми помыслами, а положительными воспоминаниями, которые у людей могут быть связаны с разными, очень разными вещами… В любом случае, с истинным патронусом все более-менее ясно, — Снейп явно хотел быстрее закрыть тему светлой части "я", поскольку рассказ о ней давался ему непросто. — Темная часть воплощает в себе негативные воспоминания, однако наследует не только их, но и все, что скрывается в бессознательном, куда люди обычно отправляют то, о чем запрещают себе думать и что противоречит как социальным нормам, так и внутренним установкам самого человека. Этим питается тень, и именно поэтому любой человек, который ее вызывает, обречен.

Снейп провел рукой по лицу, словно стараясь собраться с мыслями. Я тихо сидел на стуле, желая только одного — чтобы он довел свой рассказ до конца и не выгнал бы меня в очередном приступе необъяснимого гнева. Но профессор лишь сделал паузу и продолжал:

— Для вызова тени существует особое заклинание, и я, зная вашу страсть к саморазрушению, искренне надеюсь, что оно никогда не станет вам известно. Все, кто вызывали тень в надежде подчинить ее своей воле, погибали. Вероятно, каждый из них в глубине души считал, что у него-то как раз все получится, но тень невозможно подчинить ни волевым усилием, ни заклинанием. Это подлинный хаос, и хаос смертельный как для того, кто его вызвал, так и для многих других. Есть достаточно описаний вызванных теней, поскольку, помимо прочего, тень способна поддерживать автономное существование на протяжении значительного времени… иногда до нескольких дней, в зависимости от силы того, кто ее вызывал. Убив своего создателя, она отправляется бродить по окрестностям, и чем дольше сохраняется воплощенной, тем больше трупов за собой оставляет. Не знаю, вызывали ли теней в двадцатом веке — если такое и случалось, то, думаю, не позже сороковых…

Профессор снова замолчал. Все это время он не смотрел на меня, отстраненно глядя на стол, где лежали стопки пергаментов, книги и несколько учебников по зельеварению.

— Что касается патронуса-тени, то, как вы, вероятно, уже поняли, он представляет собой синтез обеих этих сил. Его можно вызвать заклинанием патронуса, но можно вызвать и заклинанием тени, хотя в этом значительно больше риска, поскольку, как утверждается в некоторых книгах, патронуса-тень можно разделить… впрочем, это только предположение, — Снейп медленно покачал головой. — Патронусы-тени агрессивны и тоже способны убить, но маг может подчинить его, если окажется достаточно сообразительным. Вам повезло, что у вас на тот момент уже была плеть — большинство обычных заклинаний на него не действует. Это не значит, что опытный волшебник не может заставить исчезнуть чужого патронуса-тень — существует ряд заклятий, которые более эффективны, чем плеть… в основном из области магии стихий, и еще кое-какие, о которых вам лучше не знать ни сейчас, ни вообще. — Профессор поднял на меня глаза. — Отличие вашего патронуса от истинного состоит в том, что он не может передавать устные сообщения, не может прогонять дементоров и обладает значительно большей степенью автономности, унаследованной им от тени. С другой стороны, патронус-тень является дополнительным оружием мага, способным действовать относительно самостоятельно, если, конечно, волшебник смог его подчинить и умеет им управлять.

Снейп поднялся, вышел из-за стола и встал напротив меня.

— Гиппогриф — ваша работа? — неожиданно спросил он.

Я кивнул.

— Макнейр видел вашего патронуса и принял его за истинную тень, — сказал Снейп, — но никто не поверил, что на территорию школы может заявиться подобное создание.

Он немного помедлил и произнес:

— Не думайте, что патронус-тень делает вас уникальным. Хотя его нельзя назвать частым явлением, он подробно описан в многочисленных хрониках, магических компендиумах и гримуарах. Просто раньше таких патронусов не скрывали, а сейчас, если он у кого-то и есть, маг всеми силами старается его не демонстрировать… поскольку, как вы понимаете, в наше изнеженное время всё, что не является белым, клеймится как черное. Вас просто сочтут темным магом… — Снейп неожиданно замолчал, словно сболтнул лишнее.