Читать интересную книгу Хогвартс. Альтернативная история. - Amargo

Мои предположения, что после ухода Люпина Блэк закидает меня вопросами, не оправдались. Кажется, у него совершенно пропало желание разговаривать. Он задумчиво курил, изредка поглядывая на меня, но так больше ни о чем и не спросил. Допив чай, я вернулся к себе в комнату, пребывая в растерянности от состоявшейся беседы и не понимая, что все это значило и зачем было нужно. Вероятно, эти посиделки следовало бы поскорее забыть, но отношение Блэка меня неожиданно задело. Я не ждал благодарности за то, что оправдал его перед Дамблдором и остальными — в конце концов, наша встреча в коридоре была случайностью, — однако, как мне представлялось, она вполне могла свидетельствовать о моей честности, а ведь Блэк, по сути, намекал на обратное… Периодически возвращаясь в мыслях к разговору на кухне, я сам оказался виноват, что на занятии перед самым возвращением Хагрида в школу Снейп уцепился за "аромат" связанных с той беседой эмоций и вытащил воспоминание на свет, о чем наверняка тотчас пожалел.

Я решил не закрывать от него этот фрагмент, раз уж он начал извлекать его из моей памяти: в конце концов, сам напросился. Мы вполне могли бы заниматься одними упражнениями — если Снейпу так приспичило шарить в моих воспоминаниях, он должен был знать, что может наткнуться там на крайне неприятные для себя сцены.

Профессор прервал контакт и теперь смотрел на меня, плотно сжав губы, словно примериваясь, как ударить побольнее. Я знал: для него не имеет значения, что за все время разговора с Блэком мною почти ничего не было сказано — вполне хватало и того, что я слышал его глупое школьное прозвище. Ожидая какого-нибудь едкого замечания, я и не предполагал, что услышу от Снейпа нечто совсем иное. Не меняя выражения лица и не двигаясь с места, он процедил:

— Да вы просто шкатулка с сюрпризом… у вас уже и патронус есть. Чего еще я о вас не знаю?

Я молчал — вопрос был явно риторическим. Снейп прошел за стол и уселся на свое место.

— Ну давайте, — махнул он рукой, — продемонстрируйте.

— Нет, — сказал я.

— Нет? — переспросил Снейп, словно не веря, что я мог произнести это слово у него на уроке. — Это не просьба, Ди, и не проявление пустого любопытства. Или, может, вы соврали Люпину?

— Я не соврал, — ответил я, — но патронуса не покажу. Это личное.

Невинная фраза, которая любым другим человеком была бы понята правильно, произвела на профессора эффект разорвавшейся навозной бомбы.

— Личное? — разъяренно прошипел Снейп, вскочив со стула и стукнув ладонями по столу. — У вас нет ничего личного с тех пор, как Темный Лорд о вас узнал! Вы больше не принадлежите себе, мистер Ди, раз уж волею судеб оказались втянуты в это противостояние! Да раскройте же, наконец, глаза! Вы что, не понимаете, в какой ситуации находитесь?

— Я прекрасно понимаю свою ситуацию! — рассердился я. Неужели профессор считает меня настолько глупым? — С одной стороны — Дамблдор, с другой — Волдеморт! С одной стороны, половина слизеринцев обходит меня за километр, потому что родители напугали их до чертиков, а с другой — известные вам гриффиндорцы и орден Феникса… — я не смог сдержать сарказма, — считают, что при первой же возможности я удеру к Темному Лорду получать Темную Метку! Что уж тут может быть непонятного!

Снейп молча смотрел на меня, опираясь руками о стол, а потом неожиданно расплылся в ядовитой улыбке.

— Но признайтесь, ведь вам это нравится, — произнес он. — Нравится находиться между двух огней…

Я хотел было ответить, что мне это совсем не нравится, однако вовремя прикусил язык. "Разорви меня горгулья! — в замешательстве думал я. — Неужели он прав?.. Неужели прав?" Снейп видел меня насквозь, и для этого ему не требовалась никакая легилименция. Профессор не стал дожидаться ответа, лишь усмехнулся и сел обратно.

— А теперь — патронус, — спокойно сказал он. — Считайте это последним на сегодня заданием.

Я тянул время, лихорадочно соображая, как же теперь быть. Мне не хотелось, чтобы о патронусе узнали Дамблдор с Волдемортом, однако Снейп, возможно, объяснит, почему он получился у меня таким странным… Я осмотрелся. Кабинет профессора был слишком мал, и управлять патронусом здесь представлялось крайне трудной задачей. А если он решит проявить самостоятельность и отправится бродить по помещению? Плетью-то здесь не помашешь…

— Мистер Ди! — холодно произнес Снейп. — Долго еще прикажете ждать?

— Сэр, — проговорил я не слишком решительно, — мне кажется, этого не стоит делать…

Профессор провел ладонью по подбородку и спросил:

— Почему?

Действительно, почему? Ведь с точки зрения Снейпа, это всего лишь патронус — эка невидаль! Чем дольше я буду отказываться, тем больше подозрений у него вызову; если же профессор докладывает директору обо всем, что происходит на наших занятиях — а в этом я почти не сомневался, — то подозрения возникнут и у Дамблдора, который начнет доверять мне еще меньше.

— Ну хорошо, — вздохнул я, не видя другого выхода. Снейп ничего не ответил — возможно, ему просто надоело со мной ругаться. Я отошел к рабочему столу со склянками и тиглями, направил палочку на дверь и произнес:

— Expecto Patronum!

Малиновые отсветы окоема молнии на миг осветили мрачный кабинет зельевара, и в следующую секунду в углу у двери возник патронус. Оказавшись в незнакомом помещении, он замер, присев на корточки и с шипением поводя вокруг длинной головой. На всякий случай я вызвал плеть, искренне надеясь, что она мне не пригодится. Патронус был очень быстрым, однако за годы тренировок я изучил его повадки и видел, что нападать он не собирается. Наконец, он встал, и я слегка повел плетью, предостерегая от неверного шага. Патронус покосился на меня алым глазом, согнул в локтях длинные руки и прижал их к груди. Решив, что этого Снейпу вполне должно хватить, я убрал плеть, взмахнул палочкой, и патронус растворился в воздухе. Только тогда я осмелился взглянуть на профессора.

Каким бы хладнокровным ни был Снейп — или насколько хорошо он не изображал бы хладнокровие, — сейчас на его лице отчетливо читался страх. Я понимал, что это не страх за собственную жизнь: если бы он боялся умереть, то вряд ли бы стал шпионить на Дамблдора. Причина крылась в самом патронусе. Застывшим взглядом профессор смотрел в тот угол, где минуту назад сидела фиолетовая тварь, а лицо его было бледным, как полотно.

— Сэр, — осторожно позвал я, желая вывести его из этого пугающего транса. Снейп, наконец, оторвал глаза от пустого угла и обернулся ко мне. Он даже не пытался скрыть своих чувств.

— Патронус-тень, — потрясенно прошептал он. — Патронус-тень…

— Я пытался вызвать нормального, — заговорил я, словно желая оправдаться перед профессором за то, что он сейчас испытывал, — но у меня ничего не выходило, кроме простых молний… Ничего положительного не вспоминалось, или просто не было, и тогда я решил попробовать то же заклинание, но только с отрицательными эмоциями. А с ними получилось вот это… — я указал палочкой на угол. — Он сначала на меня бросался, но я подумал, что поскольку патронус — это как бы часть меня… в некотором смысле… значит, с ним надо общаться, как я бы общался с собой. Мы с ним просто сражались…

— Сражались? — медленно переспросил Снейп.

— Да, но заклинания на него не действуют, поэтому я дрался плетью, ее он почему-то может чувствовать, — продолжал я, надеясь, что профессор, наконец, перестанет смотреть на меня с таким странным выражением и вернется к своему привычному состоянию недовольства. — Сэр, что это за существо? Что такое патронус-тень?

Однако профессор не торопился с ответом. Вполне оправившись от первого впечатления, Снейп откинулся на спинку стула, и на его лице проступила легкая полуулыбка.

В среду вечером я отправился к Хагриду. После разговора со Снейпом депрессия, которую я упорно пытался не замечать, отдавая все свое время учебе, слегка отступила. Я знал, что от эмоций надо избавляться, а не подавлять их — так писали в своих трудах тибетские маги. Если эмоции подавляются, то лишь создают дополнительное внутреннее напряжение, которое рано или поздно вырвется наружу, но если от них освобождаться… что ж, нет эмоции — нет проблемы. Однако я не имел ни малейшего представления, как можно избавиться от того клубка чувств, что периодически налетали на меня, подобно урагану, откуда ни возьмись, и разрушали все барьеры, выставленные на их пути. Возможно, мне просто не хватало физической нагрузки, которая была раньше, когда я регулярно ходил в Выручай-комнату, а возможно, это действительно указывало на переутомление. Так или иначе, рассказ Снейпа о патронусе-тени вызвал во мне прилив оптимизма и энергии, которых, как я надеялся, хватит до конца зимних каникул, а может, и до самого лета.

В берлоге Хагрида горел свет, и я что есть силы забарабанил в дверь.