Читать интересную книгу Сожженные мосты - Александр Маркьянов

13 июня 2002 года

Кабул, Афганистан

Дворец Тадж-Бек

Опасающийся за свою жизнь король Афганистана большую часть времени проводил в трех местах. Первым был Лондон, где у него был дом и были несколько объектов коммерческой недвижимости и куда он собирался уносить ноги, если что-то пойдет не так. Второе — Джелалабад, мировой центр наркоторговли, полностью контролируемый вооруженными отрядами наркомафии город, где безраздельно правил его брат, принц Акмаль. Третьим местом был дворец Тадж-Бек, построенный на господствующей над Кабулом высоте и окруженный двумя кольцами охраны. Внешнее кольцо охраны обеспечивала армия, второе, внутреннее — Президентская Гвардия. Если вы хотели приблизиться к дворцу — вам нужно было подниматься по узкой, виляющей серпантином дороге, простреливаемой сверху. На вашем пути было три усиленных блок-поста и вкопанные по башню в землю старые британские крейсерские танки, превращенные в ДОТы. Наконец, даже прорвавшись через все эти препятствия, вы попадали на площадку перед дворцом, довольно большую и почти голую, где негде было укрыться от огня из окон дворца. Последним рубежом обороны был сам дворец — в нем была казарма, где квартировал самый подготовленный батальон Президентской Гвардии. Гвардейцы понимали, что сделали народу Афганистана много зла и случись погибнуть монарху — не пощадят и их. Поэтому — в случае штурма они сражались бы до последнего человека.

Однако, человек, который ехал сейчас на бронированном Рейндж-Ровере в окружении еще двух таких же, сопротивления не встречал — потому что он был одним из самых преданных монарху людей. И он был одним из самых опасных людей в Афганистане.

Генерал Шахнаваз Абад на данный момент возглавлял КАМ — ведомство, отвечающее в стране как за разведку, так и за контрразведку. Генерал Абад родился на севере Афганистана, у самой русской границы в Термезе — и его отец был ревностным шиитом, красящим бороду хной. Более того — он был мешеди,[214] равно как и сам генерал Абад — и в этом качестве он снискал лютую ненависть пуштунов-суннитов. Потому-то он и был назначен главой КАМ — монарху нужны были отверженные, проклятые Аллахом и людьми.

Восхождение генерала Абада к вершинам власти началось давно — еще когда он был капитаном афганской армии. В Термезе вдруг начались массовые беспорядки — они здесь бывали часто, но эти были особенно сильные. Прибыв на место с ротой солдат, он обнаружил, что дукан, который держал его отец сожгли, его отцу отрезали голову, его мать изнасиловали до смерти, а его младшего брата посадили на кол. Такие эксцессы между пуштунами-суннитами и прочими народностями Афганистана были не редкостью и монарх этим эксцессам не только не препятствовал, но и поощрял. Спаслась только сестра — отец успел отправить ее к родственникам по ту сторону Амударьи и теперь она жила в России.

Тогда капитан Абад и его люди совершили возмездие. В его роте большинство составляли шииты — но пятерых суннитов — чтобы не помешали — он расстрелял перед строем. Потом они пошли войной по собственному уезду: окружив кишлак, где жили сунниты, они подавляли сопротивление, врывались туда и убивали всех до последнего человека. Так продолжалось шесть суток — а на седьмые их потрепанный в боях отряд окружила втрое превосходящая по численности часть афганской армии.

Капитана Абада ждала смерть — но это он так думал, у афганского монарха на него были другие планы. Король Афганистана удостоил его своей аудиенции — и из дворца он вышел уже майором Президентской Гвардии. Король поручил ему возглавить отряд, который творил такое, от чего возмущались даже британцы. Однажды, подавив в бою сопротивление одного из пуштунских племен, он приказал положить уцелевших воинов племени на дороге и проехать по ним машиной. Другой раз больше ста человек они сбросили живыми в шахту. Потом, когда был выявлен крупный заговор в КАМ в пользу соседней Персии, а главу КАМа генерала Малики заживо сожгли на костре, заставив перед этим собственноручно повесить всю свою семью — полковнику Абаду присвоили генеральский чин и поставили главой КАМ.

На самом деле КАМ, хоть ее мало кто воспринимал всерьез, при генерале была эффективной и опасной спецслужбой. Как и любой другой афганец, заняв видный пост в государстве, генерал Абад набрал в КАМ своих родственников и соплеменников — то есть шиитов с севера. Шииты издревле были одной из самых презираемых групп в Афганистане и теперь, получив из рук власти возможность определять судьбы людей, они не останавливались ни перед чем. Кроме того шииты, вынужденные столетиями жить во враждебной среде, ненавидимые большинством уммы,[215] опасаясь погромов и беспорядков, были прирожденными лжецами и разведчиками. На сегодняшний день генерал Абад мог с гордостью сказать, что раскинутая по Востоку и Северной Африке разведсеть шиитов-нелегалов превосходила сеть британцев и британцы — кураторы КАМ не раз обращались к Абаду за помощью. Естественно, предоставляя информацию и помощь взамен, это были стандартные правила работы разведок, даже дружественных: бесплатных услуг и помощи не бывает.

Генерал Абад оставил машины у ступеней дворца — ступени, ведущие к парадным дверям были невысокими — но широкими и отделанными мрамором, скользкими. На первом посту сдал все оружие, с оружием к монарху проходить было нельзя.

— Где? — коротко спросил он.

— Их величество изволят пребывать в спортивном зале — чуть ли не пополам согнулся один из офицеров Гвардии — прикажете проводить?

— Нет — коротко бросил генерал — я знаю дорогу.

Показное повиновение офицера Гвардии его ничуть не обмануло — точно так же он перережет ему глотку, если поступит приказ. Доверять можно только родственникам. Если нет родственников — то соплеменникам. Если нет соплеменников — тогда сотрудникам и тем, кто тебе обязан. А полностью нельзя доверять никому.

Король в этот момент занимался на тренажере. Король был еще не старым человеком, минувшей зимой ему минуло сорок, и он следил за собой, ежедневно как минимум два часа уделяя занятиям спортом. Для этого в королевском дворце Тадж-Бек был построен настоящий спортивный комплекс с бассейном, кроме того король любил играть в теннис с офицерами британского экспедиционного корпуса в Афганистане. Любил он и другие игры, такие как конное поло — вот только играть в конное поло в Афганистане было негде.

Когда генерал Абад вошел — король не обратил на его нижайший поклон ни малейшего внимания. Его спортивный костюм с британским флагом на спине потемнел от пота — король сосредоточенно терзал велотренажер, не обращая ни малейшего внимания на вошедшего с докладом подданного. Генерал Абад остался скромно стоять у двери, ожидая пока монарх соизволит обратить на него свое высочайшее внимание.

Наконец, король соскочил с тренажера.

— Пятнадцать миль, Абад. На милю больше чем вчера. Черт возьми, это позволяет держать себя в форме.

— Вы отлично выглядите, Ваше Величество — еще раз поклонился генерал.

Король подошел ближе, от него пахло потом.

— Что вы принесли мне мой верный Абад?

— Ваше Величество, увы — но я вынужден огорчить вас, да простится мне это.

— Не переживайте, Абад. Сердце мое наполняется радостью, когда я вижу моих врагов, умирающих от пыток или лишающихся жизни на эшафоте. Говорите.

— Ваше Величество, мои агенты донесли мне об узурпаторе, появившемся неизвестно откуда и обосновавшемся в Герате. Он смеет нагло клеветать на Вас, Ваше Величество, и он спеет заявлять о том, что он и никто другой — двенадцатый пророк Махди, вышедший из сокрытия.

— В Герате? — задумчиво переспросил король.

— Так точно, Ваше Величество, в Герате.

— А как же генерал-губернатор провинции? Почему он молчит?

— Ваше Величество, генерал-губернатора провинции не интересует ничего кроме золота. Верные люди донесли, что по утрам он пересчитывает подношения, а после обеда он напивается как свинья, или ударяется в блуд, да простит мне всевидящий Аллах!

Король пригладил пальцем аккуратные ухоженные усики. Поведение генерал-губернаторов его особо не волновало до тех пор, пока они платили в казну — то есть ему. Но и держать в секрете нахождение на своей территории такого возмутителя спокойствия — тоже не дело.

— Он твой соплеменник, Абад?

— Увы, Ваше Величество, мы единой веры и я преисполнен стыда при мысли об этой свинье, которая каждый день совершает харам.[216]

— Не стыдись, ибо ты исполнил свой долг передо мной и государством Афганистан. Ты навестишь его не далее как послезавтра и скажешь, что он виноват передо мной. Пусть он преподнесет мне в подарок тонну золота в слитках — и меня не интересует, где это презренное животное возьмет тонну золота.