Читать интересную книгу Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт

Абена набрала побольше воздуха и зажала нос, узнав жуткий запах. В ее молодые годы она нашла отбившуюся от стада козу, настигнутую равнинным хищником. Смрад был идентичным.

— Бабушка Ашваны? Скоро мы должны есть, пока еда не остыла, — произнес голос позади нее. Это был тихий, молодой голос.

Напуганная, Абена резко обернулась, вскинув лук. Но позади нее никого не было. Возможно, это был шелест ветра? Она, напрягая зрение, пыталась рассмотреть остальные вагоны, расставленные вокруг общего кострища.

Боковым зрением она заметила движение.

— Как жизнь? — Абена выкрикнула традиционное приветствие. — Я не могу тебя рассмотреть.

Порыв ветра принес облако мелких частиц ржавчины. На расстоянии не более двадцати шагов Абена увидела фигуру, стоящую между двумя вагонами. Судя по белым плечам и узкому торсу, это был молодой кочевник из племени Нуллабор, но она не смогла отчетливо разглядеть его.

— Как твое имя, юноша? — спросила Абена, подчеркивая свой статус старейшей.

— Я не могу вспомнить свое имя. Я помню твое. Ты Абена. Мы должны погасить костер, чтобы остальные смогли заснуть, — произнес силуэт.

У мужчины видимо был жар, поэтому он и нес такую бредятину. Женские инстинкты подталкивали Абену сказать юноше, чтобы он спрятался в укрытие, пока буря не утихнет, но что-то заставило ее молчать. Силуэт направился в ее сторону, произнося фразы, не имевшие никакого смысла.

— Не забудь закрепить крылья рогатого скакуна, — зло приказал он, затем снова понизил голос. — Это моя самая лучшая и любимая шука.

Абена насторожилась. Она вспомнила истории о мертвых, возвращавшихся в свои дома, которые помнили лишь фрагменты своей прежней жизни. Их называли «воду», и хотя у них отсутствовало сознание, они произносили слова, которые часто повторяли при жизни, или повторяли чьи-то слова, произнесенные раньше, подражали голосам живых, вводя близких в заблуждение своими речами. Она никогда не верила этому, ведь чтобы растить Ашвану рассудок должен быть ясным и незамутненным, но теперь она сомневалась в своих суждениях.

— Я не знаю, — крикнула Абена.

Буря прекратилась. Зрение Абены прояснилось, и она поняла, что перед ней настоящий мертвец. Но что больше всего поразило Абену так это его походка. Мертвец шел так же, как делал это при жизни. Несмотря на плесень, покрывавшую его бледную, бескровную кожу, он шел на нее как ни в чем ни бывало. Его походка была неторопливой, лицо опухшим до неузнаваемости и повернуто в сторону неба. Казалось, человек застрял между жизнью и смертью, в то время как кожа и плоть гнили, он разговаривал и двигался словно живой.

Абена прицелилась и выстрелила ему в грудь. Мертвец вскрикнул от боли, когда одно из его легких рухнуло на землю, но продолжил идти. Он был близко, и Абена обнаружила, что страх парализовал ее.

Мертвец подошел настолько близко, что она смогла рассмотреть его погребальные одежды. Это означало, что человек был похоронен и запечатан в коре дерева боаб. Каким-то образом мертвец выбрался оттуда. Возможно, рассказы все-таки были правдой.

Мертвец подошел к ней на расстоянии руки и коснулся ее локтя. Холодное прикосновение вывело Абену из шока и заставило двигаться. Пробежав несколько шагов, она развернулась и снова выстрелила. Медный наконечник прошел сквозь ребра мертвеца и вышел из спины.

Не обращая внимание на раны, мертвец потянулся руками к Абене. Она отскочила в сторону, заряженная адреналином. Старейшая побежала вниз по откосам дюн.

Мертвец продолжал преследовать ее. Она затылком чувствовала его присутствие.

Более не пытаясь заговорить с ней, труп ударил Абену сзади, старейшая упала и покатилась по склону. Мертвец догнал Абену на спуске. В последние моменты старейшая думала об Ашване, одиноко лежащей под тентом. Как скоро эти призраки доберутся до нее?

Глава 5

Варсава проснулся из-за покалывания в левом основном легком. Почувствовав неудобство, он сел, придвинувшись к краю кровати. И скривившись, медленно почесал нижние ребра. Боль была не настоящей, так как не было никакой раны, но он явно ощущал ее.

— Твое легкое снова беспокоит тебя? — спросил Варсава.

Саргаул появился в дверном проеме, на нем были перчатки для утреннего спарринга.

— Я чувствую боль по утрам. Хирурги были не особо аккуратны, извлекая осколки.

Варсава задумчиво кивнул. Он чувствовал старые раны своего кровного брата, что было обычным явлением для связанных кровными узами. В конце концов, левое основное легкое Варсавы было пересажено в тело Саргаула.

Много лет назад, будучи неофитом, Варсава не совсем понимал ритуалы Горгон. Он лишь отчетливо помнил боль. Кошмарные воспоминания о том, как хирурги копались в его костном мозге и вскрывали мускулы. У него практически не осталось воспоминаний о тех временах, но кое-то он помнил отчетливо.

Даже теперь, будучи боевым братом, Варсава мало знал о секретах ритуалов связывания.

Эти процессы были овеяны мифами и преданиями. Связав себя кровными узами с ветераном Саргаулом, Варсава мог обмениваться накопленным опытом с братом. Он не только получал доступ к воспоминаниям Саргаула, но и приобретал такие качества как храбрость и жестокость Саргаула.

— Как твое колено? — спросил Саргаул, разминая свое.

Варсава вытянул свою правую ногу, напрягая толстые пучки мускулов.

— Сегодня лучше.

— Я так и думал, — кивнул Саргаул, разминая правую ногу. — Эти тау дрались как безумные. Даже лучше чем я ожидал.

Варсава запрятал память о поражении глубоко в себя, но слова Саргаула пробудили воспоминания. Десять лунных циклов назад они высадились на мире тау под названием Говина — планете с богатыми ресурсами и небольшим военным контингентом. Этот рейд должен был оказаться простой прогулкой для отделения «Бешеба»: удар и отступление с определенным количеством захваченных рабов. Но они недооценили пришельцев — военное присутствие тау оказалось значительным.

Они вступили в бой в тундре, обмениваясь выстрелами между карликовыми кустарниками и осокой, низкой растительностью и лишайниками. Но им противостояло сто боевых единиц тау, и пришельцы наступали дисциплинированным строем, ведя массированный огонь на подавление. Попадание синей плазмы наносило значительный ущерб броне Кровавых Горгон. Показатели урона бронекостюма Варсавы достигли отметки в семьдесят процентов за первые несколько волн.

Отделение сражалось с традиционной агрессией и скоростью. Они ворвались в боевое каре тау, рассекая противника на части, срывая им шлемы и отрывая конечности. Они убили многих.

Но это был дом тау, и они не отступали. Отделение «Бешеба» было отброшено назад, поддавшись численности противника. В конце концов они бежали от преследовавших их наземных брудеров тау. Они с позором скрылись, получив достаточное количество ранений. Таких как раздробленная коленная чашечка Варсавы и поврежденное легкое Саргаула. Позор преследовал их последние десять месяцев.

Тысячи рабов очнулись из-за пульсирующих личинок в их лицевых костях, пытавшихся вырваться наружу. Подобное поведение личинок нельзя было терпеть.

Под шрамом на лице у каждого раба находился копошащийся червь. Разбуженные после долгого сна из-за удаленности хозяев, черви проявляли бурную активность. Словно будильник, в шесть часов черви начнут поедать подкожный жир своих носителей. Заспанные рабы будут просыпаться и идти на повседневную работу.

Среди рабов были солдаты и клерки, рабочие и торговцы; рядом с художником трудился полковник Имперской Гвардии — и все они были рабами братства Горгон.

Те, кто помоложе, выполняли более сложные задачи, такие как переноска шкафов с оборудованием и тяжелых лотков. Слабые и больные, служащие Горгонам уже много лет, отправлялись обслуживать навесные фонари. Другие готовили мясо для своих кровных хозяев, хотя гиганты не особо нуждались в пище — они наслаждались вкусом сырого мяса.

Самыми несчастными были те, кто входил в команды копателей. В их обязанности входило очищать корабль от обильной биофлоры. Такие команды часто пропадали в забытых секторах корабля, который обладал разветвленной экосистемой пещер. Такие места становились настолько дикими, что копатели не могли справиться с растительностью даже с помощью тесаков и цепных пил. Многие становились жертвами хищников, скрывавшихся в дебрях космического корабля.

Приближенным рабом разрешалось вставать на один корабельный цикл позже, чем остальным. Часовые в черных тюрбанах, облаченные в медные кольчуги, стрелки, палубные команды и ручные рабы входили в число привилегированных.

Но в этот день все были равны. И хотя намечалась высадка лишь небольшой части ордена, намечались священные ритуалы и церемонии. Пусковые каюты должны быть вычищены, вакуумные шлюзы очищены, орудия смазаны, и броня отполирована до блеска. Жертвы принесены. Предстояла большая работа.