Читать интересную книгу Падение "ангелов" (СИ) - Кирнос Степан Витальевич

Яго было хотел переспросить про фамилию, но тут же отбросил эту мысль, как ту, которая может спровоцировать Фемистокла на безумное действие. Капитан держит его на прицеле, тихо ужасаясь тому, кем стал полководец, спрашивая:

— Как ты до этого дошёл?

— Видишь ли, маленький сторонник большого Рейха, когда я потерял Македонию, когда Коринф не сдался, когда запад был потерян, когда Эпир пал, я понял свой просчёт. Я молился два часа и получил откровение от богов и их повелителя. Я призвал слишком мало союзников в богах, и понадеялся на людские биомассы. Нет… всё не так… нужно было больше жертв, нужно было больше хвалы богам, да-да. Тогда победа была бы наша. Тогда все бы хвалили меня, хвалили и богов, а так… так теперь всё — прах.

В голосе Фемистокла Яго слышал дрожь, слышал безумие и нарастающее сумасшествие, которое прорвалось из него бурным потоком в тот момент, когда он понял истину — его бунт провален, а самому ему не будет похвалы, не будет лаврового венка и наград, вместо них осуждение и кандалы. Его сознание не выдержала такого напора и сломалось. Яго не может поверить, что всё закончится именно так. Он ожидал, что встретит достойного противника, что на него польются речи искусного политика, философа и политика, который попытается обличить его в следовании нечестивым путям, но вместо этого он встретить сошедшего с ума полководца в грязном кабинете.

«Не уж то это судьба всех мятежников — окончить всё дело своей жизни в грязи, на плахе или в тюрьме, в психушке или в какой-нибудь мусорке?» — подумал Яго, смотря на полководца.

— Ну всё, давай, нас ждёт новый мир, — Яго, держа лазкарабин, потянулся за Фемистоклом, но от словно взбесился и взявшись за клинок на бедре с лязгом его вынул наголо, со всего размаху бьёт по капитану; Валерон защитился оружием, подставив ствол, но сила удара, подкреплённая энергетическими возможностями костюма, заставила его упасть на пол.

— Нужна жертва! — с истеричной фразой враг кинулся к клетке, а девушка забилась в самом углу, без возможности крикнуть ртом, зажатым скотчем.

Яго кинулся на Фемистокла, отбросив погнутый лазкарабин, взявшись за нож, но мгновенно встретился с клинком полководца — доспех зазвенел, когда изогнутое лезвие фалькаты оставило царапину на нём.

Они ринулись друг на друга, с клинками, идя на встречу боли и безумию, которые последуют за боем. Клинки залязгали по доспехам, высекая царапины, загоняя острие в расселины и пытаясь сковырнуть броню, но у них мало что получается — броня обоих слишком крепка.

Фемистокл поднял меч и нисходящим ударом пытался зарубить Яго, но тот отступил назад и клинок прошёл у маски. Капитан тут же бросился на него и смог бы перерезать шею, но тут же всё сотряслось под страшный шум и вместе с грохотом артиллерийских ударов капитан отлетел в сторону.

— Ха, вижу твои кораблики тебя подвели! — возопил Фемистокл и бросился на капитана лежачего.

Яго прокатился по полу и лезвие простучало по наложенному паркету, оставляя в нём дыры. Быстро вскочив капитан тут же нарвался на хук с правой и всё помутилось перед глазами, а ноги подкосились, давая телу упасть на пол и загреметь бронёй о паркет. Вся левая челюсть у него объялась болью, в голове страшный шум, а тело отказывается подняться. Тем временем Фемистокл припал к рации на столе и стал вопить:

— Я — Великий стратег, Мастер-защитник, всем войскам передаю — использовать все средства и методы для борьбы с Рейхом. Во имя богов, приносите в жертву своих собратьев, на которые ложится подозрение, воздавайте хвалу богам, сжигая тела мертвецов. Сделайте всё, чтобы принести мне и Греции победу!

Через невыносимую боль в голове и дикий гул капитан поднялся. Он нащупал свой нож, и занёс руку, приготовившись его метнуть. Фемистокл обернулся и рефлекторно выставил перед собой руку — клинок столкнулся о наручи и со звоном отлетел в сторону. Полководец опустил руку и увидел, как на него несётся капитан, который с последними силами прыгнул на Фемистокла и повалил его на стол. Разбитым автоматом он попытался оглушить противника, но враг перехватил его руку и откинул Яго, но тот быстро подняв нож.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я не дамся тебе живым! — возопил Фемистокл, держа перед собой фалькату. — Мои боги защищают меня!

— Понимаю, — Яго достал из кобуры пистолет и навёл его на врага выпустив две пули в шею врага; тут же раздался звон упавшего меча на пол и по белому доспеху побежала кровь, струями расчертившая его, полководец попытался что-то сказать, но не смог, он руками зажимает горло.

Фемистокл сделал шаг и рухнул, не удержался, силы быстро покидают его тело, но он всё ещё пытается себя спасти, вкалывая себе препараты в область раны. Яго знает, что нанёс ему не смертельную рану, но и тащить раненного, сошедшего с ума полководца он не собирается.

— Капитан Яго, говорит Лорд-Магистрариус, — раздалось из наушника капитана, — вы выполнили задачу по захвату объекта?

— Нет, господин Главный Лорд, объект пришлось ликвидировать, так как он представлял опасность.

— Что ж, вы нарушили приказ и поставили под угрозу нашу победу! — вспылил Лорд. — Теперь греки сделают из него мученика за свободу, и война начнётся ещё интенсивнее. Вы понимаете, что своими действиями…

— Да, — тихо ответил капитан и на наручной панели нажал пару кнопок. — Я только что скинул записанное видео со своей камеры себе на ноутбук, оставшийся на тыловом корабле. Прокрутите его у греков, может поможет.

— Вы понимаете последствия вашего решения, несмотря на видео? Вас ждёт суд и поверьте, он будет очень суровый. Конец связи.

Яго тут же поймал вторую передачу, от своих людей, где через звуки перестрелки раздались громкие на крике слова:

— Капитан, если вы сушите, мы уходим прочь! Врагов слишком много!

«Хорошо, если так», — помыслил Яго и сам устало направился ко второму выходу, который расположился справа, чтобы выйти к спасательному катеру и плыть как можно дальше от Рейха, но мгновение он задержал свой взгляд на клетке и не пленнице.

Тем временем битва при Саламине подходила к концу. Это было не легендарное сражение древности, а карательная акция, призванная устрашить и уничтожить врага. Корабли греков пытаются отступать, но уступающие в технологичности и численности они тонут на подступах к порту. «Меч Зевса» схлестнулся с «Мечом Серафима», но мало чем может ему противостать. Линкор, ставший «клинком Ангела» осыпает врага дождём ракет и получив приказ, что все свои с него отступили он не щадит снарядов. Противник пытается отбиваться, но большинство его систем огня подавлено, превращено в металлолом. Фемистокл обещал, что это сражение станет славным напоминаем эпизода из истории, где греки отбросили врага, но оно превратилось в страшную бойню, которая стала генеральным началом конца всей Конфедерации.

Глава 21. Коринф: Исход войны: Ангелы и демоны

Глава 21. Коринф: Исход войны

Ангелы и демоны

Пять часов вечера. Великий Коринф.

Сообщения о том, что битва при Салаимне была проиграна, что войска Рейха взяли северную Македонию, что Эпир потерян, что имперский десант штурмует Афины, вызвал смятение и смущение в мятежных кругах, но никак не сломил их. Из последних сил сепаратисты сражаются за свою независимость, всё более отчаянно выстраивая сопротивление. На юге Новая Спарта мобилизовала всё население и поставила его под ружьё, начиная от десятилетних парней и девушек и заканчивая стариками. На севере войска Конфедерации в безумных попытках сохранить контроль над городами начинают сгонять часть местного населения на площади и угрожать убить всех, если Империя продолжит наступление. В этих оплотах мятежа начинают вспыхивать гражданские бунты и акты неповиновения, направленные уже против Вольной Греции.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Над городом, равным столице свинцовое небо словно готовиться броситься в печальное рыдание и обрушить на израненное тело града горькие слёзы. Тем временем в Великом Коринфе, где Царь Греции и новый Мастер-защитник — последний выживший Консул призывают к последнему бою этого дня, выставляя на защиту последних солдат, переходя из нападения в бесполезную оборону. Великий Израиль и Аравия поддерживают греков уже из принципа, не считаясь с потерями, которые они несут от войск Империи.