Вечером сидели с Сергеем Степановичем в уличном кафе у метро возле его больницы. По кружке пива стояло перед каждым из нас.
– Я вот думаю, – говорил Сергей Степанович, – стоит ли еще сыграть в лотерею по телевизору? Тогда придется кому-нибудь во второй раз идти получать деньги – не слишком ли это? Конечно, можно позвать кого-то другого, но не хотелось бы рассказывать об этом человеку со стороны. Как вы считаете?
– Жене вы так ничего и не сказали? – спросил я.
– Нет, – признался он, – так получилось… вернее не получилось, – он чуть улыбнулся. – Сначала по привычке не показывать жене все деньги, а потом уже и не знаю почему, просто по инерции, наверно.
Я смотрел на него. Это был прежний Сергей Степанович. Прежний? Да, я чувствовал, что теперь он стал другим, совсем другим, не таким как раньше.
– А вы изменились, – проговорил я.
– Да? – он отпил пиво и поставил кружку. – Может быть. Действительно, я иногда чувствую, что стал по-другому относиться к некоторым вещам. Это все деньги, – улыбнулся он, – презренный металл.
Я молчал. Не хотелось ни возражать, ни соглашаться с ним, и делать какие-то замечания тоже не хотелось. Он говорил откровенно, я молчал, чтобы не мешать ему, надеясь, что он продолжит.
– Странная жизнь, – сказал Сергей Степанович. – Я думал, что все, когда Олег Борисович тогда высказался про мою работу, что уже ничего никогда не будет. Честно говоря, промелькнула мысль, не последовать ли вашему примеру и отправиться на мост.
Он снова улыбнулся какой-то печальной улыбкой.
– Вам нельзя на мост, – серьезно проговорил я, – у вас семья.
– Да, – кивнул он, – конечно. Но сейчас все изменилось. Сейчас все по-другому. Какой-то свет впереди, надежда… Пожалуй, у меня никогда не было настолько реальной надежды, настолько материальной, что ее можно потрогать руками.
– И подсчитать, – все же не удержавшись, вставил я.
– Да, деньги, конечно… Но мне нужны не сами деньги, а… А вообще, – он смотрел на меня, – вообще, действительно я стал другим. Что-то произошло тогда в кабинете Олега Борисовича, что-то, чего не видел никто, и я в том числе. Я и сейчас не очень понимаю, но что-то умерло тогда во мне… или родилось.
– Ну, родилось, наверно, потом, когда Леночка подсказала идею.
– Нет, тогда. Я вышел из кабинета не такой, как вошел.
– Что ж, – улыбнулся я, – тогда надо еще раз познакомиться.
Он улыбался в ответ.
– Вы не пойдете работать к своему профессору? – спросил я.
– Нет. Он ведь из жалости это предложил. Да и вообще, у меня есть свое дело, теперь уж точно свое.
– И точно есть, – кивнул я.
– Да, – радость светилась в его глазах, – да.
* * *
На второй день Леночка позвонила и сказала, что тетя пока еще не выздоровела и придется остаться у нее еще на какое-то время.
– Ладно, – сказал я, – конечно.
* * *
Душно. Как душно в жарком вагоне! Совершенно нечем дышать. Мы мочим полотенца в воде и обтираемся ими. Полотенца наоборот – не чтобы было сухо. Но это помогает лишь отчасти. К тому же полотенца быстро высыхают. Мы уже подъезжаем. Еще несколько часов, и мы будем на море. Море. С каким удовольствием я погрузился бы сейчас в его пучину из этой духоты! Как же жарко сегодня!
Света улыбается, показывая в окно на пальмы. Маленькие капельки пота над ее верхней губой, она все время стирает их, но они появляются снова. Почему-то я не могу оторвать глаз от этих капелек, они выглядят так соблазнительно. Наши соседи по купе, пожилая толстая женщина и ее муж, все время что-то едят. И когда они выходят в коридор, я, улучив момент, целую Свету, касаясь маленьких капелек. Как жарко сегодня!
* * *
Тишина и тьма. Шепот в тишине:
– Я раньше боялась оставаться в темноте, особенно когда на улице ветер.
– А теперь?
– Теперь у меня есть ты.
Ветер за окном, ночь за окном. Небо затянуто тучами. Деревья шелестят на ветру во тьме. Во тьме…
– Я не хочу, чтобы ты уезжал.
– Я тоже не хочу уезжать, – шепчу я в ответ. – Но я приеду. Скоро.
Почему мы шепчем? Ведь мы одни в доме. Но нет. Я представил, что мы говорили бы вслух. Нет. Это просто смешно. Все алмазы превратились бы в стекла, и жемчуг стал бы пеплом. Мы слишком одни в этой ночи. Мир слишком огромен. И мы только вдвоем в нем, в этой огромной бесконечной тьме, наполненной ветром и шелестом листьев. Там за окном. Покой лишь здесь. Мы шепчем в тишине, сохраняя ее.
* * *
Леночка вернулась через четыре дня.
– Как тетя? – спросил я ее.
– Нормально.
Я думал, рад ли я ее возвращению? Но, пожалуй, то, что я думал об этом, и был ответ. Не знаю, что я хотел, как относился к ней. Не знаю. Черт! Пора уже что-то решать с этим.
* * *
Несколько дней мы все смотрели скучный телевизор, занимались повседневными делами, вели обычные, ничего не значащие разговоры, зарабатывали деньги – в общем, ничего не делали. Сергей Степанович звонил мне, говорил, что забрал выигрыш очередной телевизионной лотереи.
– А кто ездил в этот раз? – спросил я.
– Жена ездила.
– Значит, все-таки рассказали ей?
– Да, – несколько смущенно ответил он, – рассказал.
– И как она отнеслась к этому?
– Удивилась сначала, а потом порадовалась за меня.
– Ну вот видите, как все хорошо.
– Я вот думаю, может, пора начинать оформлять бумаги? И помещение подбирать надо. Вы как считаете?
– По-моему, давно пора.
Он вздохнул.
– Ладно, тогда буду звонить Мише, он обещал помочь.
Через день я заезжал к нему в больницу. Сергей Степанович выглядел весьма довольным.
– Миша сказал, что все сделает, – сообщил он. – И помещение найдет, и с бумагами поможет.
– Да?
– Говорит, мне только надо будет ставить подписи в нужных местах – и все, – улыбнулся Сергей Степанович.
– Так и сказал?
– Ну, примерно.
– Не слишком ли это?
– Что?
– Вам не кажется, что он уж очень помогает? Почему бы?
– А что такого? – удивился Сергей Степанович. – Я ему тоже много помогал.
– Лекарствами?
– Ну да. И еще там…
– А что конкретно он говорил?
– Конкретно пока ничего. Сказал, что нужно подождать пару недель, он все разузнает, поговорит с нужными людьми, ну и вообще.
– Вот как?
– Да. А почему вы говорите с таким недоверием? Что вам не нравится?
– Не знаю, – пожал я плечами. – Может, и правда, зря я сомневаюсь. Но… деньги все-таки.
– Но Мише-то можно доверять, – проговорил Сергей Степанович. – И потом, у него своих денег хватает.
– Думаете?
Мы курили молча какое-то время.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});