— Да, ваша честь. — Сказала я. — Скажите, ответчик предлагал вам решить дело миром? Говорил, что добровольно восстановит вас на работе, поскольку вы были беременны на момент увольнения?
— Нет. — Ответила она.
— У меня больше нет вопросов. — Заявила я и села на место. Не оказалось вопросов и у представителя ответчика. В данном случае его позиция намного проще — это мне нужно доказать, что сообщение о беременности имело место, а ему достаточно не признавать данный факт.
Так что мы перешли к допросу ответчика. Гном очевидно не первый раз участвовал в судебном рассмотрении, так что неплохо представлял, что нужно говорить. Его полуправда была сформулирована просто мастерски.
— Объясните, почему вы не признаете иск? — устало спросила судья. Рассматривать дело ей явно не хотелось, но и оснований для переноса заседания не нашлось.
— Конечно, не признаю, — степенно ответил гном. — Как это так — она на работу не ходит, прогуливает, а ей зарплату платить надо?!
Тут я вынуждена была отвлечься на клиентку, которая намеревалась то ли вскочить и начать возмущаться, то ли разреветься.
— Успокойтесь немедленно! — прошипела я.
То ли мой тон, то ли привычка слушаться повлияли на несчастную орчанку, и она послушно попыталась успокоиться.
— Скажите, вы признаете себя отцом ребенка? — поинтересовалась судья.
— Я не могу ответить. Я не знаю достоверно, кто отец ребенка истицы. — Выдал гном явно заранее подготовленную фразу.
Да, его послушать, так возле спальни Зухры прямо очередь стояла!
А вообще рассказ господина Зурага Муддсона был достаточно складен и правдоподобен. Будучи директором завода, гному пришлось научиться лгать, как бы сложно это ни было для гнома. Тем более что прямой лжи он избегал, обходясь обтекаемыми фразами типа «Не помню, достоверно знать не могу». В общем, ответчик лгал именно так, как может лгать опытный гном — уклончиво и неоднозначно.
Насколько я знаю гномов, лгать под присягой способны лишь очень немногие из них. При иных обстоятельствах еще куда ни шло, хоть вранье у них очень не приветствуется. Однако в суде, поклявшись говорить правду, гномы практически не способны лгать, и это общеизвестно. Вот только ни истец, ни ответчик к присяге не приводятся и не обязаны говорить правду. Впрочем, иначе не было бы большей части гражданских дел — слишком часто стороны хитрят и подтасовывают факты в свою пользу.
Так или иначе, но лавировал гном мастерски, и у меня не получилось сбить его с толку.
Мне удалось шепотом отговорить клиентку от желания выяснить отношения с ответчиком прямо в судебном заседании. Конечно, орчанку можно понять — она была настолько возмущена таким бессовестным поведением, что даже забыла о подобающей кротости. Но устраивать разборки судья точно не позволила бы, так что пришлось уговаривать Зухру вести себя прилично.
— У сторон явились свидетели? — спросила судья. Кажется, эта драма ей поднадоела.
Я подтвердила, что свидетель явилась. Судья велела мне пригласить в зал нашего свидетеля, что я и сделала. Кажется, представитель ответчика умудрился пропустить, что свидетель пришел вовсе не тот, которого я просила допросить ранее. Впрочем, судья Усорская, кажется, не слишком придерживалась новомодного правила, что все доказательства должны быть заявлены в предварительном заседании. К тому же в законе есть оговорка: сторона может заявить, что по уважительным причинам не могла ранее предоставить доказательства, и в связи с этим просить все же изучить данное доказательство. Как показывает практика, отказ судьи в подобной просьбе (если она достаточно обоснована, конечно) приводит впоследствии к отмене апелляционным судом решения, в связи с недостаточным изучением обстоятельств дела. Так что я была готова отстаивать право на допрос именно этого свидетеля, хоть это и не понадобилось.
Свидетель, Наталья Белова, оказалась человеком, молодой блондинкой лет двадцати пяти.
— Что вам известно об обстоятельствах дела? — задала вопрос судья.
Кстати говоря, часть судей предпочитает самостоятельно вести допрос свидетелей, а часть предлагает сторонам самим задавать вопросы своим свидетелям.
— Ну, Зухра работала у нас секретарем. — Начала рассказ свидетель. — Нормальная девочка, вежливая и умная. У нее роман с директором был, об этом все шушукались. У нас, знаете ли, женский коллектив, все на глазах. Тайны не сохранишь. — Улыбнулась госпожа Белова. — Ну, все и знали, но молчали, конечно. Не знаю уж, кто рассказал обо всем жене господина директора, но она явилась на завод и устроила форменный скандал. Я как раз в приемной у директора была, да и девчонки все слышали. Да и прислушиваться особенно не нужно было, вопли на всю округу разносились. — На этом свидетель умолкла.
— Задавайте вопросы свидетелю. — Обратилась ко мне судья.
— Скажите, а что именно кричала госпожа Райна Муддсон? — поинтересовалась я, ободряюще улыбаясь свидетелю.
— Ну, она кричала, что мол, Зухра… — свидетель запнулась, видимо, подбирая цензурные эквиваленты ругательных высказываний гномки. — В общем, она сказала, что Зухра нехорошая женщина, отбивает чужих мужей. И что ребенок будет незаконный, так что Зухра ничего не получит от ее мужа. Так и сказала, мол, убирайся, ты больше здесь работать не будешь. — Закончила госпожа Белова.
— Она говорила это в присутствии господина Зурага Муддсона? — уточнила я.
— Да, — подтвердила свидетель. — Это же в его кабинете было.
— Нет вопросов. — Улыбнулась я.
— У меня есть вопрос. — Торопливо произнес представитель ответчика.
— Спрашивайте. — Кивнула судья.
— Скажите, в тот день истица отсутствовала на работе после обеда?
— Да, она ушла потом. — Сказала свидетель Белова.
— Нет вопросов. — Объявил представитель ответчика. — Я хотел лишь обратить внимание суда, что истица и в самом деле прогуляла тот день.
— Разрешите пояснить, ваша честь? — вскочила я, и после разрешения судьи продолжила. — Я хочу заметить, что моя клиентка ушла с работы с согласия ответчика. Кроме того, даже если бы имел место прогул, ответчик не имел права увольнять беременную женщину. Полагаю, что свидетель достаточно подтвердила, что о беременности истицы ответчик знал. Впрочем, — насмешливо улыбнулась я. — Если необходимо, можно перенести слушание дела и вызвать в заседание жену господина ответчика.
Я била наверняка — почтенная гномка не посмела бы солгать под присягой. Так что смысла настаивать на ее вызове у ответчика не было.
— Ваша честь, прошу объявить пятнадцатиминутный перерыв в слушании дела. — Заявил представитель ответчика, переглянувшись со своим начальником. По всей видимости, они поняли, что проигрывают, и решили обойтись малой кровью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});