Читать интересную книгу Слезы темной воды - Корбан Эддисон

– Ваша честь, мы изложили наши доводы.

– Если будут дополнения, я выслушаю их после обеда, – сказала судья. – Потом предоставим слово защите.

Ванесса услышала удар молотка служителя закона и последовавший за ним гомон, но не обратила на них никакого внимания. Она встретила Квентина и обняла его, сказав ему, как замечательно он справился, как она гордится им и как бы им гордился Дэниел.

Он тоже обнял ее:

– Все кончилось, мама. Пришло время идти дальше.

Исмаил

Норфолк, штат Вирджиния17–18 июля 2012 года

Все события последних лет выстроились в голове Исмаила в цепочку, все то зло, что происходило с ним и вокруг него: убийство Адана, похищение «Шабааб», в которой его принудили поднять оружие против правительства, долгое заточение Ясмин, страшная смерть Юсуфа. Это были те основополагающие точки, вокруг которых крутилось все остальное, стимулы, подтолкнувшие его к тому, чтобы отплатить за зло в попытке вернуть утраченное.

Перед присяжными он не оправдывался, а просто излагал факты. Он рассказал о побеге из «Шабааб», о своем коротком пребывании у Хавы Абди и о том дне, когда он случайно услышал от каких-то молодых людей из Хобьо о том, как можно неплохо заработать, захватывая корабли. Он рассказал о своем плане спасения Ясмин, о том, как присоединился к группе Гедефа, о нападении на малазийское грузовое судно и о том, как возникла идея захватить какой-нибудь корабль рядом с Сейшельскими островами. Он проследил линию зла от неудачной атаки на «Нефритовый дельфин» до решения искать убежища на Маэ.

– Для капитана и Тимахи было бы лучше, если бы мы умерли, – сказал он присяжным. – Но этого не случилось. Ночью я заметил парусник. Я знал, что он нам не принадлежит, и все равно забрал его. Пути назад уже не было. И никогда не было.

Потом он рассказал им о военных, о том, как начали один за другим появляться их корабли, как они стали его окружать и вынудили пойти на шаги, которые обернулись против него. Он объяснил, как обычно проходят переговоры о выкупе, – их ведет командир пиратов во взаимодействии с инвесторами, когда судно уже стоит на якоре, а не боевая группа посреди моря. Потом он рассказал им о своем замысле: на лодке добраться до Могадишо, разделить добычу между членами команды, забрать свою долю и найти Ясмин.

Он признался присяжным, что обманул своих людей, что поклялся Масу именем Аллаха, а сам тайно изменил курс. Он знал, что этим подвергает их опасности. Он знал, что подвергает опасности даже их семьи, но не видел иного выхода. Он не мог вернуться в Сомали с пустыми руками. Но он не мог и вести переговоры с военными. Ему был известен случай с «Маерск Алабама»[54], и он знал, что американцы не позволят ему забрать заложников на сушу.

Меган избавила его от необходимости втолковывать очевидное, и, пропустив переговоры, он сразу перешел к изложению событий в ночь перестрелки.

– Мое соглашение с военными было простым, – сказал он, взглянув на Пола. – Нам сбросили деньги, мы должны были пересчитать их, оставить заложников на паруснике и на лодке добраться до берега. Пол дал мне слово, что военные не станут нам мешать.

– Ваши люди знали, что вы находитесь возле Могадишо? – спросила Меган.

Исмаил покачал головой:

– Я собирался рассказать им все на берегу. Они могли взять деньги, могли не брать – для меня это не имело значения. Я бы доставил их в город, и после этого они вольны были поступить, как им угодно.

Меган встретилась с ним взглядом.

– Вы верили, что военные сдержат слово?

– Я верил Полу. Но это было глупо. От него ничего не зависело.

– Что случилось, когда взлетел вертолет? – спросила Меган.

Исмаил перевел дух.

– Тогда все и начало рушиться. Мои люди испугались. Мас обвинил меня в том, что я их предал. Мы поспорили.

– Расскажите об этом подробнее, – попросила Меган.

Исмаил посмотрел в пол, вспоминая ту сцену: звук взлетающего вертолета, ужас в глазах его людей, безрезультатный разговор с Полом и спор с Масом. Сказанные тогда слова всплыли в его памяти, как будто он услышал их только вчера.

Мас: Ты – дурак, если поверил им. Они нас никогда не отпустят.

Исмаил: Я заставлю их посадить вертолет.

Мас: Это не имеет значения. Мы забираем заложников на берег.

Исмаил: Этого не было в договоре.

Мас: Плевать на договор! Как знать, может, ты работаешь на них.

Исмаил: Что ты несешь?

Мас: Наша лодка. Как она отвязалась? А твоя встреча с Полом? Вы с ним пили «пепси-колу», как дружки.

Исмаил: Идиот! Зачем мне на них работать? Они хотят бросить нас за решетку.

Мас: Мне все равно, что ты говоришь. Я не отпущу заложников, пока мы не высадимся на берег.

Исмаил: Если мы нарушим условия, они нас никогда не отпустят. Я заставлю их посадить вертолет. Потом мы высадимся на берег. Я проверил лодку. Бак полный.

Либан: Слушай Афиареха. Он заставил военных посадить самолеты.

Гюрей: Согласен. Афиарех справится.

Мас: Вы все сошли с ума! Они не отпустят нас!

Меган подошла к нему ближе.

– Вы убедили военных посадить вертолет?

Исмаил кивнул:

– Да. Но они слишком долго это делали.

– Что вы имеете в виду?

Исмаил повернулся на стуле и рассказал присяжным о зарождении бунта.

Мас: Скоро стемнеет. В темноте они могут нас перестрелять.

Исмаил: Заткнись, Мас!

Мас: Ты можешь доказать, что они отпустят нас? Они хотят, чтобы мы доверяли им, но они прострелили головы людям Гараада. То же самое они сделают с нами.

Исмаил: Ты спятил.

Мас: Корабль слишком близко. Разве ты не видишь? Он ближе, чем был раньше. Они собираются убить нас.

Осман: Он прав. Корабль слишком близко.

Гюрей: Они передвинули корабль!

Мас: Я не отпущу заложников, пока они не отведут корабль.

Дхуубан: Они будут стрелять в нас.

Исмаил: Нас семеро. У них нет семи снайперов.

Мас: Он это на ходу выдумывает. Он не знает, о чем говорит!

Исмаил: Если мы нарушим договор, все сорвется.

Сондари: Корабль слишком близко!

Осман: Они должны отвести его обратно!

Исмаил: Они на это не пойдут.

Мас: Пойдут, если мы застрелим кого-нибудь.

Исмаил: Ты ненормальный.

Мас: Так я сам это сделаю. Смотри…

Исмаил: Подожди! Я заставлю их отвести корабль!

Когда он закончил говорить, Меган, немного помолчав, спросила:

– Когда Пол позвонил вам и сказал, что вертолет спрятан в ангар, вы еще командовали своими людьми?

– Нет, – ответил он. – Теперь они уже слушались Маса. Я боялся за капитана и Квентина. Я знал, что военные не отведут корабль, но должен был попытаться. Я дал им пять минут.

– Что случилось потом? – спросила Меган.

Исмаил почувствовал, как на его шее затягивается петля.

– Тогда мои люди узнали, что я сделал.

Мас: Не получается! Нужно звонить моему дяде. Он скажет, как нам поступить.

Исмаил: Мы никому не будем звонить. Мы будем придерживаться плана.

Мас: Позвони ему. Он может прислать нам новое судно!

Исмаил: Зачем ему это? Он только поставит себя под удар.

Мас: Звони, или я пристрелю капитана!

Исмаил: Я не могу ему позвонить.

Мас: Почему?

Исмаил: Гедефа никто не уполномочивал вести переговоры с семьей.

(Всеобщий крик.)

Мас: Ты нас предал, сын шлюхи!

Исмаил: Это был единственный способ! Военные не собирались нас отпускать. Посмотрите на эти деньги. Каждый из вас может получить по двести пятьдесят тысяч долларов! Отправляйтесь с ними в Найроби! Начните собственное дело! Делайте с ними, что пожелаете!

Мас: Ты хочешь, чтобы нас всех убили. Мои родственники никогда нас не отпустят!

Исмаил: Подумай, Мас! Хотя бы раз включи мозги! Такой шанс бывает раз в жизни!

Мас: Ты врешь! Я больше тебя не слушаю!

– Что думали остальные пираты о вашем предложении? – спросила Меган.

– Они все стали на сторону Маса, – ответил Исмаил, выгораживая Либана, который остался верным ему до конца. – Они знали, что деньги принадлежат семье Гедефа.

Меган мрачно посмотрела на него.

– Когда Пол предложил отвести корабль в обмен на освобождение Квентина, как повели себя ваши люди?

Исмаил покачал головой:

– Их разум бы отравлен. Все кричали. Это было безумие.

– Чем все закончилось? – мягко поинтересовалась Меган.

Исмаил посмотрел на присяжных, каждому заглядывая в глаза. Он увидел самые разные чувства: раздражение, презрение, печаль, отвращение, скептицизм, ужас, сожаление и боль. Он знал, что примет их решение, не задавая вопросов, даже если они приговорят его к смерти. Они – орудие Бога, выразители Его суждения.

– Все было так, как рассказывал Квентин, – ответил он. – Я дважды нажал на спусковой крючок, пытаясь не попасть ему в голову и сердце и молясь, чтобы он не умер. – Взглянув на Ванессу, он увидел ее страдание. – Меня каждый день преследует желание все изменить. Но я не могу. Я в ответе за все, что произошло. Мне очень жаль.