медузы, красные угри, существа с прозрачными костями, как на рентгеновском снимке, изумрудные морские звезды размером с футбольный мяч, растения с цепочками огоньков по краям листьев, точно рулежные дорожки в аэропорту, волосатые крабы-йети.
Он перевернулся на бок. Над ним снежная круговерть самосветящейся органической материи. Никогда он не видел такой красоты.
Минуту-другую он лежал так на дне.
– Все в порядке внизу? – спросил Гротле.
– Так красиво, – сказал Джонни. – Будто в другой вселенной… Будто стоишь перед световыми рекламами на Таймс-сквер, только в миллион раз ярче.
– Ты в тридцати метрах от «Принцессы Рагнхильд», – сказал Гротле. – Влево, на десять часов.
Джонни проверил, на месте ли кабель связи. Опробовал джипиэс, медленно двинулся по дну. «Принцесса Рагнхильд» должна быть где-то здесь, однако он ничего не видел. Рыбы скользили у дна, но после встречи с гигантской акулой казались невинными созданиями вроде аквариумной мелюзги. Он тихонько продвигался вперед. В нескольких метрах сбоку заметил тень. Наверно, очередная скальная формация? Нет, очертания объекта прямолинейны, созданы человеческими руками.
Это был корпус судна. В свете головного фонаря он выглядел белым. Теперь Джонни разглядел фальшборт и шпигаты на носу, ряды иллюминаторов. Судно завалилось набок, на левый борт, правый борт наполовину поднят вверх. Хорошая новость, ведь взрыв произошел как раз на видимом сейчас борту.
– Я локализовал судно, – сказал он.
– Хорошо, – ответил Гротле. – Ищи пробоину в корпусе. Мы следуем за тобой.
Джонни оборвал связь.
Мелкие рыбешки сновали возле корпуса. Пароход лежал полузанесенный песком, как огромная туша в золотой пустыне. Джонни начал осмотр с носовой части, посветил фонарем на нее. Все чисто. Медленно двинулся к корме. И там, слева в поле зрения, заметил темное пятно. Подплыл ближе. Вот она, дыра. Диаметром метр или два. Круглая, но края неровные, нарушающие обтекаемые обводы судна.
Перед ним был ответ на вопрос, что случилось с «Принцессой Рагнхильд». Пульс участился, шлем запотел.
Стараясь лежать горизонтально, он посветил в темноту. Деталей пока не различить. Края дыры вывернуты наружу. Красная морская звезда присосалась к корпусу. Но края действительно вывернуты наружу. Он пощупал клешней. Сомнений нет. А если сталь вокруг пробоины в корпусе вывернута наружу, значит, взрыв произошел внутри. Мина ни при чем: иначе бы стальные края завернулись внутрь.
Теория про британскую мину была ложью. Вера говорила правду.
Послышался голос Гротле:
– Ты, похоже, у места взрыва. По съемке трудно разглядеть. Сними это место с самых разных ракурсов.
– Ладно.
– Когда закончишь, сразу всплывай.
Он поднялся на несколько метров выше и вбок. Крыло мостика цело, несущие части судна тоже. Дальше – рулевая рубка и труба. Можно ли попасть внутрь?
Джонни открутил камеру, секунду спустя скрипнула рация.
– Джонни, – сказал Гротле, – картинка пропала. Ты нас слышишь?
– Очень хорошо слышу. Все в порядке.
– Не нравится мне это, – сказал Гротле. – Всплывай!
– Только кое-что проверю, – сказал Джонни и выключил рацию.
Течение подняло Джонни по штевню на нос, он как бы взлетел. Парил над лебедочной платформой, потом над командной рубкой. Он нашел то, что ему нужно. Если он попытается войти в каюту 31, то – для Саши.
И он заплыл внутрь.
Перед погружением Джонни хорошенько запомнил чертеж судна. Вроде бы ничего сложного: командная рубка наверху, прогулочная палуба, надстроечная палуба, главная палуба и прочие. Впереди, возле салонов верхней палубы, была лестница, много раз упомянутая в Вериной рукописи. Она вела вниз, на самую нижнюю пассажирскую палубу. Но одно дело – видеть все на чертежах при дневном свете, и совершенно другое – разобраться во всем здесь, впотьмах. Джонни плыл над корпусом. В луче фонаря он отчетливо видел место, где кончается командная рубка и стоит наклонная труба. Он посветил вниз, подплыл ближе.
Горизонтально и невесомо он лежал в воде там, где когда-то был коридор, соединявший салоны первого класса с нижними палубами. Дверь справа должна вести в курительный и музыкальный салоны. Там ходила Вера в своем кружевном платье. Он устоял перед соблазном заглянуть внутрь, двинулся к лестнице. Контуры перил глаз нашел легко. На фотографиях коридор был декорирован зеркалами, латунью и тиковым деревом; сейчас сохранился только стальной каркас. Он поплыл вниз по лестнице, задержался на твиндеке, удостоверился, что кабель связи не запутался. Медленно продолжил спуск. Помещение внизу было точно такое же. Здесь проем ведет в кают-компанию первого класса. Еще одна палуба, и вот он внизу.
Джонни повторил процедуру: вниз по лестнице, проверить, что оборудование на твиндеке закреплено, и так далее. От «Принцессы Рагнхильд» мало что осталось. Вся органика давным-давно распалась, уцелело лишь самое прочное. На стене висели обломки зеркала. Джонни зажмурился от отраженного им света, увидел собственное лицо за стеклом экзокостюма. Что ты здесь делаешь? 294 метра под поверхностью, судя по глубиномеру. Лестница кончалась двумя люками, закрывавшими два судовых коридора. Он представил себе чертеж.
Каюта 31, писала Вера. Сразу за правым люком.
Люк очень узкий, пришлось повернуться на бок. Протискиваясь, он почувствовал что спиной скребет о раму. Коридор тянулся на несколько метров. В сторону носа, или он потерял ориентацию? Джонни ощутил липкие щупальца клаустрофобии. Над ним словно закрылась крышка гроба, и на нее падают комья земли. Нет, он помнит, где находится. Назад через люк, вверх по лестнице, наружу…
Двери каюты давно исчезли. Он осторожно скользнул внутрь. Каютой это уже не назовешь, переборки отсутствуют. Он посветил. Впереди в корпусе виднелся круглый иллюминатор, со стальной шторкой, закрепленной под потолком на цепочке, которая исчезала под пластиной, закрывающей воздуховод. Все цело. Светя фонарем, он взялся клешней за верхний крепеж цепочки и повернул… крепеж упал в воду.
Он рассмотрел предмет. «Нейзильбер может лежать на морском дне сотни лет». Верин портсигар.
Открыть его здесь Джонни не рискнул. Крепко зажал в манипуляторе. Все, довольно. Выходи. Он начал двигаться назад, тем же путем, каким попал сюда. Пора наверх.
В следующую секунду он почувствовал мощный удар в спину. Его закрутило, как в сушильном барабане. Видимо, какая-то рыбина хлестнула его хвостом, большая рыбина, потому что ударила она с силой конского копыта. Джонни взвыл от боли, но боль оказалась не самой большой проблемой.
Связь пропала. Он кричал в мертвый микрофон. Руками ощупал костюм. Не слушается – ни телеуправляемые клешни, ни мотор, ни джипиэс-навигатор. Фонарь погас. Система вышла из строя.
Он смотрел в темноту. На глубине 294 метров, в зонде, в недрах судна. Внутри костюма вполне уютно, и оттого ситуация еще хуже. Синдром locked-in[106], как у русских моряков в подлодке «Курск». Он пытался думать. Можно ли самому починить проводку?