Читать интересную книгу Всадники Ветра - Бай Айран

Столько отчаянно интересного я приобрела в эти дни, они показались мне сладостной вечностью, целой жизнью, которую я прожила бок о бок с лучшим другом. Да, да, наши отношения с Роупом разительно переменились, и это вполне устраивало все мои душеные потребности. Парнишка научился доверять мне, как и я ему, хотя в действительности иногда по вечерам в комнате ощущались недосказанности. Он что-то умалчивал о своем прошлом, я упрямо продолжала от него скрывать, что вышла замуж на принца. Не раз я ловила на себе недовольный взгляд Езкура, кот как будто видел насквозь все мысли и чувства, и был явно зол на нас обоих за то, что мы действительно что-то скрывали друг от друга. Это прозрение черного здоровяка пугало поначалу, но потом получилось не обращать внимания на его раздраженное мяуканье, ведь коты не умеют разговаривать, убеждала я себя.

Но я постоянно натыкалась на открытое, почти враждебное неодобрение Лиммы, которая извечно встречала мое появление кривой гримасой и морщила носик, сообщая всем вокруг, что от кого-то несет псиной. Мне не нужно было принюхиваться, чтобы убедиться в том, что ее слова пахнут ложью, но я никак не понимала ее необоснованной ревности. Роуп тоже постоянно расстраивался из-за поведения сестры и вовсе рассвирепел, когда та бросила ему оскорбительные слова в лицо. Мол, он, пожив с волком в женском обличье, теперь готов променять семью на какую-то приблудную суку. Я постаралась не среагировать на это заявление, хотя все внутри кипело и негодовало, если бы не сдерживала Алди, то тот бы обязательно перегрыз взбалмошной девчонке горло. Да, я не воспринимала ее как женщину, несмотря на то, что Лимма была старше меня, да и замужем. Тоже. Тихонько подумала я. Ведь девушка поклялась, так что даже брату Лимма не могла открыть того, что я принцесса. Может, поэтому она так меня ненавидит? Но истинной причины я все равно не знала.

Но возмущение Роупа росло, он не слушал заверений в том, что его сестра несколько не обижает моих чувств, хотя это и вправду была ложь. Мне казалось, что Лимма опомниться и хотя бы перестанет оскорблять брата, но, видимо, благоразумие покинуло ее вместе с появлением принцессы Эверин в деревне Динео. Ее отношения с братом достигли своего апогея, и всегда сдержанный в отношениях с сестрой Роуп взорвался. Ныне они даже не разговаривали, хотя девушка и прекратила бросать в нашу сторону бредовые реплики, но от этого стало только тяжелее. Сердце болело за парнишку, ведь сестра была его единственным родным человеком в этой деревушке, неужели они могли так просто разорвать свои кровные узы? Но когда мы, занимающиеся на своем обычном месте, увидели проходящих мимо Круэл и Лимму, которые держались по-дружески за руки, я разочаровалась в сестре своего друга. Она не просто забыла связь между ними, она просто наплевала на нее, а потом еще и притоптала грязным сапогом. Роуп тогда весь побелел и злобно рыкнул, когда я попыталась его успокоить, он оттолкнул меня, но я оказалась упрямее. Прижав к груди сопротивляющегося парня, а это оказалось нелегким делом, ведь он был выше, я кинула все свои способности на то, чтобы обласкать его. Даже подозрительно относящийся к нему Алди прижался к ногам Роупа, когда тот странно притих на моей груди. Он тяжело втягивал воздух и справлялся со своей обидой.

Но даже ссора с сестрой и начавшийся ближе к концу второго летнего месяца сезон дождей не сломили решимости Роупа научить меня всему тому, что он получил сам от своего Первого Света. Я допытывалась до парня, но так и не узнала его имени, так что каждый из жителей деревни мог оказаться наставником друга, хотя и скрывался под маской таинственности, которая стала привычным явлением. Мы перенесли наши занятия в дом, потому что дождь лил не прекращая, даже волки сконфуженно попросили об укрытии и теперь жили в маленькой комнатке, которая отделяла основной дом от входа. Роуп ни капли не возражал, но тактично спросил, чем они будут питаться, за что и получил легкий прикус от Алди, который сидел возле меня. Я ощущала себя дома. Хотя по-настоящему боялась признаться себе в этом. И каждый вечер, засыпая на своей кровати, я ласкала рукой шерсть одного из своих волков и задумывалась над тем, захочу ли вернуться в Дейст. Но даже дождливое утро не оставляло времени на размышления.

Роуп был строгим учителем, я к этому привыкла, но было странно наблюдать за тем, как волки единогласно поддерживают парнишку, так что даже если что-то не получалось, меня лишь заставляли делать это еще раз, а не по-дружески утешали. Вскоре я разучилась ждать поблажек, и юный учитель это ощутил, увеличив дневные нагрузки. Очень часто мы не ели, обходясь только наспех заваренным чаем, так что вечер превратился в некий островок «сытости и спокойствия». Но я не жаловалась, напротив, когда мы вплотную взялись за сближение магии Динео и цепи, с энтузиазмом бросалась в самые опасные эксперименты. Приходилось, конечно, выслушивать недовольное ворчание Роупа и волков, которые не одобряли такой спешки, но я все-таки научилась наслаждаться процессом. Но было странно сталкиваться с душами людей, заключенных в звеньях. Ведь именно они служили надежным мостиком связи с Хлыстом, это, наверное, больше всего и удивляло тогда, но после я научилась справляться с этим. Теперь, когда я знала их беззвучные имена, души стали неким подобием человека, теми, кто они были до того, как не справились с искушением цепи. Я узнала, что эти люди тоже направлялись в деревню Динео, так же, как я, отыскали цепь, но не сумели сопротивляться ее могучему соблазну. Именно поэтому сама по себе магическая цепь напитывалась от наслаждения Динео, ведь она приобрела эти способности от загубленных душ, поэтому цепь никогда не попадала к человеку абсолютно пустой.

Юный учитель рассказал мне, что Золотые Хлысты самые жадные на души, но это на деле оказывалось так. Никто не знал, сколько душ было в цепи Авлонги, но ее сияние и сила наводили на соответствующие мысли. Конечно, фыркал Роуп, не может же главенствующий над нами не иметь превосходства, в противном случае люди просто не верили бы ему, поэтому бы и отказывались жить под его началом. Не зря Авлонгу награждали именно золотой цепью, это тоже глубоко внедрялось в сознание человека, оставляя там неизгладимый отпечаток. Хотя я, признаться честно, не видела в этом ничего особенного, наверное, потому, что, думал Роуп, сама обладала цепью, пусть и серебряной. Но я придерживалась другого мнения, но предпочитала отмалчиваться на наших уроках, ведь стоило мне открыть рот, как учитель прекращал свой рассказ, и мы начинали заниматься извечным повторением знакомых упражнений. Роуп настаивал, что я должна знать их в совершенстве.

Хотя цепь перестала соскальзывать с пальцев, когда я закручивала ее вокруг какого-нибудь предмета, Роуп все оставался недоволен. Может, дело в непрекращающемся дожде за окном, предполагала я, но тут же отвергала все свои загадки. В последнее время настроение парнишки разительно ухудшилось, и вечера стали не такими приятными, как были раньше. Скорее всего, он переживал из-за того, что его сестра опасно сблизилась с Круэл. Опасно, говорил Роуп, потому, что он совершенно точно знал, что эта дружба не много стоит, ведь когда-то он сам поверил этой женщине, за что и поплатился. Морп соблазнился их дружбе и сменил наставника парнишки, потому что с предыдущим у него не сложились отношения. Когда я спросила, были ли для него Круэл Первым Светом, он отрицательно покачал головой, ко всему прочему сообщив, что и тот наставник им не являлся. Я окончательно запуталась, когда Роуп сказал мне, что Первый Свет связан с Хлыстом, и парень должен научить меня устанавливать эту связь. Смерив его взглядом умного человека, заметившего другого за беспардонным ковырянием палкой в тухлой туши коровы, отвернулась от учителя. Впервые я не понимала, что Роуп хотел от меня, хотя все предыдущие уроки схватывала на лету, даже странные упражнения казались мне не такими удивительными, потому что легко давались. Сейчас же юный наставник требовал чего-то невозможного от моих способностей, и это очень задевало душу.

Последние уроки Роуп был постоянно мной недоволен, все ворчал и ворчал, но никак не мог сосредоточить свои претензии на одном каком-то аргументе. Он говорил, что я не открываюсь для Динео и Хлыста так, как надо, я в свою очередь спрашивала, как это делается, а парень смущенно опускал взгляд в пол. Юный учитель явно не знал, как преподнести мне это знание и злился по этому поводу, находя выход своему раздражению только отчитывая нерадивую ученицу. Смиренно терпя эти выходки, изо всех сил старалась сделать то, что он так пламенно требовал, но, к сожалению, ничего не получалось. Парнишка хватался за голову, все кричал о тапках Дарка, даже какая-то мочалка Лайта всплыла, но никак не находил слов, чтобы объяснить суть того, что надобно сделать. Сначала я ненавидела его за постоянные упреки, потом себя за вечные провалы, и, в конце концов, злость достигла точки кипения, и я излила ее на принца, который в самый неподходящий момент накрыл своей магией. Роуп удивленно хлопал глазами, чувствуя, что в комнате присутствует кто-то еще, а я старалась прогнать Силенса и не обидеть его при этом. С трудом справившись с этой задачей, бросилась на указания Роупа, как голодный волк на жирного зайца, стараясь пропускать мимо ушей непрекращающиеся вопросы своего наставника о только что произошедшем в доме. Но я не нашла бы подходящих слов, поэтому отгораживалась от него, стараясь найти ту самую «дорожку».