Эта игра, это необычайное его везение, вызвала нездоровый интерес всех собравшихся в таверне людей, судя по испитым, не внушающим никакого доверия рожам – истинного портового отребья, опаснейшего во всех отношениях сброда! Валентин был для них своим, хотя бы отчасти, а Саша… кто его вообще здесь знал?
Каллодий уже не подмигивал, уже шептал, намекал прямо…
Хевдинг махнул рукой:
– Пойду, отдышусь.
Вышел, встал у дверей, у самой коновязи, глядя в синее вечернее небо и с наслаждением впитывая в себя терпкий яблочный воздух. Ах, как здесь пахло, как пахло…
– Ты что – идиот? – чуть погодя рядом возник Каллодий. – Ты не понимаешь, что нельзя столько много выигрывать… тем более – у такого человека! Я же сказал – поддайся… Проиграй раба… И Валентин решит все твои проблемы – а я вижу, они у тебя есть! Оглянись, посмотри вокруг! Видишь этих людей с кинжалами под плащами? Не очень-то они и прячут оружие. Не поможет и твой здоровяк-слуга. Убьют и выкинут в море. И меня заодно, ведь я ж тебя рекомендовал.
– Так как мне проиграть-то? – Саша лишь руками всплеснул. – Ну, не получается, неужели, не видишь?
– Да вижу… – собеседник ненадолго задумался. – Есть одна штука… давай, я буду передавать стаканчик тебе, а уж там…
– А не заметят? Валентин, кажется, хочет выигрывать честно.
– Чертов игрок! Именно это его когда-нибудь и погубит. Или – принесет большие неприятности.
Хевдинг опустил глаза – а вот в этом разбитной морячок вполне мог оказаться пророком. Только надо было перестать выигрывать, срочно перестать.
Он вернулись в таверну, весело переговариваясь, словно два закадычных друга… Да-а, на Каллодия здесь уже тоже начинали нехорошо коситься.
– Твоя очередь, милый друг!
Валентин с ухмылкою протянул стакан.
Саша сделал вид, что не хочет тянуться:
– Каллодий, дружище, подай!
Вообще-то это было не по правилам, чтоб до игрального стаканчика дотрагивался чужой… Но этот везунчик ведь сам попросил.
У соперника вылетело всего три очка.
Саша метнул…
Два!
Господи!
Молодой человек перевел дух, тщательно скрывая радость. Ну наконец, ну наконец-то!
Первым делом он проиграл кота – на кой черт ему сдалось это животное? Затем – носилки, затем раба… рабыню… отыграл рабыню обратно – Каллодий все же был достаточно хитер, делал так, чтоб казалось – игра идет по-настоящему, взаправду, честно, если этот эпитет вообще приличен любой азартной игре.
Наконец, все же пришло время… щелкнул пальцами, подозвал:
– Эй, раб!
Войдя, Гислольд скромно стал у стеночки. Валентин окинул его взглядом и ухмыльнулся. Метнул…
Восемь!
Что ж – прилично…
Морячок протянул стаканчик.
Семь!
– Что ж, забирайте раба! Он вообще-то спокойный, но… советую до утра запереть его в трюме, мало ли.
Купец довольно рассмеялся:
– Не беспокойся, запрем! Ордаунт, отведи мальчишку… Ну, что, любезнейший Александр, может, немного отдохнем да сыграем еще?
– Я не против, – молодой человек улыбнулся, глядя, как служки проворно тащат еду. – Да, пусть накормят моего второго слугу, он там, во дворе.
– А, тот здоровяк… Накормите!
Как выигравшая – и сильно выигравшая – сторона, Валентин, по неписаному обычаю, угощал сейчас всех. Хотя всех, – все же не очень хорошо сказано: за столом сидели только Саша, прохиндей Каллодий и еще парочка каких-то непонятных личностей, судя по всему – местных завсегдатаев.
Тускло горели свечи. Трещали под ногами рыбьи кости. Рекою лилось вино. Снова пошла игра…
Александр и Оффа покинули таверну лишь к утру – все как раз и начинали расходиться. Ночная стража Ингены не реагировала на это никак… хотя, нет – Валентин ловко опустил в ладонь подошедшему воину приятно блеснувший кружочек. Ухмыльнулся:
– Если вам надо в гавань…
– Надо!
– Так они откроют ворота. Я попрошу. Хотя лучше бы остались здесь, на постоялом дворе. Уверяю вас, там спокойно и тихо. И нет таких азартных игроков, как мы!
В гавань игроки шли не одни – с Каллодием и другими, столь же подвыпившими моряками. От которых нужно было поскорее отстать…
– Пора сматываться, – улучив момент, шепнул хедвинг Оффе, и оба – «господин» и «слуга» – исчезли, потерялись по дороге к порту.
Однако на холм не пошли, спустились вниз к морю.
– Они должны быть где-то там, за островом, – Александр до боли в глазах всматривался в море – темное и вроде бы как живое.
– Думаю, они там и есть. Ничего, скоро светает – увидим.
– Что толку увидеть, брат? Нужно искать челнок.
Как всегда, Оффа Лошадиная Челюсть был прав, рассуждая в высшей степени логически, ничего не оставалось делать, как с ним согласиться, да пойти вдоль по пляжу… по окутанному предутренним туманом пляжу, внимательно вглядываясь в молочно-белый берег. Ну, и как найдешь здесь челнок? Разве что споткнешься.
– Эй, эй, подождите! – позади вдруг послышался женский крик.
Побратимы удивленно переглянулись:
– Это еще кто?
– Думаю, сейчас мы это увидим.
Чьи-то легкие шаги быстро приближались, и вот уже из тумана вынырнула девичья фигурка, закутанная в длинную хламиду. Улыбнулась:
– Ну, слава Богу, догнала.
– А ты вообще кто?
– Я – Гита, мой господин, – девушка низко поклонилась вождю.
– Ммм… – тот в задумчивости взъерошил затылок. – Напомни-ка, оттуда ты взялась?
– Ты меня выиграл в кости! – улыбнулась Гита. – И еще – вот его… кис, кис…
Из тумана, сверкая желтыми глазищами, выскочил огромный черный кот!
– Это еще что такое?
– Это Мурр, очень хороший котик.
– Да-а, – взглянув на едва сдерживающегося от смеха Оффу, Саша покачал головой. – Котов нам сейчас только и не хватало. Как, впрочем, и девушек. Слышь, ты, Гита… шла бы ты куда-нибудь, а?
– Ты прогоняешь меня, мой господин? За что? Что такого сделала? – Серые, блестящие глаза девушки вдруг наполнились слезами. – О, не прогоняй меня, мой господин!
– Да с чего ты взяла, что я твой господин? Ну, подумаешь, выиграл.
– Нет, господин – не подумаешь! – обиженно возразила Гита. – Весь город об этом знает. И если ты меня прогонишь – куда мне идти? Кому я здесь нужна? Моя родина далеко… да и там давно нет дома. За что ты хочешь моей гибели, господин?
Саша сконфуженно потупился: а ведь девчонка все верно сказала. Это только в старых советских книжках несчастные рабы только и думали, как бы поскорее сбежать от своих сволочуг-хозяев. Не-ет, на самом-то деле все было куда как сложнее. Прав Маяковский, ох, как прав – «единица – вздор, единица – ноль». Здесь и вождь без дружины – ноль без палочки, что уж говорить о какой-то рабыне! Не выживет она одна, как и никто бы не выжил – это уж точно. Правда, девушка красива – длинные темные волосы, серые глазки… такая красавица, по всему, уж не останется без покровителя. Однако его еще нужно найти. А до этого где жить? Что кушать?
– Ладно, – хевдинг обреченно махнул рукой. – Коли уж ты навязалась на наши головы, тогда хоть посоветуй – где тут можно украсть лодку?
– Украсть лодку?! Ты хочешь украсть лодку, мой господин?! – В глазах девушки снова вспыхнул недоверчивый ужас.
– Ну, да – лодку, – нетерпеливо пояснил молодой человек. – Потому что корабль мы уже украли… хотелось бы верить, должны бы украсть. Тут такой туман, ни черта не видно.
– Я знаю, где взять челнок, – успокоившись, негромко промолвила Гита. – Здесь, в нескольких стадиях… идем.
– Ну, что ж – веди нас, прекрасная незнакомка!
Александр тряхнул головой и быстро зашагал следом за девушкой. Собственной, между прочим, рабыней, честно выигранной в кости.
Шли недолго, но постоянно спотыкались – туман становился гуще, да и небо над головой только еще начинало светать.
– Тсс! – девчонка неожиданно остановилась, обернулась, приложив палец к губам. Хорошие у нее были губки… сладкие… впрочем, сейчас это к делу не относилось.
– Тихо… Слышите?
– Нет, – прислушавшись, шепотом отозвался хевдинг. – Ничего не слышу.
– Ну, вот же… слышите – песня!
Александр навострил уши и в самом деле услыхал чье-то мычание.
– А это – не отставший от коровы теленок? – тихо засмеялся Оффа.
– Нет… Тсс! Это поет Летиций, мальчишка. Поет, чтобы не заснуть. Он и сторожит лодки…
Оффа приосанился:
– Так мы его…
– Нет! Тут нам поможет Мурр… – девушка опустилась на колени и подозвала кота: – А ну-ка, иди сюда мой милый… беги во-он туда, ты знаешь. Там вкусная рыбка… а ну-ка, давай!
Словно поняв, котище мотнул головой и исчез в прибрежном тумане…
Гита улыбнулась:
– А теперь нужно чуть-чуть подождать.
Но ждать не пришлось – скрытое туманом мычание вдруг сменилось руганью: