— Это не какой-то мужчина. Он был… тобой.
— Мной! — Лицо Джека помрачнело еще сильнее. — Я не хочу говорить об этом! Тем более сейчас. — Чтобы доказать это, он наклонился и поцеловал ее. Только не нежно, а жадно и неистово. Тело Дженни принадлежало ему, и он не собирался позволить ей забыть об этом. Руки Бреннена потянулись к ее грудям, сжали их и превратили соски в твердые тугие пики. Он поцеловал Дженни еще более страстно, и женщина застонала и забилась под ним. Она распростерлась на толстом, мягком мху. К ее бедрам прижимались твердые, мускулистые бедра Джека. Ее тело оставалось влажным и легко приняло Джека, когда тот обхватил ее бедра и вонзился в нее.
Он овладел ею бешено, страстно, ожидая от Дженни того же, а потом задвигался сильно и быстро, доводя ее до ощущений неслыханной силы. Она вновь почувствовала сжимающуюся пружину и горячий, сладкий миг блаженства. Вскоре Джек последовал за ней.
— Это наш день, — прошептал Бреннен, прижимая ее к себе, — я не позволю вторгнуться в него никакому завтра.
Она не могла с этим спорить. Все, что касалось завтрашнего дня, было слишком неопределенно.
Ближе к вечеру они вернулись к машине и отправились на пляж в Негрил. По дороге Дженни и Джек осмотрели маяк, а затем остановились у кафе Рика на холмистом берегу, чтобы полюбоваться закатом. Вид отсюда открывался прекрасный и был знаменит на всю округу.
Здесь они ели печеного краба и пепперпот,[12] высасывали из раковин свежих устриц для подкрепления сил, как выразился Джек, и окончательно объелись, завершив трапезу вест-индским омаром.
— При таких темпах я скоро не влезу в купальник, — пожаловалась Дженни, еле поднимаясь с кресла.
— До сих пор ты в нем не нуждалась. — Страстный взгляд Джека заставил Дженни покраснеть. Пыл Бреннена ничуть не остыл за тот час, который они добирались до отеля.
Все вышло именно так, как и обещал Джек. Настоящий день в раю. И Дженни захотелось забыть, что она прилетела на Ямайку по делам.
Ей захотелось провести с ним еще один день.
* * *
Клиффорд Тернер-Смит, регистратор пляжного клуба «Полумесяц», одновременно выполнял обязанности портье. Именно этот пост он занимал, сидя за покрытым стеклом темным ротанговым столом, когда заметил шедшую к нему рука об руку красивую пару.
«Великолепен!» — подумал он, изучая высокого смуглого мужчину и узнавая в нем того, кого собственноручно зарегистрировал в тот вечер, когда сидел за стойкой. Конечно, девушка тоже была красива, но более простой, мягкой, неброской красотой.
— Доброе утро! — любезно сказал он при их приближении. — Я вижу, вы нашли друг друга. — А жаль! Может быть, синеглазый красавец… Но что толку в пустых мечтаниях? С самого начала было ясно, что у него с этим мужчиной разные вкусы. — Чем я могу вам помочь?
Ответила женщина:
— Я подумала, не знаете ли вы, где здесь поблизости книжный магазин или место, где можно найти список старых плантаций? — Белая хлопчатобумажная юбка до щиколоток и простая крестьянская блуза с кружевами делали ее очень женственной. Светло-русые волосы, подчеркивавшие темно-карий цвет глаз, были зачесаны набок и скреплены заколкой. Рост немного выше среднего, тоненькая, гибкая, а грудь высокая и полная…
Он улыбнулся:
— Значит, вас интересует история нашего острова?
— Более или менее, — отозвался высокий мужчина. — Мы интересуемся главным образом первыми плантациями.
Улыбка Клиффорда стала шире.
— Какие могут быть затруднения! Уцелевшие плантации так и притягивают к себе туристов. — Он достал бумажную простыню, где были перечислены все достопримечательности острова. Места, наиболее посещаемые туристами, были отмечены красным. Он разложил карту на стойке и стал тыкать ручкой в маленькие красные звездочки, обозначавшие плантации. — Как видите, здесь их предостаточно.
— Та плантация, которая вызывает у меня особый интерес, могла не сохраниться до наших дней, — промолвила женщина, — но я не сомневаюсь, что эта карта подскажет нам, с чего начать.
Клиффорд начал перечислять названия, стараясь не коситься на высокого красавца.
— Вот, смотрите… Гринвуд. Это в Фалмуте, недалеко отсюда. Он был возведен двоюродной сестрой знаменитой поэтессы Элизабет Барретт-Браунинг. Хармони-Холл — старая викторианская постройка. На этой плантации выращивали пимент, то есть гвоздичный перец. Исключительно ценная пряность! Есть еще «Плантация будущего» недалеко от Очо-Риос и Бриммер-Холл в Порт-Мария. На противоположной стороне острова — Колбек-Касл… Да, чуть не забыл! Самая знаменитая плантация находится всего в семи милях отсюда. Это Роуз-Холл.
Пальцы женщины, лежавшие на богатырской руке мужчины, задрожали.
— Роуз-Холл? — прошептала Дженни, внезапно побледнев.
— Ну да!.. Тот самый, в котором жила Энни Палмер. Его еще называют домом с привидениями. — Туристов эта чушь буквально зачаровывала. Впрочем, Тернер и сам любил такие места. — Подозревают, что Энни занималась черной магией. Она воспользовалась своим искусством, погубив трех мужей, а заодно и пару любовников. Она мучила своих рабов, пока те не задушили ее в 1831 году. Они называли ее «белой ведьмой из Роуз-Холла».
Дженни качнулась.
— Спокойнее, малышка. — Джек удержал ее за талию.
— Энни П-палмер… — повторила Дженни, у которой мурашки побежали по спине. — Не Энни Патерсон?
Портье нахмурился.
— Патерсон… Что-то знакомое.
Покопавшись в своих папках, он достал несколько рекламных брошюр с изображением плантации Роуз-Холл на обложке. Дженни тут же узнала в нем место действия своих снов. У нее подкосились ноги. Тернер открывал брошюры, бегло просматривал их и откладывал в сторону.
— Ага, вот оно! Тут немного рассказывается об Энни. Она была наполовину англичанкой, наполовину ирландкой. Вышла замуж за Джона Палмера в 1820-м. Девичья фамилия — Патерсон… Да, это она и есть.
Энни Палмер. Энни Патерсон. К горлу Дженни подкатил комок. Эти имена стучали у нее в голове как два молота. О Боже, ее опасения подтвердились эти две женщины оказались одним и тем же существом! Внутри у нее все похолодело.
— Дженни… — Джек пытался ее растормошить. Она потянулась к нему, но в глазах завертелись темные круги, и комната поплыла. Все затянуло чернотой, словно опущенной шторой. Ноги подкосились, и Дженни провалилась в беспамятство.
— Дженни! — Джек подхватил ее, не дав упасть на пол. Когда он поднял Дженни на руки, раненое плечо полоснуло болью.
— Ах, Боже мой! — Портье прижал ладони к своим пухлым щечкам.
— Вызовите доктора, — сказал Джек, опуская Дженни на ближайший диван. Он подложил подушку ей под щиколотки, приподняв ноги, опустился на колени и стал растирать безжизненно повисшие, ледяные руки. Она тихонько застонала и зашевелилась. Когда Дженни попыталась сесть, он бережно уложил ее обратно.