Читать интересную книгу Семь месяцев (ЛП) - Фальк Хулина

— Скучала по тебе.

— Я спал рядом с тобой всю ночь, — напоминаю ей.

— Да, но я спала, так что теоретически это не считается.

Я смеюсь, поднимая жену, чтобы отнести обратно в нашу спальню. Когда я, уложив девушку, пытаюсь выпрямиться, она обвивает руками шею, а ногами — бедра.

— Ты меня мало целуешь, — жалуется она, неся полную чушь.

— Мы с тобой оба знаем, что это неправда.

Она стонет.

— Отлично. Ты больше не говоришь, что любишь меня.

Ерунда. За три с половиной года не было ни одного дня, когда бы я не говорил ей этих слов. Даже когда мы ссоримся, я всё равно стараюсь сделать так, чтобы она знала, что я люблю её.

— Чего ты пытаешься этим добиться, Эм?

Эмори опускает руки и ноги, лёжа на кровати бесшабашной морской звездой. Я быстро накрыл её одеялом, чтобы она не замёрзла. Сейчас февраль, а это значит, что всё ещё довольно холодно. Мы включаем подогрев пола, но Эмори всё равно мёрзнет. Даже если бы было семьдесят семь градусов[37],то ей всё равно было бы холодно, несмотря на то что в нашей спальне около шестидесяти четырёх[38].

Она игнорирует мой вопрос, но я точно знаю, чего она ждёт.

— Ты останешься здесь, со мной?

— Да.

Эмори приподнимает для меня одну сторону одеяла, быстро укрывая моё тело, когда я ложусь рядом с ней. Она прижимается ко мне, обвивая меня рукой и ногой. Я прижимаю её ближе к себе.

— С годовщиной, Эм, — шепчу я, затем целую её в губы.

Она визжит, прижимаясь своими губами к моим сильнее.

— Ты не забыл, — шепчет она, когда мы отстраняемся друг от друга.

— Я бы никогда не забыл.

В прошлом году мы расстались на годовщину нашей свадьбы из-за отмены моего рейса. Мне пришлось отправиться в Лос-Анджелес из-за проблемы в Rêverie. Я хотел взять с собой свою семью, но, к сожалению, Брук должна была пойти в школу. Я имею в виду, я мог бы сказать, что она болела день или два, но мне показалось неправильным сказать, что она больна, а потом отвезти её в Калифорнию.

— Я решила не загружать сегодня юбилейный пост. Это будем только ты и я. Весь день. Никаких помех. Никаких публичных выступлений. Только ты и я в этой постели. Смотрим фильмы, едим всякие закуски. Поцелуи, объятия и нечто большее.

— Нечто большее, да? — я ухмыляюсь. — Что это?

Эмори кокетливо проводит пальчиком по моему бицепсу, прикусывая губу.

— Например, работа над ребёнком номер три.

— Да?

— Да. Сейчас я зарабатываю достаточно денег искусством, теперь мы можем позволить себе третьего ребёнка.

Мы могли бы сделать это раньше, но я ставлю ей пятерку за старания. Однако я рад видеть, что её упорный труд окупается. Около года назад Эмори переключилась с рисования на создание комиксов вместе с Софией. Эмори иллюстрирует их, в то время как София пишет рассказы. Она также иллюстрирует специальные издания романов, которые пишет София. Они более реалистичны и менее комичны. Ощущение, что только к определённым сценам есть иллюстрации.

В социальных сетях в основном можно увидеть её наброски или случайные практики рисования.

Она иногда работает моделью, но это больше не основное занятие. Эмори устраивает фотосессии примерно раз в месяц, вероятно, для того чтобы удерживать своих подписчиков, которых значительно прибавилось. Её основные посты теперь состоят из наших с детьми снимков — детей без лиц — или случайных фотографий, которые я сделал с ней. Мне нравится запечатлять её красоту. У меня плохо получается, но, видимо, достаточно хорошо, чтобы выложить их в Интернет.

— Я так горжусь тобой, Эмори, — шепчу между поцелуями и оставляю россыпь поцелуев на её шее. — Я знал, что ты сможешь.

Она удовлетворённо хмыкает.

— У меня дома довольно много поклонников, они — моя мотивация.

— Это так?

— Да. Особенно мой муж. Он отличный источник вдохновения для моих работ в Instagram.

— Да? — я дышу тяжелее, переворачивая Эмори на спину, нависаю над ней, прижимаясь своей растущей эрекцией к её киске. — Рад, что могу помочь.

Эмори издаёт тихий стон, её глаза загораются похотью и желанием. По её блестящим глазам я могу сказать, как сильно она меня любит. И признаться честно, это один из лучших подарков, которые я когда-либо получал.

Любовь Эмори — это лучшее, что когда-либо случалось со мной. Я должен был догадаться об этом раньше, когда мы были моложе. Но я пришёл в себя. И я планирую сохранить её навсегда, убедиться, что она счастлива до самого последнего вздоха, и сделать всё возможное, чтобы она смотрела на меня так, словно я повесил луну и звезды для неё.

Однажды я причинил ей боль — конечно, сам того не подозревая, — но я никогда не позволю этому повториться.

Она — всё для меня.

Моя жена.

Мой мир.

Моё всё.

КОНЕЦ

БОНУСНАЯ ГЛАВА

«Не думаю, что мы когда-нибудь изменимся» — Here’s To Never Growing Up by Avril Lavigne

Майлз

— Ты знаешь, что Грей использует нашего сына, чтобы произвести впечатление на людей на улицах, включая своих поклонников? — спрашиваю я свою жену, не обращая внимания на то, что мы находимся в центре хоккейной толпы, пытающейся пробиться в раздевалку. Технически нам туда не разрешают входить, но у меня есть права лучшего друга и соседа.

Ага. Соседские кредиты. Поскольку мы всё ещё живём в многоквартирном комплексе с большей частью команды, я получаю свою долю общения с ребятами без того, чтобы Грей, Колин или Аарон приглашали меня на одну из своих игр, тренировок или вечеринок. Им нравится умолять меня поучаствовать в Rêverie, что намного сложнее.

— Иден очаровашка, так что я не могу его винить, — смеётся Эмори.

— Очаровашка? Он — дьявол.

Этот парень всё время кусает меня, как и его мать. Но, в отличие от Эмори, он кусается как пиранья. Но кусает он только меня. Клянусь, это вина Эмори.

Она ахает, прикрывая одно ухо Идена рукой.

— Не говори о нем так. Неудивительно, что он тебя кусает. Верно, жевалка?

Иден кивает. Маленький предатель. Может, он и похож на меня: у него такие же голубые глаза и нос — так говорит Эмори — и мои волосы, но этот маленький дьявол гораздо больше похож на свою мать, чем на меня.

— Брук никогда меня не кусала, — бормочу я, затем опускаю взгляд и вижу, что Брук улыбается мне. Она стала такой большой. Я ненавижу это. Завтра Брук исполняется девять. Это равносильно тому, что я стал дедушкой. — Верно, детка?

— Laissez-moi en dehors de ça[39].

— Предполагалось, что ты будешь на моей стороне, Брук.

Дети, они такие. В одну минуту они любят тебя, а в следующую наносят удар в спину, притворяясь, что даже не знают тебя.

— Вчера ты сказал, что дядя Грей сводит меня поесть мороженого. Он этого не сделал.

Верно. Моя вина.

— Он был занят.

На самом деле, мать Брук объявила бойкот перед жилым комплексом, и я не хотел отпускать Брук. Милли всё ещё периодически пытается связаться со мной. Я не уверен для чего ей это нужно, но точно не для того, чтобы получше узнать Брук. Она пыталась добиться опеки, но это привело к серьёзным последствиям для неё. Дело даже не дошло до суда. Даже если бы ей удалось начать судебный процесс, то она бы проиграла.

Я рассказал Брук о Милли. И на данный момент Брук не заинтересована в знакомстве со своей матерью. Она говорит, что Эм — её мать, и когда она впервые сказала это, у моей жены чуть не случился сердечный приступ от счастья. Брук всё ещё называет её Мэмори.

— Он не слишком занят, раз заходит на обед и ужин каждый божий день, папочка.

— Знаешь что? Злись за это на Грея, а не на меня.

Хотя это моя вина, что Грей не сводил её вчера за мороженым. Но это то, с чем Грей может справиться. Мы наконец пробираемся сквозь толпу, собираясь завернуть за угол к раздевалкам, когда один из охранников останавливает нас.