До рассвета оставалось еще не менее часа, когда он достиг перевала; он придержал лошадь, лишь когда колеса двуколки ушли по ступицу в красноземную пыль уингдэмского тракта; предрассветная тьма казалась еще чернее от гигантских сосен, с обеих сторон обступивших опасный, прихотливо вьющийся спуск в долину. Стояла тишина. Гемлин с трудом улавливал приглушенный пылью стук копыт своей лошади; тем не менее он уже дважды натягивал поводья и чутко прислушивался к каким-то таинственным звукам. Когда он различил доносящиеся сзади голоса и позвякивание мексиканских шпор, то был не на шутку озадачен; он был уверен, что никого не обогнал по пути. Потом мистер Гемлин вспомнил, что поблизости проходит лесная дорога, прямиком на Гнилую Лощину; с полмили она идет параллельно уингдэмскому тракту и пересекает его где-то дальше. Голоса шли оттуда. Подъехав к перекрестку, мистер Гемлин натянул поводья и, скрытый тьмой и гигантскими стволами деревьев, стал пережидать неизвестных. Через несколько минут они проскакали мимо; но потом голоса послышались снова; как видно, всадники стали.
— Вот она, та дорога, — сказал Первый Голос.
Каждое слово было отчетливо слышно.
— И отлично, — откликнулся Второй Голос. — Самый прямой путь. Сэкономим не меньше часа.
— Нет, держитесь тракта, — вмешался Третий Голос. — Стоит Джо Холлу почуять неладное, и он сразу повезет арестованного в сакраментскую тюрьму, подальше от греха. А ехать ему по тракту; другой дороги нет. Значит, надо отрезать ему путь.
Джек Гемлин замер, весь превратившись в слух.
— Так лишний же час пути! — проворчал Второй Голос.
— Ничего, пусть ребята малость поскучают, — возразил Третий Голос.
Послышался смех, зазвякали шпоры, невидимые всадники медленно двинулись вперед по дороге.
Мистер Гемлин продолжал сидеть как каменный, пока голоса не умолкли вдали. Потом кинул быстрый взгляд на девочку; ее не потревожили зловещие голоса, от которых у ее спутника выступил румянец на щеках, а в темных глазах вспыхнул опасный огонь. С минуту мистер Гемлин предавался раздумью. Ехать дальше в Уингдэм можно было, лишь плетясь в хвосте у виджилянтов; но тогда он не сумеет поднять вовремя тревогу. Можно, конечно, погнать лошадь прямиком в Гнилую Лощину; но он рискует упустить шерифа и арестованного, если их кто-нибудь уже предупредил и они пытаются пробиться в Сакраменто. Если бы не спящая рядом малютка, он обогнал бы всадников, и вся недолга. Сейчас об этом нечего было и думать. Придется тащиться за ними до Уингдэма, оставить там девочку и скакать в обгон. Если они хоть на минуту задержатся в Уингдэме, он сумеет их опередить. Легкое чувство досады, с которым Джек только что поглядывал на обременявший его груз, сменилось щемящей жалостью. Держа девочку в объятиях и почти не дыша, чтобы не разбудить ее, он мечтал теперь лишь о том, чтобы довезти ее до Уингдэма и сдать своему верному оруженосцу Питу раньше, чем она проснется и вздумает задавать ему щекотливые вопросы. Как большинство мужчин, мистер Гемлин больше всего на свете боялся женских слез; пусть даже прекрасный пол и представлен (как в данном случае) девочкой-подростком. Кроме того, он был не уверен в себе; опасался, что в нынешнем взбудораженном состоянии вдруг возьмет да и брякнет ей что-нибудь об опасности, угрожающей ее брату. Джек не помнил другого случая, чтобы его так волновала участь постороннего человека, чтобы он так близко принимал к сердцу чью-нибудь судьбу. Сам не зная, как это случилось, он словно проникся чувствами к Олли, глядел на происходящее ее глазами; если бы девочка сейчас заплакала, я не поручусь, что расчувствовавшийся Джек не зарыдал бы вместе с ней. Таково бессознательное действие взаимной симпатии! Он свободно вздохнул, когда уже на рассвете они вкатили в окрестности Уингдэма и кобыла устало зацокала по вымощенным речной галькой и измельченной горной породой городским улицам. Джек обрадовался еще больше, когда увидел, что Три Ночных Голоса, оказавшиеся при свете дня тремя вооруженными всадниками, придержали своих коней перед уингдэмской гостиницей, спешились и направились прямым путем в бар. Он вкусил высшее блаженство, когда минутой позднее, осторожно подхватив на руки спящую Олли, стремительно вбежал с нею по лестнице в свой номер. Далее он растолкал Пита, спавшего на чердаке, притащил его в номер полуодетого, еще не проснувшегося и подвел к своей постели, где, полупогребенная в пледах и попонах, лежала спящая девочка.
— Господи боже, масса Джек, да ведь это ребенок! — сказал Пит, отступая назад в изумлении и священном ужасе.
— Закрой пасть! — злобно прошипел Джек. — Или ты решил разбудить ее?! Слушай, что я скажу, старый остолоп. Если хочешь сохранить свой скелет в целости, так, чтобы потом продать с прибылью докторам, даже не думай будить ее. Пусть спит, сколько захочет! Если же она проснется и спросит обо мне, скажешь, что я уехал за ее братом. Понял?! Ни в чем ей не отказывай! Правды не говори! Ну, что ты еще задумал, глупая твоя башка?
Пит принялся осторожно растаскивать гору пледов и одеял, наваленных на Олли.
— Господи, боже, масса Джек, вы же удушите малютку! — промолвил он, делая свое дело.
Приглядевшись и увидев, с какой нежностью негр возится с ребенком, Джек успокоился.
— Коня! — приказал он.
— Негде взять, масса Джек. Конюшни пусты. Расхватали всех лошадей — едут в Гнилую Лощину.
— У крыльца стоят три лошади, — сказал Джек с недобрым огнем в глазах.
— Ради господа бога, масса Джек, не делайте этого! — возопил Пит в сильнейшем испуге. — Они таких шуток не любят! Они убьют вас!
Но теперь, когда девочка мирно почивала у него на постели, а Три Голоса о чем-то хрипло переговаривались внизу, в баре, Джек обрел свою обычную форму.
— Я еще не решил, какую из трех возьму, — сказал он с глубоким спокойствием, — когда уеду, узнаешь от владельца. Скажешь, что мистер Джек Гемлин приказал кланяться и оставил ему в подарок двуколку и кобылу. Скажи, чтобы берег кобылу и не гнал под гору; тогда я гарантирую среднюю скорость — милю за три часа. Тсс! Ни слова больше! Прощай!
Он подошел к кровати, приподнял плед, чмокнул Олли в раскрасневшуюся щечку, погрозил Питу кулаком и исчез.
Негр остался стоять как был, затаив дыхание. Когда он услышал частый, звонкий перестук копыт по сбегавшей вниз каменистой дороге, ноги отказались служить ему и он присел на постель.
— Взял коня!.. Уехал!.. Милосердный боже!.. Здесь убивают за коня!..
В этот самый миг мистер Джек Гемлин на быстроногом мустанге, отнятом у Ночного Голоса, выставив правое плечо вперед и дерзко глядя навстречу восходящему солнцу, гнал перед собой клубы утреннего тумана по дороге на Гнилую Лощину.