— Ну, если только это вас не обременит. — Осторожно сказали мы.
Дедушка не знал сколько могут съесть прожорливые русские автостопщики, но большой жизненный опыт подсказал ему привести нас в «ресторан самообслуживания» именуемый нашими турфирмами как «шведский стол». Это значит, что платить надо только некую фиксированную «входную плату» (в данном случае, около 18-ти американских долларов) и потом можно есть что угодно и сколько угодно. Единственное исключение — напитки оплачиваются отдельно. Даже сейчас, когда я пишу эти строки, у меня при воспоминании выделяются во рту слюна! На входе в руки посетителю дают теплую (чтобы не остыла еда) и большую тарелку. Дальше ты сам идешь вдоль длинного ряда горячих кушаний и гарниров.
Чего здесь только нет! И все «с пылу-жару», все румяное и вкусное, одной только свинины пять видов, даже шашлык есть. Мы набрали по кусочку каждого вида мяса и по ложке каждого гарнира. На моей тарелке уже образовалась неприличная гора еды. А ведь еще отдельно двадцать видов салатов, различная птица, и столы с холодными закусками: рыба и прочие морепродукты, раки, устрицы, мидии во льду, фрукты и овощи, всякие приправы и подливки.
Большинство посетителей в ресторане белые. Берут два-три кусочка «без холестерина» и минералку. Черные только официанты и повара, их назначение в том, чтобы подкладывать на горячие подставки свежеприготовленные куски. Кстати, на напитках можно вполне сэкономить, если брать фруктовые салаты — в них тоже много влаги.
У нашего дедушки, как постоянного клиента, был свой столик у окна, но сегодня мы сели за другой стол, для четверых. Антон Кротов стал развлекать дедушку разговорами, делая вид что уже наелся, а мы с Кириллом еще несколько раз подходили к горячим блюдам и салатам.
Заказали чай. Каждому принесли по персональному фарфоровому чайнику. В другом конце зала стояли столы со сладостями. Двенадцать видов уже разрезанных тортов, печенье, различные пирожные. Пять видов мороженного и восемь видов присыпки к нему. И все нужно накладывать самому, сколько и чего желаешь. К тому времени пенсионер-инженер уже обеспокоился за наши желудки Кирилл сделал третий подход к тортам.
— А у него живот не взорвется? — Спросил он нас, протягивая руку к салфетке.
— Ноу, ноу! У него очень большой живот, он так всегда ест. — Сообщил я, вспоминая сколько Кирилл съедал возле Килиманджаро.
— Не беспокойтесь, с ним все будет в порядке. — Заверил соседа Антон, отщипывая крошки от корочки хлеба.
Вскоре уже ни я, ни Антон, не могли съесть ни одного кусочка, даже вкусного мороженного. И только Кирилл снова подносил куски какого-то желе, шоколадных тортов и по три шарика каждого вида мороженного. Решили вежливо уходить, пока в ресторане не случился продовольственный кризис. Металлург расплатился карточкой, а мы дали ему свои адреса, на всякий случай — «для будущих контактов».
Тихонько поддерживая руками свои животы, мы, покачиваясь, дошли до газона в парке и упали в горизонтальное положение. И тут мы вспомнили, что нам же сегодня еще идти на банкет в посольство! А ведь там, наверное, супруги наших посольщиков уже накрывают столы в ожидании прихода «голодных автостопщиков». Да уж, это рождество нам запомниться на всю жизнь.
С трудом поднялись с травы в 17 часов и пошли на банкет. Навстречу нам идут Костенко, Мамонов и Шарлаев в поисках места, куда вписать рюкзаки. Оставили их в магазине.
На банкет мы явились ровно в 18–00. В чистых желтых майках с надписью «TRAVEL-RU — сервер о туризме и путешествиях». Но многие посольщики были в пиджаках при галстуках. При 30-ти градусной жаре!
Народу было около сотни. Одни только русские. Недавно назначенный новый консул разослал факсы с приглашениями всем «нашим» в стране — даже у художника Леонида в Карибибе мы видели такой же факс, как и у летчиков в У-Бее. Однако, когда в одной стране проживает много русских, отнюдь не все они горят желанием видеть друг друга. Мы помним, как в Аддис-Абебе многие наши соотечественники избегали контактов друг с другом. А здесь, консул, решил если не «померить» всех друг с другом, то хотя бы познакомиться со всеми сразу. В результате, ему это почти удалось, вот только подходить к закускам никто не спешил.
Банкет превращался в чисто политическое мероприятие.
Русские женщины тянут нас к столам, чуть ли не за руки: «Ну, вы же голодные ну, посмотрите какие сэндвичи, какая горячая колбаска…» Ну как мы могли объяснить им, что только недавно обожрались в ресторане чуть ли не до обморока?! Спасибо большое всем русским тетушкам, которые в тот вечер наготовили столько вкусностей! Пусть не обижаются на наш «плохой аппетит» — в этом виноваты только мы сами. Впрочем, к вечеру мы покушали все же фруктов и виноград.
Вот музыка стихла. В центр банкета вышел посол, по правую руку с ним встал консул. Все повернулись к ним и посол сказал речь, в которой прозвучали такие слова:
«…Я очень рад видеть вас всех здесь. Спасибо большое, что откликнулись на наше приглашение. Я надеюсь, что такие встречи станут традиционными, и чтобы не случилось в будущем, помните, что в день 7-е ноября мы всегда рады видеть вас здесь. Ой! Я конечно, имел в виду, 7-е января — рождество…»
Мы тихонечко усмехнулись, но это и понятно, что для работника МИДа, 7-е ноября красный день календаря навсегда, а вот 7-е января — довольно молодая традиция и не все успели к ней привыкнуть. А уж русские люди, живущие в Африке больше десяти лет, вообще узнали об этом празднике только из факса-приглашения.
Банкет продолжился. Мы стали знакомиться и общаться с разными интересными людьми:
летчиками из Анголы, коммерсантами, корреспондентом ТАСС. Многие достали мобильные телефоны и стали звонить своим друзьям, которые сначала вежливо отклонили приглашение на банкет: «Але! Вован? Слушай, приезжай сюда… да нет! Да. А он здесь, но все спокойно… …а их здесь нет вообще… все нормально. Все нормально, я тебе говорю … выпиваем, закусываем, все тихо мирно.» Мы порадовались, что «криминальные разборки» не добрались еще в столь удаленные места и сегодня «все тихо мирно».
Вечером вернулись на вписку к дедушке. Намылись в душе и уложились спать, с трудом уговорив хозяина, что мы прекрасно поспим втроем всего в двух спальнях. Это был безумный, с точки зрения немецкого инженера поступок — в его понимании, ночевать можно было только на отдельной кровати и в отдельной спальне — как мы ни старались, он так и не понял, что мы привыкли спать на полу, на своих ковриках.
Утром дедушка уехал в Свакопмунд, мы выписались из его дома в любимый парк и жизнь пошли своей чередой. Правда, г-н Башкин не сделал нам рекомендательного письма, но он позвонил в ангольское посольство и договорился на завтра о нашем визите за визой Анголы.
Шарлаев и Костенко сдали паспорта в посольство Зимбабве, чья виза оказалась здесь довольно дешевой, примерно 20 долларов.
Вечером к нам в парк подъехал корреспондент ИТА-ТАСС Павел Мыльцев со своей супругой Катериной. Помня о нашем прошлом контакте с представителями русской прессы в Танзании, мы общались с ним все вшестером, тщательно фильтруя информацию, чтобы опять не оказаться «смертельно больными, сидящими в тюрьме», как это вышло в публикации «Комсомольской правды». Но Мальцевы оказались куда мудрее и компетентнее Игоря Черняка, (в ИТА-ТАСС всяких, которым «повеселее» не держат!) Двое из нас поехали в гости, чтобы воспользоваться русским компьютером с интернет и телефонной связью. В гостеприимном доме Мальцевых мы провели незабываемый вечер, нас вписали в комнату у бассейна, с отдельным душем.
Девятого января мы посетили посольство Анголы в первый раз. К сожалению, звонок из посольства РФ не ускорил решение наших проблем. Для изготовления визы ангольцы по-прежнему просили рекомендательное письмо и неделю ожидания. После получения положительного ответа из Луанды, можно за 280 намибийских денег получить визу, которая живет два месяца, из них 30 дней пребывания в Анголе. Сегодня сдали фотографии и анкеты трое из нас: Кротов, Лапшин, Степанов. Остальные все еще надеются дождаться приглашения в ЮАР.
Пока Антон ездил в посольство РФ за «рекомендательным письмом», мы посетили местный бассейн под отрытым небом. Стоит удовольствие всего 1,5 местных доллара в будни и 3 в выходные. Помимо 100 метрового бассейна есть еще один для прыжков с трамплина и мелкий «лягушатник» для детей. Но самая большая польза для нас, это горячий душ в раздевалке. В период нашего жития в Намибии мы еще не раз пользовались сиим бассейном.
Когда принесли письмо и сдали анкеты, распрощались до следующего вторника.
«Раз уж мне не суждено попасть на крайнюю южную точку Африки, то нужно съездить хотя бы на реку Оранжевую, по которой проходит граница Намибии и ЮАР. Оттуда всего 300 километров до Кейптауна по отличной дороге.»