Боги, смилуйтесь над своей служительницей! Ради чего вы послали все эти видения? Неужели она обладает древней силой служителей Астаг? Способностью видеть будущее? Выходит, обладает. До этого дня юная жрица думала, что людей из ее снов не существует. Что это наваждение. Но вот ведь они, стоят перед помостом. Значит, сны все‑таки были пророческими… Она настолько погрузилась в свои мысли, что два факела вырвались из рук и полетели в толпу.
Санти заметил летящие к нему факелы, легко подхватил их и отправил обратно. Девушка почему‑то растерялась и поступила так же. Вскоре они жонглировали вдвоем, факелы образовали в воздухе между жонглерами огненную цепочку. Рыжий с неизвестной девушкой увлеклись, начав произвольно менять рисунок. Понявший, что происходит что‑то не совсем обычное, паяц перехватил пару пролетавших мимо факелов, и жонглеров стало трое. Зрители взвыли от восторга, настолько красивого представления они давно не видели. Огненные цепочки метались между тремя людьми, вращались, складывались в различные фигуры. Люди вокруг вопили, аплодировали, буквально сходили с ума.
Санти был счастлив. Такого наслаждения он не испытывал никогда в жизни, в балагане Балдура был только один жонглер – он сам. А втроем – совсем другое дело. Красота какая!
Представление закончилось, и в шляпу, с которой начал обходить зрителей паяц, потоком посыпались монеты. Попадались даже серебряные. Он сильно удивился, давно труппа не знала таких сборов, за неделю, бывало, столько не собирали, как за один этот вечер. Добравшись до зрителя, так хорошо умевшего жонглировать и выручившего оступившуюся Ле, паяц низко поклонился со словами благодарности. А потом заметил на левом плече незнакомца черный шнурок. Единый, да это же горный мастер! Тогда понятно, горные мастера еще и не то могут, никакому акробату не повторить их трюков.
– Дядь Таван… – заговорил улыбающийся рыжий. – Али вы меня не узнали? Я же Санти, сын Вила Эрхи.
Что? Санти? Но… Но как?! Как презираемый всеми скоморох смог стать горным мастером? Пожилой циркач с недоверием уставился в лицо парню: да, это тот самый наглый рыжий мальчишка, которого он когда‑то учил жонглировать. Только выросший, сейчас он просто копия отца, Вил отличался такой же бесшабашной, обаятельной улыбкой, за которую ему прощали очень многое. После смерти матери мальчика Таван хотел было забрать ребенка, но владелец балагана, Балдур, не позволил, выгнав возмущенного паяца посреди зимы. Он выжил и со временем собрал свою труппу.
– Ты очень похож на отца… – негромко сказал циркач, окончательно убедившись, что перед ним сын давно погибшего друга.
– Я знаю, – помрачнел Санти. – Балдур мне говорил.
– Как он сам‑то?
– В Тарсидаре осел, не выступает давно. Да что мы на улице‑то? Пойдем, я тут кабачок приятный неподалеку знаю. Недорого и вкусно.
– А переночевать там можно будет? Не прогонят?
– Пусть попробуют, – хищно осклабился Санти. – Я горный мастер или погулять вышел?
– Как ты им стал‑то? – поежился Таван, с недоумением глядя на юношу.
– Да уж стал… Попал, как кур во щи, выхода другого не осталось. Но я доволен, у меня есть настоящие друзья, за которых и шкуру отдать не жаль, если придется. Научился столькому, что слов нет. С императором на «ты». К тому же я теперь не просто сын безродного скомороха Вила Эрхи, а граф ар Эрхи. Какое‑то поместье даже пожаловали дней десять назад, только я там еще ни разу не был, не до того как‑то.
– За все это чужой кровью платить надо… – вздохнул циркач.
– Надо, – помрачнел Санти. – Но я никого невиновного еще не убил, дядь Таван. И постараюсь, чтобы так оно и дальше было.
– Благими намерениями… – криво усмехнулся тот. – Подождешь, пока мы реквизит соберем?
– Конечно. Кстати, познакомьтесь, это Раха и Тайка, ученицы моих кровных братьев.
Таван покосился на двух девушек с серыми шнурками на плечах и уважительно поклонился. Потом сообразил, что одна из них никак не походит на человека.
– Простите, вы орка? – растерянно спросил он.
– Да, – вежливо показала клыки Раха.
– У меня не только орк, но еще и эльф в кровных братьях имеется, – хохотнул Санти.
– Эльф?!
– Да, принц Тинувиэль Эллевалериэ, младший сын Хранящего Свет. Я вас познакомлю. Ох, как он поет… Упасть и не встать.
– Эльфы, говорят, всегда этим отличались… – озадаченно пробормотал циркач, не поверивший, что перворожденные вышли из своего заповедного леса.
– Чего это ты тут меня обсуждаешь, зараза рыжая? – раздался из‑за спины Санти наполненный смехом, мелодичный голос. – А по шее не хошь? Могу обеспечить.
Перед Таваном стоял самый настоящий остроухий эльф, обнимающий двух прильнувших к нему красоток. Раха при виде столь откровенного бесстыдства едва не зарычала, с трудом сдержавшись. Ей было нестерпимо больно видеть наставника с этими распутными женщинами. И каждый вечер у него появлялись новые! Кобель бессовестный! Орочка, конечно, понимала, что не способна привлечь такого красавца, что он не видит в ней женщину, но ничего не могла с собой поделать, думая о Тинувиэле постоянно, ревниво следя за наставником. Один раз даже нарвалась на потрясающую картину, сунувшись вечером в его спальню что‑то спросить, – распутный эльф развлекался там сразу с тремя. С невероятным трудом она заставила себя не устроить скандал, а тихо уйти. Потом, правда, долго плакала, забившись в какой‑то закуток. Обидно было до невозможности. Впрочем, а чего она ждала? Читала ведь, что такое эльфы. Да, читала, но не верила. А они, оказывается, и вправду развратные…
– Сам сейчас получишь, хмырь ушастый! – хохотнул Санти. – Познакомься вот лучше с дядей Таваном, он мне вместо отца был.
– Здравствуйте, уважаемый! – Эльф вежливо наклонил уши вперед. – Я рад знакомству.
– Я тоже… – дрожащим голосом ответил циркач, все никак не могущий прийти в себя от явления перворожденного.
– Тебя ждать? – снова повернулся к кровному брату принц.
– Нет, я давно скоморохов не встречал, соскучился.
– Тогда мы пошли. Не забудь, утром прибывает его величество, нас ждут на совещании. Кертал уже здесь, грозился заняться нашим воспитанием.
– Копыто дорхота ему в глотку! – поежился рыжий. – Устроит он нам теперь веселую жизнь.
– Устроит… – тяжело вздохнул эльф. – Это он хорошо умеет. Ладно, я пошел. Всем до свидания!
Он коротко поцеловал повисших на нем хихикающих красоток и скрылся в толпе. Раха едва сдержала рвущиеся наружу слезы. Создатель Миров, до чего же обидно!
– Да… – протянул Таван, обалдело покачивая головой. – Жизнь у тебя, похоже, богата на приключения.
– В гробу я их видал, эти приключения! – поморщился Санти. – Только деваться некуда. Обратно на арену пути нет, это в прошлом. Увы. Я тут в такие дела ввязался, что…
– Зачем же ввязывался?
– А меня кто‑нибудь спрашивал? Бросили, как щенка в воду, – плыви как хочешь. Вот и плыву, тонуть‑то неохота. Завтра вон император вызывает, снова куда‑то пошлет. А он в хорошие места не посылает, только в такую задницу, что… Мужик он, конечно, неплохой, но слишком уж доставучий.
– И ты не боишься так о его величестве говорить? – передернуло пожилого скомороха.
– С чего бы? – удивился Санти. – Слышал бы ты, как мы его порой в глаза называем. Ланиг вон позавчера полчаса его так костерил, что только запоминай на будущее. А Маран слушает, да ржет. Своим его величество многое позволяет.
– Своим… – повторил Таван, не понимая, каким образом сын его друга сумел стать своим для грозного повелителя Элианской империи.
– Твои, между прочим, уже собрали реквизит, – заметил рыжий.
Пожилой скоморох обернулся и увидел, что остальные циркачи времени не теряли, пока он тут разговоры разговаривал. Неудобно даже, ну да ладно, не чужие люди, сочтутся как‑нибудь. Вскоре все были готовы. Скоморохи с беспокойством поглядывали на хозяина труппы, о чем‑то беседующего с горным мастером. Ничего хорошего проклятые Церковью от этого разговора не ждали.
Санти отвел труппу в кабак «Веселый осел», где частенько столовался. Хозяин его сразу узнал – забыть рыжую шевелюру и улыбчивую, конопатую физиономию молодого горного мастера было невозможно – и поспешил навстречу, низко кланяясь по дороге.
– Добрый вечер, уважаемый! – поздоровался Санти, бросая кабатчику негромко звякнувший кошелек, который тот ловко подхватил. – Мои друзья поживут у вас в гостевых комнатах недельку‑другую. Здесь хватит на все.
– Всегда к вашим услугам, уважаемый господин ар Эрхи! – снова поклонился хозяин, низенький смешной толстячок. – Комнаты сейчас приготовят.
– Вот и хорошо.
– Зачем… – простонал пожилой скоморох, чувствуя себя очень неудобно. – У нас неплохие сборы…
– Ой, оставьте, дядь Таван! – отмахнулся рыжий. – Было бы из‑за чего переживать. Мне столько платят, что я не знаю куда эти деньги девать. Кормят, поят – бесплатно, одежду тоже выдают, как только потребуешь. Я вам стольким обязан, что слов нет. Не хватало еще деньгами считаться.