это времени. Шагнув вперед, я схватил в кулак ее искусственные рыжие волосы. Я оттащил ее от стены, прежде чем несколько раз ткнуть ее лицом в мусорный контейнер, прежде чем отбросить ее тело в сторону. У меня был соблазн продолжить, но, конечно, если я продолжу, то окончательно выведу ее из строя.
— А-а-А! — Она застонала, выплевывая то, что выглядело как минимум тремя ее зубами на белое полотно снега. Это было в некотором роде красиво, контраст ее красной крови на незапятнанной земле. Мне доставляло удовольствие причинять ей страдания, заставлять ее чувствовать частицу боли, которая пронизывала все мое существо. Опустившись на колени рядом с ней, я вытащил из ботинка складной нож и поднес его к линии роста ее волос.
— Я сниму с тебя скальп живьем, а потом позволю крысам съесть твою гребаную физиономию, ты понимаешь? А теперь расскажи мне все, что ты, блядь, знаешь!
— Ах… — Она застонала.
— Ты думаешь, я, блядь, шучу? МОЮ ЖЕНУ УКРАЛИ! — Я провел бритвой по коже у линии роста ее волос. Она пыталась сопротивляться, но я откинул ее волосы назад, обнажая ее недавно разорванную плоть, когда кровь текла по ее лицу и пачкала снег вокруг нас.
— Пожалуйста! Я расскажу все, — причитала она.
— Начинай говорить, пока я не удалил тебя ещё раз, — огрызнулся я. В любом случае, я собирался убить ее.
— Все, что она сказала мне, это то, что хотела вернуть свою дочь. Я дала ей свой значок; она собиралась спасти свою дочь. Она сказала, что если она останется с тобой, она и ее сын умрут…
— Где они? — Взревел я, проводя лезвием у нее за ухом, почти отделяя его. Ее кровь текла, стекая по лицу и шее. Я сомневался в ее способности видеть, когда она открыла глаза, нормальные белки были насыщены красным.
— Я не знаю, клянусь, все, что она сказала, это то, что они едут домой! Это все, что я знаю, клянусь. Мне так жаль, она сказала мне, что я спасаю ее…
— Полиция! — крикнула она. Федель насторожился, заставив меня на мгновение отпустить ее. Доктор Янг свернулась в комочек, всхлипывая в грязи и снегу, когда крысы понюхали ее кровь. Глядя на ее изломанную фигуру, я все еще не был удовлетворен. Она не корчилась от боли, и это было неприемлемо.
И действительно, в конце переулка притормозила полицейская машина, из которой вышел человек с фонариком. Каждый из них вытащил свое оружие. Эти дураки были бы не первыми чикагскими полицейскими, застреленными в глухом переулке, и у меня не было времени на это дерьмо.
— Что случилось?
— Пожалуйста! Помогите мне! — внезапно закричала доктор Янг у меня за спиной. Их глаза расширились, устремляясь к ней, пока они ясно не увидели мое лицо.
— Мистер Каллахан.
— Садитесь в свою машину. Уезжайте. Вы ничего не видели. У вас есть две секунды.
— НЕТ! — Сказала доктор Янг из-за моей спины. — ПОЖАЛУЙСТА! ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ!
— Один, — заявил я, и они оба кивнули, игнорируя ее.
— Извините, что побеспокоили вас, сэр, — сказал старший из двух мужчин, прежде чем развернуться и удалиться; доктор издала возглас, когда его машина отъехала.
— Убейте ее, и я хочу список всего имущества, которым владели Джованни. — Вытерев кровь с клинка, я направился обратно к своему сыну.
Мел, я найду тебя. Клянусь Богом, я найду тебя.
ГЛАВА 33
«Отметины, которые оставляют люди, слишком часто оказываются шрамами».
— Джон Грин
СЕДРИК
Ему было двенадцать часов от роду. Он меньше, чем расстояние между локтем и моим запястьем, и вот он здесь, без матери. Он страдал так же, как Лиам страдал в детстве. Эвелин потребовалось больше десяти лет, чтобы наконец принять его… Полюбить. И каждую секунду, пока не было Мел, Итан был вынужден идти тем же путем, что и его отец. Прямо сейчас он не обращал на все это внимания, поскольку спал в своей колыбели, затерянный в своем собственном маленьком мире.
— Седрик. — Эвелин ворвалась в больничную детскую. — Медсестра пошла искать Мел, чтобы она покормила Итана.
— Черт. — Это был только вопрос времени, когда полиция будет привлечена. Вместе с полицией пришли бы СМИ, сыщики и люди, которые все глубже вникают в нашу жизнь.
— А Лиам знает? — Спросил я, доставая свой телефон.
— Медсестра уже пошла к начальству. Это всего лишь вопрос времени. — Не успели слова слететь с ее губ, как по комнате разнесся свет красной сирены. Мы заморгали от ярко мигающих лампочек, которые должны были привлечь внимание медсестер, не разбудив детей.
— Что нам делать? — прошептала она, подходя к Итану.
Единственное, что мы могли.
— Мы скажем правду. Мы оставили Мел немного отдохнуть, а когда вернулись, ее уже не было.
— Время не совпадает, Седрик. Я ходила проведать ее несколько часов назад. Либо мы скажем им, что знали о ее исчезновении в течение нескольких часов, либо кто-то должен разобраться с записями камер. — Это была безвыигрышная ситуация, потому что в конце концов это вызвало бы больше вопросов, чем любой из нас был готов решить.
Я не мог оставить ее или Итана одних, чтобы подготовить Лиама к вопросам, которые, скорее всего, посыплются в его сторону. Все, что я мог сделать, это стоять посреди личной палаты Итана, пока красные огни над нами мигали без остановки.
— Он знает. — Она вздохнула, позволяя ему схватить ее за палец. — Он знает, что его матери здесь нет. Точно так же, как и Лиам.
— Эвелин…
— Мы с Лиамом не близки. Это моя вина. Я оставила его одного на долгие годы, а когда я наконец проснулась, он уже не был ребенком и избегал меня. Ни разу он не приходил ко мне за советом. Я знаю, что он любит меня, но это всегда был ты. Его гнев, его боль, его одиночество — все это из-за того, что меня там не было. — Она дрожала в моих объятиях, когда ее слезы пропитали мою рубашку.
— Лиам любит тебя, и это совершенно другое.