Семён замолчал и улыбнулся. Он не испытывал никакой ненависти к этой Марте и с интересом рассматривал своё творение. Марта судорожно сглотнула и спросила:
— Вы, правда, можете так сделать? — Семён молча кивнул головой и Марта громко воскликнула — Сделайте это, как можно скорее, умоляю вас! Дайте мне возможность начать жить заново!
Семён снова улыбнулся и негромко сказал:
— Марта, именно этого я и хочу, дать вам возможность начать заново. После того, как мы сотрём все ваши воспоминания вплоть до того дня, когда вы действительно чуть было не разбились, когда ехали из Руана в Париж, вы просто вернётесь в дни вашей молодости, а когда очнётесь, то всего того кошмара, в который вас окунули с головой, не будет, и никто вам никогда не скажет, кем вы когда-то были. В Красноярске, куда вас отвезут, все будут считать, что вы действительно провели все эти годы в коме и я полагаю, что кое-кто даже будет завидовать вам. Там вы проведёте какое-то время в учебном центре, но не за решеткой, а затем заживёте той жизнью, которой захотите, ну, а после того, как нам станет ясно, что вы достойны того, мы сделаем вас магнусом. Честно говоря, Марта, я не очень-то надеюсь, что обычная реабилитация вам поможет. Жить с таким грузом преступлений вам будет очень тяжело, если вы вообще сможете жить после этого, а так у вас есть стопроцентная гарантия, что вас никто не узнает в новом облике и потому ни о чём вам не расскажет. Точно таким же образом, хотя это будет и непросто сделать, мы намерены поступить с каждым человеком, которого путём искусных манипуляций превратили в настоящего выродка и жестокого садиста. Единственное, что будет представлять для вас некоторую опасность, это то, что ваши гены не позволят появиться на свет точно такой же красивой девочке, как и её мать, но мы будем постоянно держать вас в поле зрения и когда у вас родится дочь, то один из психокинетиков-целителей придёт вам на помощь и превратит малышку в вашу точную копию. Возможно это буду я сам, ведь это мне пришла в голову идея, превратить вас в красотку с такой замечательной фигурой, а раз так, то когда-нибудь в будущем я снова приду вам на помощь. Сами понимаете, завтра вы уже не будете помнить о нашем разговоре, но знаете, на всякий случай я его записываю и думаю, что лет через сто или даже больше, когда всё, что мы пережили станет историей, далёкой историей, вам можно будет показать эту запись, но только в том случае, если вы сейчас скажете, что это следует сделать.
Марта помотала головой и испуганно вскрикнула:
— Нет, не делайте этого! Пожалуйста! Я хочу, чтобы эта часть моей жизни была стёрта навсегда.
— Значит так оно и будет, Марта. — Успокоил свою пациентку Семён — Вы никогда не узнаете, кем были все эти годы, а меня самого будете вспоминать только как доктора Семёна Денисова, но уж не как того человека, который захватил вас в плен. Ну, что же, я полагаю, Марта, что нам нет никакого смысла продолжать этот разговор. Давайте отправимся в госпиталь и я погружу вас там в сон, ну, а завтра утром вы познакомитесь со мной заново, но при этом та Марта, которую я сейчас вижу, умрёт, а на свет появится другая Марта, мечтавшая о том, чтобы стать красивой девушкой. Именно с такой мыслью, что ваша мечта сбылась, вы и проснётесь, ведь стоя у вашей кровати я расскажу тому врачу, который все эти годы вас наблюдал, в какую красавицу собираюсь превратить его пациентку. Ну, а проснувшись, вы увидите его и меня, вашего пси-целителя Семёна Денисова. Вот тогда-то мы с вами и поговорим, Марта. Правда, я не обещаю вам, что наш разговор будет очень уж долгим, ведь у меня много дел.
Так и не притронувшись к кофе, Марта, из глаз которой ручьями лились слёзы, подскочила из кресла. Ей хотелось как можно скорее вернуться в прошлое и сделаться красавицей, но ещё больше ей хотелось, чтобы весь этот кошмар закончился как можно скорее. Семён тоже поспешно встал и вышел вместе с ней из кабинета с плотно зашторенными окнами в соседнюю комнату, где Марта зашла за ширму и переоделась в больничную пижаму и надела поверх неё тёплый, стёганый, домашний халат тёмно-бордового цвета в весёленький цветочек. В таком виде она вышла из здания через чёрный ход и впервые за последние годы увидела яркий солнечный свет и синее небо. Она села в электромобиль, полковник Денисов сел за руль и вскоре они въехали во двор госпиталя. Там для Марты уже была подготовлена палата, в которой её дожидалась Джульетта, но она не узнала бывшую узницу острова Элсмир, так как была в полудрёме. Операция по стиранию памяти Марты Химмельгерц и записи новых воспоминаний продлилась почти двадцать часов и когда эта женщина проснулась, она действительно ничего не помнила кроме того, как её машину занесло на скользкой после дождя дороге и бросило на бетонный столб. Как полковник Денисов и обещал, Марта очень хорошо запомнила его слова, сказанные по-французски:
— Эжен, не надо заливать тут про генетику. Поверь, эта пожилая дамочка, похожая на сердитого бульдога, выросшего до размеров хорошего носорога, уже через каких-то шесть часов будет иметь самую очаровательную мордашку, которую тебе только доводилось когда-либо видеть, и фигуру королевы фитнеса, а её ножки можно будет выставлять в музее изящных искусств отдельно от остального тела, которое я тоже сделаю просто изумительным, и на вид ей будет не больше восемнадцати лет. Впрочем почему это на вид, чёрт побери? Эжен, этой красотке и в самом деле будет восемнадцать лет как и тогда, когда её доставили в твою клинику, только вы, дипломированные коновалы, ничем не могли ей помочь, зато я, Семён Денисов, сделаю это и натяну вам всем нос. Ну, а ты будешь мне ассистировать.
Доктор Эжен Лефевр ехидно поинтересовался:
— Ну, и что я буду здесь делать, Сэмми? Тебе же не нужны никакие помощники. Вы ведь не лечите людей так, как это когда-то делали мы, а просто возрождаете их заново.
— Чем-чем… — Шутливо проворчал Семён — Будешь вытаскивать отсюда вёдра с лишней плотью. Это же надо было умудриться раскормить эту бедную женщину до такого размера.
Марта, которая в молодости отличалась довольно крупными габаритами, тут же, ещё не открыв глаз, пришла в ужас. Тот мужчина, который говорил по-французски с довольно сильным акцентом, очень верно охарактеризовал её внешний вид, смесь бульдога с носорогом. Всё так же не открывая глаз она ощупала верхнюю часть своего тела и чуть не заплакала. Её руки коснулись вместо здоровенных, отвислых сисек пусть и довольно пышной, но упругой, девичьей груди, а талия у неё была теперь такая, что она почти могла обхватить её пальцами. Быстро убедившись, что она одета в какое-то эластичное тонкое бельё, Марта быстро откинула одеяло, открыла глаза и вскочила с кровати. Она проснулась в одноместной больничной палате, пол которой был застелен большим пушистым ковром. Вскочив с неё, она чуть не завопила от радости, так как ощущала себя лёгкой пушинкой, а не тяжеловесным мастодонтом, будучи которым она прилетела две недели назад в Париж. Подбежав к окну, она стала вглядываться в своё отражение и стекло отразило не прежнюю Корову Марту, а какую-то сексапильную красотку. Вместе с тем в её памяти тут же всплыли слова доктора Лефевра, который сказал какому-то молодому, судя по голосу, мужчине:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});