— Волки, — одними губами прошептал Лил и, задвинув Ариану за спину, быстро осмотрелся по сторонам. Ариана вжалась в него, чувствуя, как накатывает ужас. Вой был слишком близко, чтобы рассчитывать на удачное отступление. Хищники наверняка уже почуяли человеческий запах и теперь неумолимо приближались. А Ариана слишком хорошо помнила, чем закончилась встреча с волками для ее родителей.
Лил дернул ее за руку, оттаскивая в сторону от тропинки, и Ариана последовала за ним на совершенно ватных ногах, почти ничего не соображая от охватившего страха. И все же послушно залезла на голую мерзлую ветку какого-то дерева, вцепилась в заиндевелый ствол и тут увидела зверя. Одного, другого, третьего…
Они шагали друг за другом, не торопясь, не скалясь и словно бы не собираясь нападать. Размером с обычного волка, но только шкуры будто отливают серебром, а в глазах — жажда крови. Нет, они нисколько не сомневались в исходе этого поединка. Всего один точный бросок — и добыча будет их.
Вожак прижал уши к голове и подсел, готовясь к прыжку…
Лил отступил назад, к дереву, в глубокий снег, способный сбить скорость волка. Забраться наверх и выжидать было бессмысленно: эти гады могли преследовать добычу часами, а уж дотерпеть под деревом, когда жертва замерзнет и сама упадет в их голодные пасти, и вовсе было плевым делом. Лил же не собирался становиться сегодня чьей-либо пищей. А Ариану и подавно не мог дать в обиду.
Он встречался с волками раньше. Не все они рисковали нападать на него, чуя нечеловеческий запах и предпочитая не связываться с неизвестностью. Но этих троих его драконье происхождение явно не смущало. Они знали, чего хотели. Но и Лил знал, как себя вести.
Страха не было. Только четкое понимание, что и когда делать.
Лил подобрался, сжал в руке короткий острый нож — свою единственную защиту. Драконам под страхом смерти запрещено было прикасаться к оружию, но, сопровождая в лесу Ариану, Лил предпочитал рисковать своей жизнью, а не ее. И вот сейчас возлагал на нож самые большие надежды. Добраться до волчьего сердца с помощью такой игрушки, конечно, не получится. Но кое на что способна и она.
Вожак бросился вперед, на ходу усиливая отталкивание, но в последнем, самом главном, движении завяз в рыхлом снегу, сорвал мощь и чуть покачнулся перед прыжком. Лил увернулся, прикрывая шею, и тут же перехватил волка, крепко зажав его горло плечом и предплечьем. Навалился изо всех сил, подмяв зверя под себя, и быстро и коротко всадил ему нож в глаз. Волк дернулся в предсмертной судороге, а Лил тут же вскочил на ноги, готовясь к следующему удару.
Простые волки могли стушеваться после гибели вожака, отступить в страхе за свои жизни, но эти звери были другими. Они хотели убивать, и смерть их товарища только раззадорила животные инстинкты.
Волки заходили с двух сторон, рассчитывая броситься одновременно. Лил вжался спиной в дерево, чтобы избежать удара сзади, и зарычал по-медвежьи, предупреждая о готовности к защите. Волки замешкались, изучающе оглядев противника, однако быстро решили, что он не может представлять угрозы, и снова двинулись на него. Но Лилу было достаточно и этого: он прощупал их храбрость и принял решение. Расставил ноги, набрал в грудь побольше воздуха и издал самый настоящий медвежий рев, свирепым эхом разлетевшийся по спящему лесу. Один из хищников вздрогнул и напуганно попятился назад. Второй, напротив, кинулся на Лила. Мощные челюсти щелкнули совсем рядом с его лицом. Лил чиркнул ножом по звериной морде, прочертив кровавый след через нос и губу. Волк взвыл, поднялся на дыбы, пытаясь повалить свою жертву, но Лил ударил первым. Нож легко вошел в незащищенное горло, и зверь с булькающим визгом упал на землю. Третий волк отступил еще на пару шагов и, задрав голову вверх, призывно завыл.
Лил сжался, понимая, что противник зовет подмогу. Он упустил время, провозившись с первыми двумя хищниками, не заткнул глотку трусливому зверю, и теперь только удача могла спасти их с Арианой. Если эти волки боятся огня не меньше обычных, у Лила был проверенный способ избавиться от них. А вот если пламя им безразлично…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лил выхватил огниво и в несколько ударов подпалил неподвижного волка с перерезанным горлом. Огонь быстро распространился по всей туше, вызывая почти невыносимую вонь. Оставшийся в живых хищник заскулил и попятился прочь. Лил облегченно выдохнул, понимая, что заветный способ не подвел и на этот раз, и тут же принялся за второго волка. Кое-как срезал с него часть шкуры, почти загубив нож, поджег ее и оставил на снегу тлеть, чтобы потом накинуть на плечи и отпугивать запахом новых волков. И только тогда поднял глаза на дерево, укрывшее Ариану.
Она сидела, не шевелясь, не издавая ни единого звука и только намертво вцепившись пальцами в ствол, и Лилу вдруг стало страшно. Он сам не понял, откуда взялась заполнившая душу паника: даже вид нападавшего зверя не вызывал подобной реакции. Не узнав собственного голоса — резкого и холодного от подступающего ужаса, — Лил позвал Ариану, прося спуститься вниз и поспешить домой, но она словно не слышала. Лил с трудом заставил себя выдохнуть и повторил те же слова — чуть громче, подавляя охватившую его дрожь. Он не хотел верить в единственное бьющееся в мозгу объяснение, но ничего другого не оставалось. И медленные, будто сонные движения Арианы лишь подтверждали худшие опасения.
Ариана расслабила напряженные пальцы, спустила ноги с ветки, неторопливо спрыгнула вниз. Лил бросился к ней, желая помочь, и тут же невольно отшатнулся. Она смотрела на него стеклянными глазами и будто не узнавала. И только застывшие на щеках слезы рассказывали, что она пережила и как спряталась от невыносимого страха потери…
Глава сорок седьмая: Сумасшествие Арианы
Эйнард покачал головой, загоняя Лилу очередной клинок в сердце. Сколько там уже было ран, и считать не стоило. Ариана так и не пришла в себя. Она смотрела невидящим взглядом в одну точку и ни на что не реагировала. Даже на поцелуи Лила, которыми он осыпал ее лицо, бормоча нежные слова, умоляя ответить ему, клянясь, что никому не позволит ее обидеть. Ариана не уворачивалась и не отстранялась — словно больше не чувствовала. И не хотела возвращаться.
— У нее сильнейшее потрясение, — объяснил Эйнард ее состояние, узнав, что произошло, и осмотрев Ариану самым тщательным образом. Общаться с ним она также отказывалась. — Думаю, на фоне воспоминаний о гибели родителей организм включил защитную реакцию. Я слышал о подобных случаях, но сам никогда не сталкивался. И, признаться, понятия не имею, как вытащить Ариану из этого состояния. Тут лекарствами не поможешь.
— Что я могу сделать? — с трудом выговорил Лил, ненавидя себя за этот беспомощный тон. Эйнард похлопал его по плечу, пытаясь поддержать.
— Только ждать, — ответил он. — Понимаю, что трудно, но Ариана должна пережить это нападение и сама захотеть поправиться. Мы можем лишь окружить ее заботой и набраться терпения.
Терпения…
Лил никогда не жаловался на его недостаток, но сейчас просто считать минуты, складывая их в часы и глядя на безучастную ко всему Ариану, было совершенно невыносимо. Она сидела на больничной кровати, обхватив колени руками и глядя куда-то в пустоту. Эйнард заходил, качал головой и выходил, занимаясь другими пациентами. Ильга хлопотала по хозяйству. Беанна, ворвавшись в палату разъяренной фурией и обжегши Лила обвиняющим взглядом, пыталась привести сестру в себя, то обнимая, то ругая, то вспоминая какие-то детские проказы, то шепча слова любви. Ариана молчала, не видя, не слыша, не ощущая. Лишь однажды поднялась и направилась к дверям. Лил бросился было к ней с нелепой надеждой на чудо, но Эйнард только цыкнул на него и, кликнув Ильгу, попросил проводить пациентку.
— Основные рефлексы работают — уже хорошо, — заметил Эйнард. — Будем трудиться, — тут он посмотрел на Лила, и взгляд его посуровел. — Вот что, мил друг, иди-ка ты домой, — приказал Эйнард. — Поешь, помойся, а то у меня уже весь госпиталь провонял этой паленой волчатиной. А с утра приходи. Может, и мне будет, чем тебя порадовать.