ваше на то, что как раз тогда, в то же самое время, будучи не в сумасшедшем доме, а на свободе, числясь членом Союза Писателей СССР, я в своей «Высшей мере», так и не напечатанной в «Литгазете», исповедовал те же самые мысли. И если бы только я! А Каспаров – главный герой этой «Высшей меры»? А Залман Румер, заведующий отделом писем «Литературной газеты»? А адвокат Беднорц? Я уж не говорю о многочисленных, известных всему миру и, в частности, нам (благодаря ему) диссидентах, и о еще более многочисленных, хотя и не известных ни миру, ни многим из нас, просто
порядочных людях. Разве не то же самое исповедовали – пусть не всегда громко – и многие из вас, читатели? Выходит всем им (и мне в том числе) и кое-кому из вас было место где же? Ясно где. Ведь не понимали, не слышали судьи доводов. Ибо указанная вождями цель, а также страх за собственное благополучие, были критериями «пользы дела»… Так не сошла ли с ума вся страна наша на определенном этапе своей истории? И не то же ли самое продолжается и сейчас в некоторых странах мира? Давно существует поговорка: «Ум за разум зашел». Как же четко объясняет эту механику Вадим Иванович Лашкин, пациент Ташкентской спецпсихбольницы… Ведь это прямо-таки ликбез для дипломированных советских врачей-психиатров! Но продолжим чтение…
«Диалектический материализм учит, что существуют две качественные ступени человеческого сознания, последовательно образовавшиеся в процессе длительной эволюции человека.
Первая, низшая ступень присуща всем людям без исключения и называется здравым смыслом, житейским рассудком, обыденным разумом или просто рассудком. Рассудок в своих решениях руководствуется только практическими целями и инстинктами индивида. Цели других людей он учитывает постольку, поскольку это необходимо для реализации своих целей. К потенциальным целям рассудок не стремится.
Рассудок мыслит метафизически, ограниченно, ему не под силу понять взаимосвязь, взаимопроникновение таких антиномий, как жизнь и смерть, добро и зло, поэтому он всегда выберет для себя жизнь, а не смерть, добро, а не зло.
Рассудок не думает и не может думать об отдаленных последствиях своих решений, так как для него важны только непосредственные, ближайшие результаты действий.
Вторая, высшая ступень человеческого сознания носит название разума, или интеллекта. В полной мере интеллектом обладают далеко не все люди.
В отличие от рассудка, разум мыслит диалектически, то есть рассматривает все в движении, изменении, развитии и во взаимной связи – стремится познать универсальное взаимодействие между явлениями и предметами окружающего мира.
Побудительными мотивами разума становятся цели других людей, взятые сами по себе, а также потенциальные цели первого и второго рода. В некоторых ситуациях разум выбирает для себя смерть, а не жизнь, зло, а не добро, так как существенное значение для разума могут иметь не ближайшие, а отдаленные последствия такого выбора, что является парадоксальным с точки зрения рассудка.
Разум в своих решениях руководствуется не только практической пользой и инстинктами, а еще идеями и идеалами.
Сознание каждого человека, кроме рассудка, всегда содержит элементы разума. Рассудок и разум диалектически взаимодействуют между собой и подчас приходят в противоречие. В процессе этого непрерывного взаимодействия и борьбы происходит духовное совершенствование человека в сторону усиления в нем разумного начала.
Теперь все становится на свои места.
С точки зрения рассудка, все мои действия, начиная с момента написания письма в «Правду», являются безумными, так как я потерял на неопределенный срок свободу, принес много горя своей семье (когда меня арестовали, жена была беременна и родила вторую дочь 2-го сентября 1974 года – я ее так и не видел), лишился всяких перспектив на будущее (до ареста я имел реальный шанс получить степень кандидата физико-математических наук), подорвал материальное благополучие семьи (с сентября 1972 года, вплоть до ареста, я не работал из-за урологической болезни, но материально был обеспечен хорошо: я имел дело со студентами-заочниками вузов и техникумов и оказывал им помощь при решении задач и заданий по математике, механике, физике, сопротивлению материалов и теории вероятностей). К тому же я необратимо подорвал свое здоровье (в результате последней кровопотери в Ашхабадской тюрьме – 19 декабря 1974 года – у меня резко обострился урологический воспалительный процесс, с 21 декабря он начал протекать в очень болезненной форме и теперь, по всей вероятности, неизлечим); приобрел несмываемое клеймо душевнобольного (последствия чего даже трудно представить); лишился непосредственного общения с семьей и возможности воспитывать своих детей.
Однако с точки зрения разума дело обстоит по-другому, и все выглядит в порядке вещей.
Руководствуясь целью развития социалистического строя в направлении общественного прогресса, как я его понимаю, я воспользовался правом на свободу слова, гарантированным мне 50-й статьей Конституции СССР, и открыто изложил свои политические взгляды. Эти взгляды имеют негативный характер, но ведь известно, что любое развитие начинается с диалектического отрицания (а мое отрицание было именно диалектическим – «отрицанием отрицания», – а не голым, зряшным, огульным, так как не подрывало, не ослабляло и не дискредитировало основ социалистического строя – общественной собственности на средства производства и Советов депутатов трудящихся).
В своих действиях я руководствовался потенциальной целью второго рода – общественным прогрессом, и поэтому мало обращал внимания на первые, непосредственные результаты моих действий. Мое дело было посеять, а пожинать плоды будут другие. Я поступил в соответствии со своими убеждениями и внес свой вклад в движение за гражданские права в Советском Союзе, которое победит еще не скоро, так как находится в самой начальной стадии своего становления.
Но, как все новое, прогрессивное, это движение будет неодолимо крепнуть, множиться, обрастать все новыми и новыми участниками и, в конце концов, увлечет за собой массы и победит. Это движение нельзя задушить насмерть, так как оно питается соками общественной психологии, то есть определенными устойчивыми чувствами и умонастроениями всего народа, а не вносится в советское общество из-за рубежа, как это лживо и тщетно (поскольку духовный голод народа нельзя утолить болтовней) пытается представить официальная пропаганда (в частности и ваша газета). Не поможет и дьявольское оружие, которое вы изобрели, – психиатрические лечебницы…»
Вот так, дорогие читатели-сограждане. На этом я прекращаю цитирование «Неотправленного послания» Вадима Ивановича Лашкина. Обращаю ваше внимание на один очень тонкий момент. Ревнители и защитники «единственно верного Учения» могут возразить: но ведь и большевики в своих перехлестах и казнях руководствовались «общественным прогрессом», как они его понимали, не так ли? Рассудок был против казней и экспроприаций, а вот соображения «светлого будущего» их оправдывали… Поэтому большевики и их современные последователи – судьи и психиатры – точно так же,