— Эй, женщина! Принеси-ка мне бренди! — заорал Бернард, усаживаясь во главе стола.
Клэр принесла и поставила перед своим хозяином кувшин и кубок. Он грубо притянул ее к себе и похлопал по заду. Она старалась отвести взгляд от Торна, но Бернард взял ее за подбородок двумя пальцами и повернул ее голову так, чтобы она встретилась глазами с Торном.
— Конечно, она не красавица, но бывает иногда очень полезна. — Он положил ладонь на ее маленькую грудь и сжал так, что Клэр поморщилась от боли. — Ты не поверишь, Торн, но она сделает для меня все, о чем ни попросишь. Абсолютно все, без исключения, понимаешь? — Он укусил ее за мочку уха, и слезы брызнули из ее глаз. — Ведь правда, мой зайчик?
— Да, господин, — прошептала она, опустив глаза.
Бернард посмотрел на Торна своими змеиными глазками.
— Но думается, ты уже знаешь о ее безграничной преданности мне, не так ли?
— Вполне, — сухо ответил Торн.
Бернард улыбнулся своей ледяной улыбкой, а затем резко столкнул Клэр с колен, да так сильно, что она упала. Пока она отряхивалась и забивалась обратно в свой уголок, он сказал, не скрывая злорадства:
— Она утверждает, что любит меня. Ты когда-нибудь слышал подобную глупость?
— Вынужден признать, что никогда.
Улыбка Бернарда исчезла так же внезапно, как и появилась. Он налил себе бренди из кувшина и уставился на Торна.
— Так чему я обязан, что ты посетил мой замок, сэр сокольничий?
— Я пришел, чтобы отдать тебе Блэкберн, — с максимальным спокойствием и хладнокровием сказал Торн.
Женива ойкнула. Все — даже парализованный Годфри — повернули головы и смотрели теперь на Торна. Бернард оглядел его, сощурив глаза:
— В обмен на снятие обвинения с твоей жены-ведьмы, как я полагаю… я прав?
— Да.
Бернард опрокинул в рот содержимое чаши и, откинувшись на стуле, заулыбался.
— Твое предложение — пустой звук. Ты вассал графа Оливье, как и я, и владеешь Блэкберном под его патронажем. Ты не можешь сам передавать его кому вздумается.
— Да, но зато я могу просто покинуть его, и все, — сказал Торн. — Просто уехать и никогда не возвращаться, понимаешь? Наследников у меня нет, и поэтому замок опять перейдет к Оливье, который, я думаю, охотно пожалует его тебе. Ведь Оливье, кажется, единственный во всей Англии человек, который еще относится к тебе хорошо. Так что я предлагаю тебе гораздо больше, чем ты можешь получить в случае, если Мартину признают виновной и конфискуют ее земли в твою пользу. Подумай, одно из величайших баронств в Суссексе против горстки земельных наделов.
— А что, если я рассчитываю получить и то и другое? И Блэкберн, и эти, как ты говоришь, крохотные наделы?
— Ты их получишь, — сказал Торн. — Все до единого, только сделай так, чтобы Мартину освободили, и, клянусь всеми святыми, что мы тут же оставим наш дом и уедем во Францию. И ты никогда нас больше не увидишь.
— Я получу все… — проговорил Бернард. — Хорошо, а что же останется у тебя, а? Я не могу взять в толк, где тут твоя выгода, и это меня настораживает.
— Он получает Мартину, — тихо вставила Женива. Она улыбнулась Торну. Раньше он ни разу не видел, чтобы она улыбалась, и теперь подивился, каким красивым и молодым сделала улыбка ее лицо.
Бернард недоверчиво хмыкнул:
— Сестрица, ты просто не знаешь сэра Торна Фальконера так же хорошо, как и я! В его жизни нет места таким глупостям. Любовь! Это для него меньше, чем ничего.
Он разговаривал с Женивой, словно сакса и не было в комнате.
— Вот, кстати, одно из немногих качеств, которые меня в нем восхищают, — продолжал Бернард. — Нет, он явно что-то замыслил. Чтобы он отдал Блэкберн просто так, за здорово живешь? Никогда не поверю! Он хочет, чтобы я расслабился, поверил, а потом обманет меня. Такое уже было.
— Никакого обмана, — поклялся Торн. — Я ничего не замышляю, поверь. Твоя сестра права. Все, что мне нужно, — это жизнь Мартины.
Бернард покачал головой.
— Нет, ты уже обманул меня однажды, сакс. Такие, как ты, только так и действуют. Ты сам постоянно твердил, что любовь — это ловушка для слабаков, а уж ты-то не слабак, это точно. Ты не такой, как это несчастное существо в углу. — Он кивнул на Клэр. — Она готова стать рабыней, унизиться, попрать свою гордость и честь, и все это ради того, что она считает любовью. Но ты ведь не такой. Я хорошо тебя знаю, а, сакс?
— Любовь, которую я испытываю к моей жене, есть нечто такое, чего ты никогда не сможешь понять. Это просто не дано таким животным, как ты. Любовь и отличает человека от животного, и именно поэтому ты и не в состоянии ее постичь. Да, я тоже когда-то не верил в нее, но теперь все обстоит по-другому, за что я так благодарен Всевышнему, который открыл мне глаза на суть вещей.
— О-о! Какая трогательная речь! — Бернард лениво поерзал на стуле. — Но зачем ты так распаляешься, ведь на меня твои слова не производят никакого впечатления. Так вот слушай, сокольничий. Мне не нужно твоего разрешения, чтобы забрать себе Блэкберн. Ты уйдешь из своих владений, верно, но не потому, что я верну тебе жену, нет. У тебя просто не будет другого выхода. Если ты останешься в Англии, то тебя тоже арестуют как отъявленного еретика.
— Меня?! Это глупо.
— Глупо, — согласился Бернард. — Это невероятно глупо, и ты даже не представляешь, как невероятно легко. Ты критикуешь церковь, не посещаешь службы, читаешь языческих авторов… если я выдвину против тебя обвинения, любой суд признает тебя виновным в ереси, и тогда тебя тоже поджарят, как и твою женушку, которой ты уже ничем не поможешь. Но ты еще можешь подумать о себе. А Мартина, считай, приговорена. Ты не представляешь, как я жду этого момента, — проговорил он, — я хочу посмотреть, как она будет корчиться на костре, когда огонь станет пожирать ее мясо!
Одним прыжком Торн перемахнул через стол и бросился на Бернарда, но Бойс и двое других схватили его и оттащили назад.
— Я хочу услышать, как она завоет от боли и будет молить о пощаде! — с истерическим хохотом закричал Бернард. — Вот зачем мне это нужно, ты понял?
Три пары мощных рук крепко держали Торна.
— Она хотела сделать из меня дурака! — Голос Бернарда сорвался на визг. — И ты тоже, — прошипел он, подходя к Торну. — Но теперь ты узнаешь, что со мной не так просто разделаться. Я надеюсь, ты не уедешь из Англии. Я хочу отправить на костер и тебя. Ведь это самая мучительная смерть, не так ли? И смею заметить, самое чудесное зрелище. Выведи его отсюда, — он обратился к Бойсу, — за подъемным мостом можешь вернуть ему оружие.
Глава 24
Стражник распахнул дверь тесной, лишенной окон темницы.
— Пора, миледи.
— Подождите, я почти готова, — ответила Мартина.