или тебе платят, и ты кого-то топишь. Политическая журналистика в Великоруссии работала только так.
– Покровская сейчас в фаворе – насуплено заявил Галкин – особенно у простых людей. Её позиция по закону о цифровом распределителе… вряд ли в такое поверят.
Он постарался сказать это так, чтобы не вызывало сомнений, что он готов всё устроить и лишь ужасные непреодолимые обстоятельства мешают этому.
Неизвестный хмыкнул.
– А вы сделайте так, чтобы поверили – сказал он – вы же не зря ведете трехчасовую передачу на радио, вот и постарайтесь лишить Покровскую этого фавора. В ваших эфирах вы должны всячески показывать, что поскольку Кранцберг был территорией Понти́и, а Наталья Владимировна была тоже персонажем из Понти́и, она пытается «понтиизировать» наше информационное пространство своими расследованиями, и внедрить чужие для этой страны мысли и идеи, вам всё понятно?
Галкин кивнул и нервно почесал растрепанную бороду.
– Но добьёмся ли мы нужного эффекта? – спросил он.
Неизвестный снова хмыкнул.
– Безусловно – сказал он – обязательно во время эфиров читайте СМС в поддержку Покровской и с оскорблениями в адрес режиссера фильма и авторов закона о цифровом распределителе. Сделайте так, чтобы их было больше, чем их противников. Сделайте акцент на то, что Покровская смущает слушателей, а сама находится в Канаде и ведет оттуда подрывную деятельность, что заметьте правда. Вы же слышали, что она бежала из тюрьмы?
Ещё бы, усмехнулся Галкин, это передавали несколько раз по всем каналам. Да и самолет, то есть конвертоплан подходящий. Из этого может получиться неплохая история. Тем более сам Галкин терпеть не мог Покровскую за её прямоту и безапелляционность. Она правда была местной выскочкой.
– Я готов сделать всё, что в моих силах – постарался заверить радиоведущий.
Неизвестный человек в мундире был само спокойствие.
– Я надеюсь вы меня не разочаруете – сказал он, сделав ударение на частицу не.
Галкин поморщился и снова бросил взгляд на девушку рядом. На её лице по-прежнему была презрительная усмешка.
* * *
Путь решили продолжать затемно, не дожидаясь утра. Предстояло попасть в катакомбы как можно скорее. Увидеть солнце были бы рады всё, но идти в свете дня по открытой местности было опасно, поэтому надо было пользоваться лесным укрытием, пока оно было.
Так они встретили рассвет.
Снова пришлось шагать, раздвигая ногами густую лопушистую траву. Пробираться целиком, сквозь заросли кустарников и поминутно отклонять руками ветки, изредка натыкаясь на паутину и топкие прогалины.
Никогда прежде им не встречалось такого количества грибов и ягод. Рыжики, боровики, земляника, жимолость. Это было неплохое пополнение запасов, а вода из ближайшего родника не только позволила умыться и освежиться, но и приготовить скорую, но добротную похлебку.
И вот лес кончился.
Теперь, до самого входа в катакомбы, идти предстояло по плоской равнине побережья, которая пересекалась многочисленными илистыми лиманами. С моря дул сильный ветер и несмотря на приятный холодок, он внушал опасение, что своим шумом отвлечет их от всевидящих электронных глаз.
И они шли дальше. В жарком и ярком голубом небе не встречалось ни облачка и горячие солнечные лучи припекали голову и просачиваясь сквозь одежду жгли плечи и спину. Теперь ветерок с моря уже внушал больше надежду, так как его внезапные порывы спасали от жары.
Простое ли это было везение или знания Кристины, а может и чутье Снори, который время от времени шипел и мяукал, заставляя постоянно петлять, останавливаться, пригибаться, двигаясь с крайней осторожностью, но пока их никто их не потревожил. Разве только попалась пара белок, да степной волк пробежал, с удивлением рассматривая чудную компанию.
Местность теперь была в значительной низине и вскоре путникам открылась широкая пустошь, сильно заросшая кустарником и репейником.
Дорога, по которой теперь предстояло идти, представляла собой узкую тропинку, через множество мелких лужиц, сокрытых в высокой жёлтой траве. Земля была влажной и топкой, ноги то и дело попадали в чавкающую грязь, которая перемешивалась с соленой морской водой, единственным утешением были тропинки. Раз их кто-то проложил, то люди здесь были до них, а значит и пройти можно.
Самой настоящей напастью оказались москиты, которых обитало в этих местах великое множество. Они вились над головами, заползали под одежду и мало того, что больно кусались, так ещё и жужжали так громко, что путники резко оборачивали головы в поисках дронов.
– Эта мошкара хуже вампиров – не выдержав завопила Анна – они же заживо съедят. Если так пойдет, то даже охотницы уже будут нестрашны.
– Не следует вспоминать о них здесь – сурово оборвала девушку Кристина – оботритесь соленой водой или грязью.
Их это отпугнёт.
– Зато пахнуть будем соответственно – недовольно пробурчал Кирсанов, обтирая руки – если бы ещё этот камуфляж скрывал нас с воздуха.
Он осекся, потому что бежавший впереди Снори, которого если и беспокоили москиты, то он этого не показывал, вдруг резко остановился, вытянул вперед свою мохнатую голову и принюхавшись громко зашипел.
– Что? – не понял Кирсанов – держу пари, что учуял что-нибудь съедобное.
Ксения жестом попросила его замолчать и прислушалась. Невдалеке раздавался гул, и он шел к берегу, но не с воздуха, а с моря.
– Определенно тяжелый катер – сообщила Авалова – в укрытие быстро!
Зарылись в ил насколько это было возможно. Если это обычный катер, то близко он подойти не сможет, а вот если на воздушной подушке… Кристина нащупала рукоять клинка. Это было крайнее средство, но другого оружия у неё не было.
Шум мотора приближался сквозь море. Корабль был мощный. Вскоре они смогли его разглядеть. Тип «Гидра». Полностью бронированные корпус и палуба 25-мм автоматическая дистанционно управляемая артиллерийская установка Mk 38, зенитные пулеметы. Противокорабельные ракеты на некоторых моделях.
– Если нас заметят – сказал Кирсанов – сделают фарш.
Кристина мотнула головой.
– Грязь скроет нас от радаров – сказала она – возможно они вообще пройдут мимо.
Катер приближался. Теперь можно было разглядеть бойцов секуритаты на палубе. Один из них длинный и мускулистый в форменной рубашке с закатанными рукавами и висевшим на плече мегафоном осматривал берег в бинокль. Увидеть с такого расстояния он ничего не мог кроме кустарников и вальдшнепов, поэтому решил попытать счастье в переговорах.
– Внимание! – раздался окрик – выходите по одному! Вылезайте живей! Руки за голову! Отдайте то, что вам не принадлежит и может сохраните ваши жизни!
Отдать они вероятно требовали мальчика из клиники, поняла Кристина. Может их огорошить тем, что у нас его нет?
– У нас приказ на ваше уничтожение – вещал офицер – сдавайтесь или мы откроем огонь!