— Правильно? — Ниа в ужасе смотрела на стоящего перед ней человека. — Вы оставили свою дочь…
— Да, оставил! — с силой проговорил Олеум. — Но я должен был выбирать между счастьем одного человека и своей карьерой, которая была дорогой к счастью миллионов! Что бы вы сделали на моём месте?
— Сначала спасла бы одного, а потом придумала, как спасти миллионы!
— В вас говорит молодость, — холодно произнёс Олеум. — К тому же, в жизни вам представится шанс спасти самое большее птичку с перебитым крылом или собачку со сломанной лапкой. В Лабрии вообще плохо представляют, каким стал мир после Четвёртой войны. И дело даже не в падении уровня технического развития, не в миллионах погибших, дело в самом духе людей. Кажется, всё как всегда, и новые поколения уже не вспоминают о том, что произошло. Но загляните в их глаза. В них обречённость… За сто лет мы не создали ничего нового. И правда, зачем что-то создавать, если итог снова будет таким? Зачем идти в будущее, если каждый шаг — это попытка повторить прошлое, которое закончилось гибелью миллионов?.. А идти надо! И я должен заставить их поверить в это! Не в карающего Бога, не в Бога-спасителя, а в самих себя! Поэтому я шёл к власти, поэтому я получил её и поэтому я не жалею о своём выборе. Теперь моя страна — это страна людей, которые не боятся прошлого и верят в будущее!
— Зачем вы мне всё это рассказываете?
— До сих пор меня не интересовал Университет языков, но случай с Эриданом де Сомни показал, что существуют важные силы, способные изменить мир, которые я упустил из виду. Во время моего прошлого визита я успел заметить, что, хотя формально в отсутствие ректора университетом управляет советник Ситис, реальным лидером является профессор Сатабиша. А он прислушивается к вашему мнению. И я надеялся, что вы поможете убедить его принять моё предложение… Мы ведь с вами похожи, Ниа. Последняя война оставила отпечаток на нас обоих, мы носим её следы на своём лице. Вы лучше других понимаете меня.
— Простите, господин президент, — глухо проговорила Ниа, — но вы недостаточно хорошо изучили мою биографию. Я последний человек здесь, который может вас понять.
— Вот как? — отстранённо произнёс Олеум. — Что ж, если это ваш окончательный ответ… — он сделал паузу, но девушка молчала, — тогда я больше не стану вас задерживать. Будьте добры, пригласите сюда профессора Сатабиша и профессора Альгеди.
— Да, господин президент.
— Уверен, мы ещё увидимся, — он улыбнулся сухой, жёсткой улыбкой.
Ниа поклонилась, сделала один неровный шаг, второй, на третьем она почти бежала. В коридоре девушка схватилась за подоконник. Никак не ожидала, что разговор с президентом заставит её вспомнить о…
— Наконец, я тебя нашёл! — закричал Мэт. — Они знают!
— Тише, президент в преподавательской, — Ниа схватила его за руку и потащила за угол коридора.
— Это не я! Это, правда, не я! — в отчаянии зашептал Мэт.
Она отпустила его руку.
— Я так и думала… Прости, что всё так вышло…
— Что теперь будет?
— Не знаю… Мне нужно позвать профессора Сатабиша, а ты возвращайся к себе. Если появятся новости, я тебе сообщу.
— Хорошо… Ты сама-то в порядке? — спросил он, заметив, что девушка дрожит.
— Не уверена, — на мгновение во взгляде появилось что-то жалобное, потом он снова стал мутно-серым. — Ладно, я пошла.
Ниа решила сначала зайти к Солусу.
Она постучала и заглянула внутрь. Игни недовольно посмотрел на девушку.
— Извините, пожалуйста, профессор, можно вас на минутку?
Солус поднялся из-за стола и подошёл к ней.
— Что случилось? — тихо спросил он.
— Президент хочет видеть вас и профессора Сатабиша, — шёпотом ответила Ниа.
Он кивнул и повернулся к своему ученику.
— Игни, я уйду ненадолго.
— Опять дела, профессор? — спросил юноша с нехорошей улыбкой.
— Выполняйте ваше задание, — строго сказал Солус.
— Конечно, — он снова улыбнулся и склонился над книгой о мальчике с васильковыми глазами.
— Вы видели президента? — спросил Солус, выйдя в коридор.
— Да, он меня вызвал. Он всё знает об Эридане! Это не Мэт ему рассказал, правда!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Чего хочет Нафта? — по лицу Солуса было непонятно, верит он ей или нет.
— Кажется, он собирается сделать профессору Сатабиша какое-то предложение… Я не очень поняла… я…
— Он что-то сказал вам? — быстро произнёс Солус.
— Нет-нет, — испуганно ответила Ниа, — ничего не… я… Он в преподавательской на третьем этаже.
— Я сам сообщу Хидори, идите к себе, — его слова были похожи на приказ, но в них Ниа почудилась теплота.
— Хорошо…
Она подождала, пока он скроется за поворотом, потом медленно опустилась на низкий выступ стены.
***
Солус быстро шёл по коридору. Наверняка Нафта что-то сказал ей. Он умеет найти слабое место. А эта девочка…
Он постучал в дверь сильнее, чем хотел. Хидори открыл сам. Лицо было спокойным, но бледным.
— Олеум Нафта ждёт нас, — сказал Солус.
Хидори кивнул.
— С кем он уже говорил? — спросил он на ходу.
— С Ниа. И он знает об Эридане.
— Понятно… — тихо пробормотал профессор.
— Он собирается что-то предложить вам.
Хидори молча посмотрел на Солуса.
В преподавательской уже собрались начальник службы безопасности со своим помощником и заместитель ректора. Доминик встретил вошедших настороженным взглядом, президент же подошёл и с улыбкой пожал им руки.
— Как здоровье, профессор Сатабиша?
— Спасибо, хорошо для человека моего возраста, — вежливо ответил Хидори.
— А вы как поживаете, профессор Альгеди? — поинтересовался Олеум.
Солус произнёс традиционную этикетную фразу, означающую что-то вроде «благодарю за беспокойство».
— Клайв, постой в коридоре и проследи, чтобы нам никто не мешал, — тихо сказал Годри Перфи своему помощнику. Тот с готовностью кивнул, поклонился присутствующим и вышел из зала.
— Однако вы встречаете меня с такими лицами, будто я чума или, по меньшей мере, опасный вирус гриппа, — развёл руками Олеум.
— Ну, что вы, господин президент, мы встречаем всех наших гостей в соответствии с их положением, — с поклоном произнёс Доминик.
— В таком случае, я очень рад, — Олеум сделал вид, что не заметил оскорбления, — потому что я как раз собирался обсудить с вами один проект и надеялся на ваше сотрудничество.
— Мы внимательно слушаем, — сказал заместитель ректора.
— Университет языков является уникальным в своём роде учебным заведением. Его основатель и первый ректор выбрал для строительства территорию, которая в силу различных причин не принадлежала ни одному из государств. Он смог выкупить эту землю, поэтому Университет превратился в своеобразное маленькое государство. Ректор добился того, что пропуск Университета языков получил статус международного документа, действительного почти во всех странах. Даже Албалия тогда подписала этот договор… Однако прошло сто лет, мир меняется и в нём становится трудно выжить даже такому уважаемому учебному заведению. Так как вы не связаны с каким-то определённым государством, вам приходится надеяться только на средства, получаемые с учеников, и те, что сможет найти нынешний ректор. Конечно, этого недостаточно. Здание нуждается в ремонте, заработная плата преподавателей не так высока, как хотелось бы, да и как быть со студентами, которые не могут ни платить, ни работать?
— И что вы можете нам посоветовать в такой ситуации? — вежливо спросил Хидори.
— Я бы посоветовал вам заключить договор с богатой развитой страной. Ваш статус не изменится, но вы будете получать дополнительное финансирование из государственного бюджета.
— Этой страной, я полагаю, должна стать Албалия? — также мягко произнёс профессор.
— У нас достаточно средств, чтобы оказать помощь университету. Кроме того, мы с вами почти соседи.
— И, если университет примет ваше предложение, он должен будет стать частью Албалии?
— Только формально. Я понимаю, такие решения сразу не принимаются. Вам, наверное, нужно обсудить всё с другими преподавателями, проголосовать…