— Вы удовлетворены демонстрацией? — осведомился я у седовласого гиганта.
— Да. Вполне. — бесстрастно кивнул тот, переглянувшись с остальными.
— Как ты убил Гизеанта? — спросил один из шаманов.
— Обездвижил парой мелких злых духов, что отправил ему в ноги. Затем подошёл поближе и отправил ещё одного, посильнее, в голову. — пожал плечами я.
Шаманы ещё немного помолчали, изредка перебрасываясь короткими фразами и переглядываясь. Наконец, слово взял верховный шаман:
— Твоё искусство велико. Это действительно могущественная сила. Но я всё ещё не могу сказать, что это стоит целого клана. Говорящие с духами станут сильнее благодаря этому, но на любую силу есть большая сила. Это не сделает нас бессмертными, а обучение до твоего уровня, вероятно, займёт десятилетия, которые шаман мог бы потратить на совершенствование своего искусства духов. Я готов заплатить, но попроси что-нибудь поменьше.
Обожжённый старый шаман буравил меня подозрительным взглядом. Кажется, он ожидал негативной реакции на подобное заявление, и теперь, зная мои возможности, имел справедливые опасения. Но я лишь лучезарно улыбнулся ему.
— Вы же не думаете, что абсолютно все нюансы любого искусства можно уместить в одну книгу? Здесь описаны лишь основы, и вы, похоже, так и не смогли уловить главную силу искусства смерти. Каждый может стать мастером смерти. Любой разумные, не только тот, что одарён искусством говорящего с духами. Вы можете набрать любых подростков, что не имеют способностей к шаманизму, и создать из них страшную армию. Армию, мёртвые враги которой будут становиться её щитом. Армию, что будет сильнее после каждой битвы. Зная это, вы можете посмотреть мне в глаза и сказать, что это не стоит клана?
Я пристально посмотрел на верховного шамана.
И вот тут всех шаманов проняло по-настоящему. Не шелохнулся только верховный шаман, лица же остальных застыли, напоминая серые каменные маски. Мастера мистического искусства, они даже не представляли себе подобную мощь за его пределами. Инерция мышления, не иначе.
Тёмно-коричневые, глубоко посаженные глаза старого лысого шамана с обгоревшим лицом с честью выдержали мой взгляд.
— Прежде чем я дам тебе ответ, я хочу услышать ответ на один, последний вопрос. Почему мы? Почему ты пришел к нам? С такой силой ты мог сам создать эту армию. Ты мог вторгнуться сюда с тысячей солдат, и поднимая одну деревню за другой, завоевать всех нас. До того как мы бы собрались и дали отпор, ты мог поставить тысячи мертвых воинов в строй, и север бы пал под твоей властью.
Древний говорящий с духами смотрел на меня бесстрастными, почти равнодушными глазами. Казалось, ни одна новость не может пробить барьер ледяного спокойствия, что таился в его глазах. Но почему-то мне казалось, что это вопрос является для него одним из самых важных.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Что у вас есть? — спросил я.
В глазах шаманов мелькнуло недоумение.
— Здесь, на севере. — пояснил я. — Сколько у вас таких городов, как этот? Сомневаюсь, что много. По меркам людей, особенно людей в южных королевствах, вы бедняки. У вас нет ни еды, ни железа, ни каменных стен, ни роскоши. Север - это бедные и суровые земли. Они не нужны никому, кроме вас. Допустим, я бы вторгся сюда с армий, отразил все атаки ваших шаманов, убил большую часть вашего народа и захватил всех оставшихся. Зачем мне это? Что это принесёт? Бессмысленная резня ради резни? Быть может, люди Арса, с которым вы сталкиваетесь много столетий, сделали бы так, просто чтобы прекратить набеги. Но для меня это бессмысленно, и как я сказал ранее, на этих переговорах я представляю только себя.
Я на миг прервался, обведя говорящих с духами предельно серьёзным взглядом.
— Самое ценное, что есть на севере, это вы, воины. А я чётко знаю, что те, кто сражается за тебя не по доброй воле, слишком часто бьют в спину, чтобы на них можно было рассчитывать. Поэтому я здесь. Ради воинов, но пришедший с миром.
Самое главное, ни слова лжи. В конце концов, с северян действительно было особо нечего брать. Возможно, тут нашлись бы редкие чудовища, редкие ингредиенты, ценные шкуры и прочие мелочи, но вот меня это совершенно не волновало. Мне нужны были лишь верные воины, что обеспечат мою власть.
— Ты мог бы обратиться к любому из ваших королей, и за подобное он мог одарить тебя всем, что ты захочешь. — резонно заметил седовласый шаман.
— Может быть. — кивнул я. — Вот только я никому не служу и не собираюсь служить. Я намереваюсь сам быть королём.
Древний шаман медленно, неспешно, с достоинством поднялся, но ощущалось это как старт настоящей ракеты. Твёрдым шагом он подошёл ко мне и навис сверху настоящей скалой, будучи на метр выше. А затем протянул мне руку и сказал:
— Моё имя Каллевальд, и для меня будет честью назвать тебя своим другом. Ты получишь свой клан.
Я ответил ему самым крепким рукопожатием, на которое только был способен, и по настоящему улыбнулся. Мне даже не пришлось раскрывать им козырь про возможное бессмертие: а значит, переговоры прошли просто идеально.
Интерлюдия
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Едва гость скрылся в дверях храма, Каллевальд окинул пристальным взглядом собравшихся шаманов.
— Если кому-то из вас есть что сказать, говорите.
Один из шаманов средних лет, среднего роста гигант с пшеничной, стянутой кожаным ремешком бородой высказался:
— Ты испытываешь нашу власть, верховный. Многие кланы плюнут нам в лицо на приказ служить человеку.