выполнявшего функции комиссариата внутренних дел, а заведование крестьянским отделом было возложено на энергичного П.Н. Никифорова – потомственного рабочего, уроженца д. Городище Тверского уезда.
На биографии этого незаурядного человека нужно остановиться подробней. Петр Николаевич Никифоров (1891 – не ранее 1956) оформил членство в ПСР лишь в 1917 г., но сразу выдвинулся на первые роли в Тверской организации, возглавив ее левое крыло. В начале октября по требованию левых эсеров губком созвал губернскую конферению, на которой левые выступили с оппозиционной платформой, и после принятия относительным большинством резолюции В.К. Вольского покинули конференцию, после чего на самостоятельном собрании избрали временное губернское бюро. В него вошли Никифоров, И.Г. Петров, С.В. Вишняков и др. По воспоминаниям И.Г. Петрова, «Губернское Бюро провело сложную работу по губернии по объединению левых в отдельную организацию. <…> Особенно энергично и умело работал тов. Никифоров»4.
В те дни Никифоров неоднократно выступал на митингах, например, в «день партии» в Твери 15 января 1918 г. Зимой того же года, будучи комиссаром Тверского партизанского отряда, он выехал в Витебск, а оттуда – в район Полоцка. В течение трех месяцев он являлся начальником Боевого участка района на станции Полота (от названия реки). По его словам, во время встречи с членом ЦК ПЛСР, матросом-балтийцем П.И. Шишко они обсуждали возможность наступления на немцев в этом районе с целью срыва мирных переговоров. По свидетельству другого активного тверского левого эсера И.В. Клюева, Никифоров, протестуя против заключения Брестского мира, требовал разоружения большевиков в их отряде. Однако вскоре он неожиданно был отозван в Тверь, и вплоть до июльских событий возглавлял Крестьянскую секцию Тверского губисполкома, в которую был преобразован отдел по образцу Крестьянской секции ВЦИК во главе с М.А. Спиридоновой.
Никифоров принимал участие во II всероссийском съезде ПЛСР. По его словам, в июне 1918 г. Тверской губком получил «директиву ЦК ЛСР о развертывании работы по губернии с таким расчетом, чтобы как можно больше провести своих делегатов на Всероссийский съезд Советов»5. Во исполнение этого указания Никифоров лично участвовал в IV уездном съезде Советов в Осташкове, который проходил с 1 по 5 июля, вместе с представителем Московского областного комитета ПЛСР С.А. Евфорицким. Из собравшихся на съезд 110 делегатов поначалу во фракцию большевиков записалось 32 человека, тогда как в левоэсеровскую фракцию – лишь 16. Однако Никифорову и Евфорицкому удалось разагитировать беспартийных, за счет которых они подняли количество голосов в своей фракции до 45–50, после чего съезд «вынес по вопросу внешней политики резолюцию, отражающую точку зрения и позицию левых с.-р.» и заканчивавшуюся словами: «Да здравствует международное восстание и всемирный совет рабочих и трудовых крестьян»6. Исследовательница Т.В. Осипова уточняет, что Никифоров огласил наказ делегатам на V Всероссийского съезда Советов (среди избранных оказался Евфорицкий), в котором политика Совнаркома объявлялась пагубной. Также большинством голосов съезд отверг организацию комбедов в уезде7.
Впоследствии стало известно о том, что примерно за десять дней до открытия V Всероссийского съезда Советов в Тверь приезжала член ЦК ПЛСР А.А. Биценко, которая на «узком активе» левоэсеровского руководства, ссылаясь на решение ЦК, предложила выделить группу боевиков и немедленно направить в его распоряжение ЦК. Как сообщил на следствии в Калининском УНКВД в 1938 г. Никифоров, Биценко приезжала с запиской от М.А. Спиридоновой с просьбой о выделении 15 «надежных боевиков»8. Однако губком успел направить в Москву не более пяти человек, прошедших затем инструктаж в помещении ЦК.
Сразу же после получения известий о провале левоэсеровского выступления в Москве, во время совместного заседания фракций левых эсеров и коммунистов-большевиков Тверского губисполкома первые из них во главе с Никифоровым высказались так: «ничего отрицательного» в убийстве Мирбаха они не видят, от ЦК не отказываются, и настаивают о посылке делегации в столицу от обеих партий с целью прояснить ситуацию. По словам активного левого эсера К.И. Ильина, затем было созвано общегородское собрание в количестве около 70 членов ПЛСР, одобрившее действия ЦК. После выступления Никифорова собрание приняло соответствующую резолюцию почти единогласно, при шести воздержавшихся. Выступая на митинге железнодорожников, Никифоров во всеуслышание заявил «о приветствии славного шага ЦК партии»9. В ответ на эти демарши 10 июля он был взят под арест. А 12 июля на заседании губисполкома был рассмотрен вопрос «Об отношении фракции левых эсеров к действиям ЦК». Тверские большевики потребовали от членов левоэсеровской фракции письменного подтверждения об отказе от своего ЦК, и в итоге отказавшихся дать подписку или заподозренных в нелояльности (9 чел.) исключили из состава губисполкома. Во время нахождения под стражей в Тверском исправительном доме Никифоров написал заявление «об освобождении его из-под ареста или о предъявлении к нему какого-либо обвинения». По постановлению губисполкома от 4 сентября он был освобожден без последствий10.
В своих показаниях на следствии в 1938 г. Никифоров признавал свое участие в нелегальном совещании на квартире Л.К. Мошина в Твери в конце 1918 – начале 1919 г. и свое выступление с «антибольшевистской речью» перед рабочими фабрики Товарищества Рождественской мануфактуры П.В. Берга (впоследствии фабрика им. А.П. Вагжанова). В это время у него обострилось заболевание туберкулезом легких, что стало одним из поводов к отъезду на Украину для перемены климата. По пути в Харьков в начале февраля 1919 г. Никифоров зашел в Москве в помещение ЦК ПЛСР на Остоженке, где и был арестован вместе с другими работниками ЦК и заключен в Бутырскую тюрьму. Спустя 10–12 дней он, однако, был освобожден. После недолгого пребывания в Харькове он выехал в Полтавскую губернию, где был отрезан от центров партийной работы белогвардейскими войсками. Никифоров смог вернулся в Харьков за две недели до занятия города Красной армией, но заболел тифом. Выздоровев, принимал участие в работе легальной организации Украинской ПЛСР (интернационалистов): в частности, присутствовал на собрании в партклубе, на котором делал доклад прибывший из Москвы В.А. Карелин и обсуждался вопрос о тактике. После ареста лидеров во время попытки проведения съезда партии в марте 1920 г. поддерживал организационную связь с другой прибывшей группой левых эсеров во главе с И.Ю. Баккалом. В начале июня 1920 г. по поручению последнего, выехал в Крым вместе со своей с будущей женой Е.М. Лютой для налаживания партийной работы и получения по договоренности крупной суммы денег от ЦК большевиков Украины на разворачивание антибелогвардейского подполья. После освобождения Крыма от врангелевцев, Никифоров остался в Севастополе, работая в советских учреждениях. При этом он отказался от предложения стать представителем ЦК ПЛСР, сделанного Баккалом, прибывшим в Севастополь в феврале 1921 г. для создания легальной левоэсеровской организации, так как не был согласен с партийной идеологией и тактикой.