сам ранен в живот. Бывший с ним спутник тоже раненный, успел скрыться. На следующий день Михайлов умер. Перед смертью он сознался, что принимал участие вооруженном ограблении в Туле, но фамилии участвовавших с ним в этом ограблении лиц назвать отказался, самую цель ограбления объяснил желанием ехать на Украину для подпольной работы в тылу Деникина и отсутствием для этого денежных средств.
Третий из указанных Прохоровым участников вооруженного ограбления Иван Андреевич Петраков скрылся из места своего жительства и до сего времени не разыскан.
Одновременно с арестами Прохорова, Колодова и Михайлова был вторично арестован засадой на квартире Колодова ранее освобожденный Сундуков. У него был найден мандат на имя Селиванова. По поводу этого документа Сундуков объяснил, что он ему передан Селивановым (Михайловым), которого он встретил в Туле. Селиванов предложил ему ехать в Москву, что он, Сундуков, и сделал. Селиванов отстал в Рязани и забыл взять от него Сундукова, свой документ. На последующих допросах Сундуков, под давлением имеющихся улик, стал сознаваться и в результате дал полную картину вооруженного ограбления в Туле.
Показания его сводятся к следующему:
Вооруженное ограбление в Туле совершили четыре с.-р. максималиста: Петраков, Колодов (он же Костин), Прохоров (он же Евстифеев) и Михайлов (он же Селиванов и Радин-Родионов) и два анархиста подполья Яша Глагзон и Барановский.
Вооруженное ограбление было подготовлено Петраковым, который для этого вошел в соглашение с анархистами подполья в лице вышеуказанного Глагзона. Кроме того, в подготовке ограбления принимал участие и он, Сундуков. После этого были вызваны в Тулу Колодов, Михайлов и Прохоров. Взятые деньги были поделены на 8 частей по 350.000 каждая часть. Пять частей получили с.-р. максималисты, а две части – два участвовавших в ограблении анархиста и последняя восьмая часть ушла тульским анархистам.
Помимо этого 400.000 р. были оставлены неделенными на руках у Глагзона и спрятаны в Туле, на квартире, которую знал он один. Из доставшейся с.-р. максималистам при дележе захваченных сумм доли, 140.000 р., были выданы тульской органзации в лице секретаря Михаила Титова. Затем 50.000 руб. были выданы коменданту патронного завода Никите Титову, указавшему участникам вооруженного ограбления, когда повезут деньги, какие суммы и кто их будет сопровождать. Остальные суммы были доставлены в Москву. Из этих сумм 300.000 р. было выдано анархистам по требованию Глагзона, 500.000 р. отправлено полтавской и киевской организациям и 300.000 или 400.000 передано центральному и московскому советам союза с.-р. максималистов. Деньги передавались Петраковым. Кроме того, 50.000 руб. было послано в Петроград и арестованы чрезвычайной комиссией, 27.000 были отобраны МЧК у арестованного в квартире Тарасова – Ивана Николаевича Романенко и 30.000 р. были выдан для помощи арестованным анархистам (Черному Кресту).
Дальнейшими показаниями Сундукова было установлено полный контакт с.-р. максималистов с анархистами подполья и тесное их содружество. Так, Сундуков, Петраков и другие видные с.-р. максималисты прекрасно знали Петра Коваленко (Соболева), Розанова, Глагзона, Гречанникова, непосредственных участников Леонтьевского акта и вели с ними согласованную «работу», направленную во вред Советской власти.
Из показаний Сундукова усматривалось, что глава и идейный руководитель с.-р. максималистов Зверин, созвав так называемую «Украинскую» группу с.-р. максималистов, которая должна была, якобы, начать борьбу в тылу Деникина, предложил ей заняться экспроприациями, укказывая на то, что на последней партийной конференции было принято решение о создании особых групп для борьбы всеми средствами и под любым флагом, лишь бы осуществить задачи максимализма. Такие группы должны были создаваться во всех городах, объединить их должно было Центральное конспиративное бюро. Зверин, по словам Сундукова, требовал, чтобы означенная «Украинская» группа избрала особое лицо для для сношений с Конспиративным бюро и получения директив, но участники той группы якобы от этого отказались, вследствие чего после повторных предложений центральный совет потребовал роспуска «Украинской» группы, что Петраков и исполнил. Последнее обстоятельство (о роспуске «Украинской» группы) Сундукову, между прочим, известно лишь со слов Петракова.
Добытые следствием факты выдвинули необходимость детального обследования деятельности партии с.-р. максималистов, пользовавшейся не только легальным своим положением в Р.С.Ф.С.Р., но и внимательным отношением со стороны Рабоче-Крестьянской власти.
Произведенное в этом отношении следствие установило нижеследующее:
Еще со времени Октябрьской революции в партии с.-р. максималистов наметились два течения. Одно из этих течений выдвигало лозунг тесного сотрудничества с Российской коммунистической партией и Советской властью, считая, что мировая социальная революция находится в состоянии быстрого назревания и накануне своего «октября», но что силы империалистов еще велики и что поэтому в России революция хотя и имеет право заниматься вопросами экономического строительства, но не их решение составляет в текущий момент основную и главную историческую задачу и работу революции, что в российском и мировом масштабе перед революцией на первом плане стоят задачи политически боевого характера и что этими положениями и должен предрешаться вопрос о характере деятельности и тактики партии с.-р. максималистов и отношений к существующей власти и партии коммунистов.
Второе течение, пользуясь вызванными войной экономическими затруднениями, требовало выступления перед массами с самой широкой критикой как политики, так и строения совеитской власти, характеризуя ее, как контр-революционную и предательскую, и призывая к вооруженной борьбе с нею.
5 Партийная конференция, состоявшаяся 8 апреля 1919 года, вскрыла всю остроту означенных разногласий и привела к расколу партии. Меньшинство, стоявшее за тесное содружество с Советской властью, во главе со Светловым, Бердниковым и Архангельским, вышло из партии с.-р. максималистов и образовало новую партию максималистов, без «с-р». После этого непримиримая группа, возлавляемая Звериным, Нестроевым и Рывкиным, созвала на 20 сентября 1919 года новую конференцию, шестую.
В выпущенном в связи с этим центральным советом союза с.-р. максималистов воззвании «ко всем организациям союза с.-р. максималистов и максималистам «одиночкам» говорилось, между прочим, следующее:
«5 конференция стала на той точке зрения, что диктатура большевиков в области политического и хозяйственного строительства задерживает, если совсем не приостанавливает, развитие у нас социальной революции. Поэтому деятельность максималистов должна состоять в противодействии всеми мерами этим тенденциям большевизма, разрушающим рост социальной революции. Светлов, Бердников, выявили другую точку зрения: при недостатках большевизма она является единственной в данный момент силой, способствующей развитию социальной революции. Отрицая это, мы определяем нашу тактическую линию поведения в данный момент следующим образом:
«1) Самая упорная, самая широкая, массовая агитация и пропаганда наших взглядов на советы и самая резкая критика программы и тактики большевиков, указание выхода из положения решительной ликвидацией диктатуры большевиков».
«2) Сбросить диктатуру большевиков возможно организационными мерами. Для этого необходимо организованной силе большевиков противопоставить организованную силу «Революционного народничества…»
«3) В тех местах, где народ восстает против власти контр-революции, задача максималистов заключается в том, чтобы, помогая