Мои мысли были о том, что подобные мероприятия лучше прекратить и заняться чем-то более полезным. Но вот на кого оставить столь ответственное занятие я еще не решил, поэтому связался с Гнарлом. Ему в последнее время тоже было нечем заняться, поэтому он помогал мне в этом нелегком деле. А большую часть работы прекрасно выполняли офицеры среднего звена.
«Утомительно, ведите следующего! Покончим с этим побыстрее», — даю команду прихвостням-стражам, и они тут же скрываются в зале.
Стражники привели в тронный зал фигуру в знакомом балахоне, из-за одежды едва-ли можно было разглядеть в человеке женщину, что сильно выделялась одеждами Империи. Нет, на ней были не просто одежды Империи, а одежды Смотрителей — имперских магов! Подобный гость заставил меня стать серьёзней, взглядом я всматривался в скрытое под капюшоном лицо, но увидеть я мог только губы и подбородок, слегка отметенный морщинами.
«Повелитель, у вас очередная аудиенция, кажется, это женщина…» — Произнёс Гнарл в комнате связи.
Тут неизвестная поднимает голову, оглядывая меня с ног до головы. И я смог рассмотреть её лицо. Оно было слегка знакомым, словно я видел его когда-то очень давно. Эти черты, эти скулы, эти глаза, всё казалось знакомым.
«Постойте-ка! У меня странное чувство дежавю, словно я уже видел её», — звучал отдалённо голос Гнарла в моём разуме, на который я совершенно не обратил внимания, пытаясь вспомнить, где я видел эту женщину.
— Я много где побывала за свою жизнь, — многозначительно начала незнакомка. Её голос так и сочился мудростью и легкой грустью:
— Сейчас я пришла, чтобы предостеречь: опасной тропой вы идёте! — этот голос, почему мне он кажется столь знакомым? Я уже слышал его, когда-то давно, очень давно…
— Мне уже приходилось видеть такое: прихвостни, Темная Башня… — голос женщины наполнился тоской: — Женщин! Это сочетание приведёт вас к гибели, — всматриваясь в её лицо, как учила меня Джуна, я видел её грусть, тоску по прошлому, ностальгию.
Собеседница словно нарочно демонстрировала мне их. Женщина говорила так, словно не просто видела всё это, а имела отношение ко всему сказанному. Всё вызывало в женщине отклик чувств, особенно женщинских. Хотя последнее скорее вызывало старый гнев, нежели приятную ностальгию по прошлому. Я уже догадывался, кто стоит передо мной…
— Я много лет наблюдала за вами… — в голосе проскальзывает горечь, чувство вины и легкое желание изменить прошлую ошибку, но прошлого не изменить, и, зная это, женщина продолжила:
— Тайно. Вам нужно увидеть, какое будущее вас ждёт. Ищите ответ в старых землях, путь открыт. Теперь всё в ваших руках, — загадочно принялась наводить тайну женщина, смотря на меня своими глазами.
«Они такие же, как и у неё… Сомнений быть не может, это она», — понимаю я, слушая краем разума голос Гнарла.
«Что? Грабби, не сейчас! Я тут важными вещами занимаюсь, что значит: "Путь в старые земли открыт"? Действующие врата? И ты нашел их только сейчас? Чем ты всё это время занимался, болван?! Да, я доложу Повелителю, не мешайся!» — в комнате связи шел активный разговор прихвостней, но я не слушал его полностью сконцентрировавшись на женщине.
Она следила и никак не помогала… Смотрела за моими страданиями…
— Это всё, что ты хочешь сказать мне спустя столько лет? — женщина вздрогнула от моего голоса.
Меня же захлестнули воспоминания от одного только взгляда на неё. Прошлое, моё голодное и суровое прошлое… Воспоминания сами собой всплыли из глубин моего разума, вызывая негативные эмоции, обращенные на женщину, которая уготовила мне такую судьбу.
Голод, холодные зимы, постоянные нападки со стороны людей, выживание вопреки всему и первые нерешительные попытки овладеть магией без какого-либо наставника. Первое последовавшее за этим истощение, первая охота, питание помоями и объедками, драки с псами за жратву, бегство от толпы людей, толпа с факелами, пожар в деревне…
Всё моё детство было испорчено этой женщиной.
— Я… Несколько не рассчитывала, что ты узнаешь меня… Сын, — сменилась в лице мамаша, сильно удивлённая тем, что её узнали спустя столько лет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Как меня это злило, сильно злило! Сердце словно перегоняло по телу жидкий огонь, темная магия бурлила как никогда раньше. Я чувствовал, как Иной мир затрясло от моего Гнева. Никогда раньше я не прибывал в такой ярости. Смотря на женщину перед собой, я испытывал к ней только ненависть! Но я был в силах сдержаться и постараться выслушать её. Возможно, у неё были серьёзные причины бросать своего ребёнка на произвол судьбы. Мои следующие слова так и сочились гневом и злостью.
— А я погляжу, оставив меня у того слепого старика, ты неплохо устроилась в Империи. Одеяния с золотой вышивкой? Одежды Смотрителей, косметика на лице, ты в их ордене? Нет… — жена прошлого Повелителя была дочерью позапрошлого, а он был сильным магом, который мог и научить любимую дочку паре фокусов. Мгновенно вспоминаю рассказанную Гнарлом информацию. Хорошо, что он, как обычно, почувствовал моё настроение и стал притворяться мебелью. А, нет, он просто свалил из комнаты связи.
— Ты основала их орден. Приложила немало усилий для возвышения Империи. Не так ли? Это, конечно же, куда важнее, чем воспитание своего ребёнка, — с рычащими нотками говорю я, понимая по её лицу, что все мои выводы оказались верны.
— Я хотела для тебя лучшего будущего… — пыталась она оправдаться, но я продолжал.
— Детство в деревне… Гонимый всеми, без какой-либо защиты. Без наставника. Без взрослого, что мог бы защитить, объяснить, научить… — с каждым словом из меня вырывалось все больше гнева, даже голем, в которого я вселил свой дух и разум, начал нагреваться от моей ярости.
— Это ты называешь "более счастливое детство"? Это?! И ради чего?! — едва сдерживаясь, чтобы не испепелить здесь всё к чертям, произношу с рычащими нотками гнева.
— Я не желала, чтобы ты вырос, как твой отец, и закончил как он. Я хотела только сделать мир лучше, Империя может изменить всё…
— Ты даже не пыталась вернуть его. Ушла, как только он исчез в Бездне, как только появилась возможность… — понимаю для себя горькую правду предательства. Женщина даже не стала отрицать этого.
— Я ошибалась… Но я не могла взять тебя с собой или остаться с тобой. Моя цель, мечта, она…
— Достаточно. Я услышал достаточно, — встаю со своего трона, медленной походкой направляясь к женщине. Каждый шаг отзывался эхом, разносясь далеко по коридорам. Путь до матери казался невозможно долгим, но вот я стою перед ней, она такая маленькая по сравнению со мной.
— Сын… — простое слово, а столько чувств.
Но они нужны мне были в детстве. Уже поздно, слишком поздно.
— Ты сделала то, что хотела, поставив свои высокие цели и эфемерное всеобщее благо выше, чем свою семью. Я не виню тебя… Но и не принимаю, — говорю женщине, смотря в её глаза.
— Ты вырос таким же… — она собиралась было телепортироваться, да вот я не позволил. Пускай это не Иной мир, но фальшивая башня сделана из материалов Иного мира, и власть моя в ней была очень большой.
— Что ты сделал? — в голосе женщины проскальзывают нотки страха. Она успела заметить мгновенно наложенное мной заклинание.
— Не позволил убежать врагу, — с наслаждением отвечаю, наблюдая, как в глазах женщины зарождается страх.
— Я хочу, чтобы ты знала, я уничтожу всё то, что ты построила. Втопчу в пепел всю Империю, убью каждого жителя, каждого ребёнка! Даже каждую собаку у них на службе, я сотру построенное тобой государство из истории! — каждое слово сопровождалось повышением температуры, а последние и вовсе вылетели из пасти голема вместе с язычками пламени.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты…
— Прощай, — меч мгновенно телепортируется мне в руку с огненной вспышкой. Быстрый взмах, сопровождаемый свистом ветра, и голова одной шлюхи падает на пол… Фонтан крови орошает тело голема.
— У бога нет родни…
Глава 44: Его Фаворитка
Иной мир содрогался от землетрясения. Это было невозможное событие, ведь с тех пор, как Иной Мир заняли прихвостни, никто и никогда не видел ничего подобного. Пол дрожал, земля тряслась, а ленивые потоки лавы, ниспадающие с потолка, стали изрыгать раскалённую породу фонтаном, уподобившись вулканам. Одним словом, мир дрожал и гневался, как и гневался его Повелитель.