— Да, похоже у них там не только тараканы в голове завелись! — зло процедила Кэт, после того, как Валерия закончила чтение письма, — Кое-что видать покрупнее! Юбки их наши не устраивают! Вместо того, чтобы танки на фронт поставлять и новые орудия, они там о каких-то дорожных указателях спорят! Я-то думала, что у этой Лэйбироуз не все дома, а оказывается она единственный разумный человек из всех этих чокнутых политиков!
— Кэт! Только не надо заводиться, и кричать о том, что нам всем пора становиться большевиками! — попыталась успокоить свою подругу Саманта, видя, что та завелась, и им не избежать длинной и гневной проповеди об очередной зловонной отрыжке демократии, и о том, что пора становиться сторонниками большевисткого режима.
Кэт открыла рот, чтобы возразить, но не успела в спальный сектор, где они беседовали за столом, влетела перепуганная Магда Руншердт и сходу всех ошарашила:
— Девочки у нас проблема! И очень серьезная!
— Что случилось? — спросила побледневшая Валерия, которая уже устала от всяческих сюрпризов.
— Одна из этих девушек, которых освободили у Лью Нэйрус из рабства… Она хочет… Нет, даже не хочет, она требует! Да, она требует! — Магда обрадовалась, что подобрала правильное слово, — Она требует, чтобы ей выдали оружие! Она хочет воевать на нашей стороне и убивать всех этих козлов-мужчин!
— Ну и в чем проблемы? — удивилась Марта, — мы тут не знаем, как этих чертовых сотрудниц борделей под ружье поставить, а тут доброволец выискалась!
— Понимаете, — Магда замялась, не зная как сказать, — Она… ну… Она русская! Вот!
— И что с того? — удивилась, и одновременно обрадовалась появлению землячки Ксэнни, — Я тоже почти русская!
— Она, эта девушка, как я выяснила, — начала дальше объяснять всем Магда, — Она из русского посольства, разбомбленного в Манчестере, ее подобрали в состоянии частичной потери памяти и контузии агенты Хэлен Хэнгг и продали Лью Нэйрус. А сейчас к ней вернулась память, и она требует, чтобы ей выдали оружие! Она говрит, что жила в городе Сибири, и со ста метров бьет белку в глаз! Она… Она большевисткий комиссар!
— Ну, что Кэт, накаркала? — подначила Саманта подругу, глядя как у Кэт, и многих других отвисают челюсти, — Вот они и пришли, те самые большевики, о которых ты так долго говорила!
Кэт покраснела, а затем пробурчала:
— Ну может и не все так страшно, как о них говорят! Если наша хваленая демократия на проверку ничем не лучше режима Гитлера…
— Хватит! — прервала ее Валерия, и обратившись к Магде попросила:
— Приведи ее сюда. Познакомимся.
Магда радостно кивнула, поняв, что переложила ответственность на командира, и побежала за русской. Все застыли в ожидании, когда она вернется.
Глава 18
Русская имела точно такую же фигуру и рост как и у Саманты, у нее были светлые волосы и карие глаза. Однако кожа у нее была несколько грубее, и пальцы рук и ног не такие ухоженные, как у сидящих за столом девушек. Было и еще что-то странное, что не бросалось в глаза, но почему-то вопило и кричало в Саманте внутренним голосом. Подсказка всплыла, когда Натали Одинцоффа — а так ее звали, стала садиться на топчан. У нее был несколько иной тип мускулатуры. Какая-то скрытая жилистость. Точнее сказать не жилистость, но игра мышц на ее теле была несколько необычной и странной для ее очень женственной фигуры. А еще Саманту восхитило лицо Натали. Оно было простое, без яркой чувственности, но идеально-красивое. Утонченное и в тоже время простое, округлое.
Естественно, что у всех сразу же возникло очень много вопросов, но Валерия их пресекла, взяв руководство беседой в свои руки:
— Первый вопрос, и вопрос самый важный — Намерены ли Вы, Натали, проводить в моей части большевистскую агитацию, которая может подорвать боеспособность моего подразделения?
На лице Натали отразилось искреннее недоумение, словно бы она услышала от Валерии искреннее заявление и уверение в том, что наша Земля плоская и покоится на трех китах. Девушка рассмеялась, и ответила:
— А зачем? Вам никуда не деться от большевизма и его идей. Социализм — это единственная социальная среда, где вы сможете нормально существовать. Вы движетесь к восприятию идей большевизма и без моей помощи. Зачем вмешиваться в неизбежное?
— Ну почему, неизбежное, — попыталась возразить Валерия, — У нас старейшая в мире демократия, со сложившимися традициями. Каждый человек в Англии имеет равные права.
— Вы хоть сами, то верите в то, что говорите? — усмехнулась Натали, — Равные права… Может, пример приведете, где эти равные права применяются и соблюдаются на практике?
— А вам не кажется Натали, что то, что вы сейчас делаете и есть большевистская агитация?
— Полностью согласна. Да, агитация. Но Вы же сами задаете мне вопросы на политическую тему, а я отвечаю Вам то, что думаю. Не будет вопросов о политике, не будет и политизированных ответов. Впрочем, даже вопросы о том, как у нас там в СССР, тоже приведут к ответам, которые можно расценивать как политическую агитацию.
— Гм, о чем же мне Вас спрашивать?
— Я хочу вовевать на вашей стороне, а Вы вызвали меня для того, чтобы задать какие-то вопросы. Давайте поговорим на эту тему.
— Черт, Натали! Вы уже мной командовать пытаетесь?
— Ну, тогда вы предлагайте тему для беседы. Вы ведь меня вызвали.
— Хорошо. Почему вы собираетесь воевать в рядах английской армии? Греат Бритаин ведь является капиталистическим государством!
— Ну, во-первых, ваше подразделение, не является регулярным подразделением английской армии. По статусу ваша дивизия является чем-то вроде партизанского формирования и права военнопленных на вас не распространяются…
— То есть, как не является? — возмущенно воскликнули девушки, — У нас есть военная форма, нами командует генерал-майор. По документам мы являемся дивизией. Нам отдают официальные приказы!
— Вы не значитесь в списках английской армии! Вы добровольное формирование. Приказы, которые вам отдают, нигде не фиксируются. Ни в каких официальных документах!
— А это, что по-Вашему? — вскипевшая от вспыхнувшего гнева Валерия продемонстрировала Натали приказ генерала Окинлека, — Это что? Бумажка?
Натали посмотрела на протянутый ей документ и успехнулась:
— Вы внимательно читали данный документ, товарищ… прошу прошения… госпожа генерал-майор? Где исходящий номер? Где учетный номер? Почему Вы демонстрируете мне приказ, а не выписку из приказа? Приказ как известно зашивается в дело приказов в штабе вашей английской армии, а исполнителю отправляется выписка из приказа! Здесь же написано черным по-белому — экземпляр единственный! Кто еще в штабе вашей греат бритаинской армии знает о том, что вам отдан именно такой приказ? Что произойдет, если Вы потеряете этот листок бумаги? Какие у вашего Окинлека доказательства, что вы его получили?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});