Читать интересную книгу Эксперимент Не Удался (СИ) - Игнатова Теодора

Богдан не знал её такой нежной, настолько милой, женственной, податливой. Крепко прижимается губами к губам несколько раз и встаёт. Не удерживает, слова вымолвить не может, дышится-то с трудом. Несколько шагов и Алекса у двери, оборачивается только чуть приоткрыв, в нерешительности смотрит, окинув его всего взглядом. Стремительно возвращается, впивается поцелуем, сразу же жадно коснувшись языка. Богдану кажется, сердце сейчас остановится. Раньше думал только у девчонок от подобного кружится голова. Рано радоваться, Алекса уже почти выскользнула из рук, успел поймать за пальцы, потянул на себя садясь на встречу, теперь его очередь завладеть ртом. Мало, всего что было мало. Заставляет себя отпустить, в надежде, останется сама. Успела породить новые, на смену убитых, и что он теперь с ними будет делать… Алекса переводит дыхание, бросает последний, быстрый взгляд и исчезает за дверью, прихватив с полу туфли.

Благо нет времени на раздумия, запоздалые терзания, выдохнула, вошла. Стоит тишина, осталось несколько человек вместе с Алисой и Алёной, спят. Поспешно нашла телефон, осмотрела бедлам, махнула рукой. Обуваясь, пишет сообщение Степану:

"Через десять минут готова ехать домой."

Ответ прилетает мгновенно.

"Жду."

Вскинув брови пялится на дисплей. Задуматься бы крепко, да мысли совершенно о другом.

Засунув телефон в сумку, взгляд на себя в зеркало, выходит из номера, уверенно ступая по мягкому ковролину, расправив плечи шагает к лифту. Если до этого были сомнения, то теперь не осталось. Только вперёд и до конца! В ушах слышен шум крови, перед глазами его лицо, пристально смотрит, губы жадно целуют, руки дарят покой и защиту от целого мира. Спасибо, Богдан. Выходит на улицу, резким порывом ветра уносит всё, будто ничего и не было. Привычный чёрный "Мерседес" ожидает. Нырнув в салон, зябко обхватывает плечи, ударил мороз, мгновенно остыла.

— Что ж вы не оделись? — оборачивается Степан.

— Пальто не нашла, — усмехается Алекса, — там такой бедлам. Алёна с Алисой разберутся, как очухаются.

Сама упрямо растягивает губы в улыбке, проглотив ком в горле. Чувствует, как со скоростью света её уносит в новую жизнь. Не будь настолько холодно, открыла бы окно, чтоб ветер трепал волосы и она смогла на мощных потоках расправить крылья, что так этого желают.

* * *

За спиной Богдана закрылась дверь. Пальто перекинуто через руку. Оставив ключи, как и просила Алекса, вышел на улицу, лёгкие отказываются вдыхать морозный воздух. Его сжигаёт изнутри. Уверенными шагами направляется вдоль домов, туда, где верно ожидает покрывшаяся инеем альфа. Решение принято, предложение отца идеальный вариант, тем более зимой. Душа тянется всеми силами к теплу, улетит от холода подальше. На телефоне не принятые звонки от Кристины. Сегодня предстоит тяжёлый разговор. Спасибо, Алекса. Посылает мысленно вдогонку. И будто видит её глаза перед собой, до сих пор чувствует вкус губ.

Глава 24

В дверь тихонько постучали, затем показалось нахмуренное лицо молодого мужчины.

Уимберг приглашающе кивнул головой, отложил телефон, сбросив очередной звонок. Вопросительный взгляд на вошедшего.

— Тут такое дело, Тимура нигде нет, как сквозь землю провалился. Последний раз по звонку сорвался с базы, ничего не сказав, и с тех пор тишина. Пробиваем звонки.

— Последний звонок мой, дальше тишина, глухая.

Парень озадаченно потёр затылок.

— Машина? — отпил из бутылки Уимберг.

— Машина вместе с ним канула в неизвестность. По камерам отследить не удалось.

— Понял, свободен.

Парень мигом юркнул к двери, с глаз долой недовольного Уимберга.

— Подожди, — остановил Андрей, внимательно изучая этикетку от воды. — Место Тимура теперь твоё.

Прибитый новой должностью, молодой человек даже ничего ответить не смог.

— Думаю справишься, полная свобода действий и пожизненная верность. Можешь прямо сегодня приступать.

Как только остался один, откинул голову назад и потёр переносицу. Непроглядная ночь перед глазами, сыро и холодно, а внутри пылает адово пламя, выжигая остатки доверия и веру в людей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Тимур Валерьевич, как считаете, что надо делать с предателями?

— Убивать, без раздумий, — ответил мужчина идущий впереди и резко остановился.

Медленно повернулся и сразу же получил удар по лицу, такой силы, что не удержался на ногах. Вставать не торопился, тянул время, переваривал.

— Поднимайся, — скомандовал Уимберг. — Хочу смотреть в лицо, когда буду убивать.

Тимур тяжело поднялся, вытянувшись во весь рост. Страх явно был, Андрей его чувствовал, но прятался где-то глубоко. В темноте с трудом можно было рассмотреть тёмное орудие смерти, направленное в лоб, теперь уже бывшего начальника службы безопасности. Первым пунктом в должностных обязанностях прописана кровью верность.

— Убьёшь меня и никогда не узнаешь имя заказчика, — голос выдавал попытку выторговать жизнь.

Андрей громко усмехнулся.

— Мне не нужно имя заказчика, я хочу чтобы ты никогда и никому его не назвал.

Открывает глаза поднимается на ноги рывком, трогает ли его недавнее событие, теперь уже врятли. С грохотом ставит бутылку на стол, кажется будто выгорел изнутри, пустота ощущается и равнодушие ко всему и всем. Прихватив телефон покидает здание с одной мыслью, должен качественно выспаться.

На выходе, возле дверей сталкивается носом к носу с Алексой. "Ауди" тут же брошенная посреди дороги. Девчонка протягивает молча ключи.

— Добровольно в клетку и даже не поборолась?

— Было бы за что.

— Свобода не стоит того? — Андрей смотрит прямо в глаза.

Алекса пыталась ответить, только нечего было, совершенно. Ещё хотелось спросить, почему игнорит звонки. Андрей усмехнулся, забрал ключи и прошёл мимо, в сторону своего авто. Она развернулась за ним следом, опомнилась, сдержавшись не махнуть рукой и направилась к ожидающему водителю.

— К Нестеровым, — ответила на немой вопрос, защёлкивая ремень.

Сердце так быстро бьётся, что хочется прижать ладонь, успокоить. Будь ты проклят Уимберг, одна фраза и под ноль спокойствие, убеждённую уверенность. Неприятный осадок от пары фраз мучить будет долго, не в первое. Ощущение, что она никому не нужна, кроме Грановского.

В клетку или заботливые руки? За что вы все разбираете на куски, никто не хочет спросить, как будет собирать себя обратно. Свобода, что такое свобода?! Кажется её план провалился, снова, с оглушительным треском. Не долюбила, не отпустила, ноет душа, тоскует. Утёрла украдкой сбежавшую слезу, ей так необходимо поговорить с кем-то, выплеснуть. И тогда должно полегчать. Жизненно необходима Вика, выслушает, поймёт, примет.

А пока доедут до обители решения её проблем, остаётся потихонечку дышать и не разреветься. Неделя тишины, полной, такое же безмолвие, как ночью на девишке в его руках. Чего ждала? Кинется в признания, покаится за ошибки, попросит прощения за боль? Дура! Нельзя верить тому, что чувствуешь, хотя бы словам, и то вполне окажутся обманом. Только поступкам. Глупые терзания, прекрасно понимает Грановского не бросит, даже, если Богдан кинет к ногам весь мир и вырвет собственное сердце. Тогда был шанс, теперь нет. Семь дней назад вероятность теплилась, сейчас теряет слёзы по умершим надеждам.

В доме тихо, на кухне Димка, решила не нарушать уединения и пока не заметил, сбежать. В спину прилетело:

— Долго будешь меня избегать?

Развернулся, смотрит. Делать нечего, вошла, включила чайник.

— Чего один? Где все?

Достала заварник, баночки с чаем, поочередно открывала и нюхала.

— Мама с Алисой послали далеко и надолго, — грустно улыбнулся Нестеров, потирая лицо ладонью. — Там покрепче есть, — указывает глазами на соседний шкафчик.

Алекса встрепенулась, понимая о чём говорит.

— Не надо мне покрепче, чаю хочу, продрогла.

После встречи с Андреем до сих пор знобит. Засыпала заварку, залила кипятком. Развернулась к Димке, а хотелось наоборот спрятаться от этих проницательных глаз.