Он выключил компьютер: раздражал даже приглушенный свет. Потом задернул плотные шторы на окнах. Сидеть в темноте было легче. Можно было не видеть, как руки дрожат…. Он даже специально снял очки, чтобы не видеть… Но помогло мало: все его тело по-прежнему сотрясала нервная дрожь, а рубашка на спине намокла от ледяного пота. Он ничего не мог поделать с собой.
Он никогда не испытывал такой ужас – ужас, не похожий вообще ни на что. Теперь он прекрасно понимал, что означает умереть от страха. Он был близок к порогу такой ужасной смерти. Не давала покоя мысль: зачем, зачем это случилось с ним? Отупение немного прошло в темноте, и вслед за первой мыслью пришла вторая. Что теперь делать? Куда сообщить? В милицию? В ФСБ? Его подниму на смех, да и… Если уж быть совсем честным, они не помогут. Силовые структуры здесь бессильны. Здесь нужен…священник.
Слово будто само по себе всплыло в памяти. Священник! Ну конечно же, священник! Нужно рассказать, нужно успеть сообщить… Он вдруг вспомнил старенького священника из храма по соседству, погибшего около года назад. Кажется, его сбила машина, или он попал под автобус. Он прекрасно его знал. Старик писал для воскресного выпуска газеты небольшие статьи – о милосердии, добре, любви, детях. Он был удивительно добрым, раздавал почти всю свою зарплату бедным и очень любил детей. Он отговорил их корректоршу Алю делать аборт, когда она решила избавиться от второго ребенка, решив. Что поднять двоих детей им с мужем будет не по силам. Аля послушалась, родила замечательную вторую дочку, теперь нахвалиться е может на нее, а ее фотографиями завешана вся корректорская. И еще он увлекался астрономией. Рассказывал так интересно про разные планеты. Вот с ним бы поговорить, но…
Но старик что-то говорил о монастыре. Древний монастырь на берегу реки, с подземным ходом, ведущим прямо к речному берегу. Когда-то у них зашел разговор о двух звездах, вернее, об утренней звезде, которая… И тогда священник рассказал об этом человеке. Он сам ездил к нему не раз. Тогда он еще записал на всякий случай название монастыря. Где-то оно должно быть.
Резко вскочив с места (так, словно его подробили), он принялся рыться в ящиках стола, пытаясь найти старый блокнот годичной давности. Священник – совсем другое дело. Ему, как на исповеди, можно сказать все. Например, ему можно сказать о том, что в секретных цехах завода производят оружие. Что «комитет по чистоте» – это нечто, напоминающее гестапо или инквизиционные трибуналы, и тот, кто попадает туда, никогда не возвращается назад. Даже страшно представить. Какие жуткие пытки терпят те несчастные, попавшие в подземелья…. И над всем этим, багровым, кровавым, жестоким и беспощадным облаком – только неумолимая смерть. Смерть никогда не сможет создать высший мир, как бы ни пытались представить. Смерть только уничтожит живой мир – без пощады, до самого конца.
Блокнота не было. Он проклял невыносимый беспорядок в своей холостяцкой квартире. Никогда ничего не найти… Только бумажки, старые вырезки – никому не нужный, пустой хлам, который когда-то казался таким важным. И вот теперь…. На глаза попался красочный, глянцевый проспект с рекламой завода. Он взял его в руки, прикасаясь осторожно, словно к гремучей змее. Проспект пугал… Он машинально перелистал глянцевые страницы. И вдруг с ужасающей четкостью перед ним встало то, что он увидел ….
Мрачные своды подземелья, освещенные горящими факелами. Везде – перевернутые кресты. Темные пятна засохшей венозной крови. Трупы несчастных, умерших от нечеловеческих пыток (с выпученными от адской боли глазами, без конечностей, с содранной заживо кожей), развешанные по стенам на крючьях и железных цепях…И – горящие, сумасшедшие глаза фанатиков в черном, скандирующих одно и то же, одно и то же… «Сохраним чистоту нашей веры! Уничтожим, зальем кровью… Искореним огнем! Огнем…». Сумасшедшие толпы фанатиков напоминали штурмовые отряды, готовые к бою. Страшнее этого он ничего не видел, никогда.
Закрыв лицо руками, он опустился на стул, и вдруг… Вдруг увидел блокнот, ради которого перерыл все ящики. Блокнот лежал на самом видном месте, среди стопки книг! Он схватил его, не веря в свою удачу. Нужная запись была на третьей странице. Там было не только название монастыря, но и схема, как проехать к нужному месту, подробное описание. Словно по мановению волшебной палочки-то, что как раз необходимо в данный момент! Отдернув штору, он выглянул в окно. Темнело.
Нужно отправляться немедленно, ночью. Нельзя терять ни секунды. Пока ни поздно, он должен рассказать. Наверняка за ним будут следить, если уже не следят, хотя прошло всего несколько часов с тех пор, как он тайком покинул территорию завода. Ему казалось, что он выбрался незамеченным через лаз в стене, но кто знает… Вдруг его видели – но все равно он вынужден рисковать. Времени нет. Нельзя спрятаться с таким знанием. Опасность слишком реальна! Времени нет… Он положил в карман деньги и паспорт, потянулся за курткой, как вдруг… Раздался звонок в дверь. Он вздрогнул от неожиданности. Звонок повторился, еще более настойчиво. Прокравшись в прихожую, выглянул в глазок. За дверью стояла…старушка лет 80-ти, в байковом халате и шлепанцах. Ее он не знал.
– Кто вы? Что вам нужно? – крикнул сквозь дверь.
– Да соседка я ваша, с нижнего этажа! Вы меня залили! Кран проверьте в ванной, у меня с потолка течет!
Он приоткрыл дверь. Старуха разразилась бранью, грозя кулаком. Он пообещал все исправить, захлопнул дверь. Принес же ее черт… Машинально заглянул в ванную. Никакой течи, так он и думал. Ничего не течет. Он вышел из ванной, как вдруг почувствовал странный жар во всем теле. Но сделал по инерции еще несколько шагов. Руки его вспыхнули ярким пламенем, и он закричал, увидев факелы вместо своих рук. Вслед за руками огонь охватил все его тело, переместился вниз. Потом он почувствовал боль…
Он кричал и кричал, превратившись в огромный костер, кричал от невыносимой боли, когда огонь заживо пожирал его плоть… Вскоре все было кончено, и на коврике в прихожей остался лежать только обугленный труп. Коврик не обгорел, на стенах и потолке квартиры не было никаких следов копоти. Нельзя было даже представить, что еще несколько минут назад в узкой прихожей квартиры бушевал жаркий огонь.
Старуха спустилась на один лестничный пролет вниз. Затем обернулась. Сморщенные ее губы искривила ехидная ухмылка. Вслед за этим она стала меняться. Буквально через несколько секунд на лестничной площадке вместо 80-летней старухи стоял молодой человек лет 30-ти, в строгом деловом костюме и черных очках, полностью скрывавших глаза. Он решительно вышел из подъезда и сел в джип, за рулем которого сидел мужчина в очках, в котором можно было бы опознать помощника известного политика, популярного в народе депутата…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});