– Я не понимаю…
– Ты честная женщина, Катерина? Твой ребенок – ребенок честной женщины?
Губы женщины страдальчески дрогнули. Упоминание о ребенке выбило почву из-под ее ног.
– У меня нет никакого ребенка!
– Не лги! Не смей лгать мне! – он приблизил свое лицо к ней и повысил голос, а глаза его засверкали, – ложью мы ничего не добьемся! И я не смогу тебе помочь. Итак, от кого у тебя дочь?
– Ее отец умер.
– Твой ребенок был освящен в церкви?
– Нет.
– А почему?
– Мой муж умер, и я не успела это сделать.
– Ты лжешь. Когда умер твой так называемый муж, дочери твоей было уже три года. А младенец не был окрещен по очень простой причине. Муж твой (который, кстати, не был настоящим тебе мужем, так как брак ваш не был освящен в святой церкви таинством венчания), потомок древнего рода крестоносцев, позор и горе своей семьи, был катаром и вальденцем. И сошлись вы с ним на проклятой горе – одной из тех, где исчадия ада, отбившиеся от церкви и погрязшие в распутстве и ереси, служили свои дьявольские тризны. Не думай, мне все известно о тебе. О том, от кого ты прижила дочь, и где жила до тех пор, пока войска не разогнали вашу дьявольскую секту. После разгрома вашего проклятого логова большинство членов твоей секты попало в руки инквизиции и закончило свои дни на костре. Тебе же удалось избежать этой участи. Прихватив своего незаконного выродка, ты спустилась с горы, спряталась в городе, а потом сумела втереться в доверие к богатому старику, который стал считать тебя чуть ли не своей дочерью. И никто не догадывался о том, что под личиной трактирной служанки скрывается преступница, еретичка и ведьма.
Карлос Винсенте замолчал, наблюдая, какой эффект произведут его слова. Но лицо женщины было абсолютно бесстрастным – казалось, произнесенные им слова были обращены к стене.
Инквизитор нахмурился, процедил сквозь зубы «проклятая фанатичка»… Женщина продолжала молчать.
– Я открою тебе, Катерина, один секрет. Я все равно арестовал бы тебя – рано или поздно. У моих солдат был приказ: задержать тебя при выходе из церкви, не дать добраться домой. Видишь, ты все равно была бы арестована, даже если б не вмешался колдун. Мне нужна была твоя жизнь, и теперь она в моих руках. Ты еще этого не осознаешь, но именно я могу обречь тебя на самую мучительную смерть…
– Я не боюсь смерти!
– Ты – нет. А твоя дочь?
Лицо женщины дрогнуло и потеряло свою невозмутимость. Инквизитор с удовлетворением улыбнулся: уязвимое место было найдено, удар попал в цель.
– Подумай, Катерина, подумай хорошенько. Каково невинному ребенку, заживо сжигаемому на костре? Как это мучительно больно, как непонятно и страшно…
– Что ты хочешь, изувер?!
– Я? Я хочу рассказать тебе одну историю. Ты когда-то слышала о Конраде Марбургском?
– Нет.
– Это был жестокий инквизитор, настоящий фанатик веры. Ради торжества справедливости он не щадил ни чужих, ни своих. Однажды в его руки попала очень ценная книга – он получил ее от одного рыцаря-крестоносца, который, в свою очередь, обнаружил ее в святой земле. Но Конрад Марбургский не успел воспользоваться тайным знанием. Прошло совсем мало времени, как, возвращаясь с сейма в Майнце он был убит в лесу несколькими рыцарями – за то, что жену одного из них он отправил на костер. Книга находилась с ним. Но рыцарь, убивший его, забрал эту книгу. С тех пор древняя реликвия хранилась в этой семье. До того времени, пока один своенравный потомок древнего рода крестоносцев не сбежал к катарам, прихватив с собой ценный документ. Когда же катар, владеющий книгой, отправился на тот свет, книгу прихватила его жена, которой удалось уйти от преследования инквизиции. И женой этой была ты…
– Все это не правда. Никакой книги у меня нет. Я даже не знаю, что это за книга.
– О, я вполне допускаю, что не знаешь – ты ведь безграмотна. Но некоторые из оставшихся членов секты, знающие о твоем прошлом, распустили языки. В застенках инквизиции умеют допрашивать. Так вот: я хочу эту книгу, и получу ее от тебя, чего бы мне это ни стоило! Советую это запомнить.
– Никакой книги у меня нет!
– Подумай, Катерина. Хорошенько подумай. У тебя будет для этого время. Или ты выдашь мне книгу по доброй воле, или…
– Никакой книги у меня нет.
– Ты в любом случае отсюда не выйдешь. Но остается твоя дочь.
– Неужели вы думаете, что я ничего не понимаю? Вы делаете все только для того, чтобы отправить меня на костер! Но вы не знаете одну вещь. Вы можете уничтожить меня физически, но вы никогда не заставите меня сломаться.
Сделав несколько шагов вперед, Карлос Винсенте приблизился к ней вплотную, пристально посмотрел в лицо:
– Если и существуют демоны, они должны быть точно такими, как… точно такими же, Катерина. С холодными решительными глазами. У тебя прекрасные глаза. Они обещают мужчинам наслаждение и счастье. Возможно, и я мог бы попасть в их плен. Возможно, и я мог бы любить тебя, Катерина. Если б не одна вещь – твоя сила. Выражение твоих глаз и то, как ты на меня смотришь… Ты бросаешь вызов моей власти. Ты словно несгибаемый символ того хаоса, бороться с которым с поклялся до конца жизни. Ты права – я ненавижу тебя и твою силу. Я никогда бы тебе не помог! Ненавижу то, что ты выжила, когда сто раз должна была умереть! Ненавижу твою непокорность, твою власть над мужчинами, ненавижу тот заряд жизни в твоей груди, который похож на родник. Я смотрел на твои глаза в церкви, похожие на беспокойное море, и думал о том, что я смогу уничтожить этот город, только если уничтожу тебя! Если покорю твою волю и ты уже не будешь смотреть на меня с таким выражением…. Как ты понимаешь, я больше никогда тебе это не скажу! И ты не услышишь подобного из моих уст. Но я хочу, чтобы ты знала и помнила только одно: только сейчас я сказал тебе правду!
Решительным шагом он пересек комнату, грохнул кулаком в дверь, крикнул:
– Стража!
Оббитая железом дверь угрожающе лягнула… На пороге появилось двое стражников:
– Увести арестованную!
Женщину снова заковали тяжелой цепью и повели к выходу. Но на пороге Катерина вдруг обернулась. Посмотрев на инквизитора, она усмехнулась и с размаху плюнула на пол. Выругавшись сквозь зубы, один из стражников толкнул ее в дверь. Дверь громко захлопнулась. Карлос Винсенте не отрывал глаз от стены, уставившись в одну точку с неподвижным, побледневшим лицом.
1413 год, Восточная Европа
Дверь из потемневшего дуба содрогалась под громовыми ударами. Узкая улочка опустела мгновенно, как только появился вооруженный отряд солдат. Ставни захлопнулись. Обитатели близлежащих домов дрожали за закрытыми ставнями. Лошади всадников гарцевали по камням узкой улочки, выбивая искры из камней подковами копыт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});