Читать интересную книгу Петровские Ведомости - Бандильерос

Стоило мне заглушить мотор на подворье, как из главного ходя вышел Козлов. Приехал он раньше меня и махнув рукой, спустился с крыльца.

Стояла чисто весенняя погода - было солнечно, сыро, в городе пахло грязью и навозом, деревом, поэтому даже Козлов не упускал возможности лишний раз побыть на воздухе. Снег уже стаял полностью - его сменила противная грязь, как осенью. Времени стало немного побольше благодаря тому, что остальные работали без моего участия - я выполнял только постоянные обязанности - наведывался на добывающие предприятия, к генералу, к шпиёнам в Москву и следил за довольствием людей.

- Кирилл, у меня дело, - сходу сообщил Яков Вениаминович.

- В таком случае в доме, - я пошёл в обход, через служебный, так сказать, вход. Яков Вениаминович следовал за мной, в кабинет. Весна не сильно изменила кабинет начальника - я сменил картины на стенах, освещение из люстрового сделал в виде светильников между картинами и добавил пару увесистых тяжёлых закрытых шкафов. Внутри место заняла различнейшая техника. К моему величайшему сожалению, по мере накопления типов работы, копилась и техника. Для удобства презентаций пришлось поставить проектор, заменив им большой лсд-телевизор, он же служил для кинопоказа, туда же и домашний кинотеатр в виде звука, ворох кабелей и штекеров, удлинители, даже парочка ноутбуков, припрятанных прозапас, вдруг понадобится выдать посетителю? Один раз уже пригождались.

- У меня есть предложение, - тут же сказал Козлов, только лишь переступив порог кабинета.

- Давай, Яков Вениаминович, Жги! - улыбнулся я.

- Предлагаю открыть типографию. Я имею в виду настоящую, готовую к массовому выпуску книг и журналов...

- Наша, как я понял, вас не устроила? - я поднял бровь, припомнив печатную машину с довольно хорошей эффективностью.

- Нет, почему, я говорю не о типографском оборудовании. Я говорю о самой типографии как таковой, - активно забегал по кабинету Козлов, - то есть о печати и продаже книг, журналов, газет, листовок, проспектов, прочих мелочей... В целях просвещения! Возможно, даже придётся начать с того, что научить людей читать, то есть выпускать ликбезовские книжки. Нужно же будет обеспечивать переплёт книгам, один я с такой работой не справлюсь. Да, не справлюсь. Придётся серьёзно потрудиться...

- Стоп! - остановил я его приступ энергичности, - стоять!

Козлов наконец остановился и перестал мельтешить, я воспользовался моментом: - зачем, можешь мне объяснить, будем печатать книги без серьёзной на то надобности? Нет, Яков Вениаминович, остановитесь.

Их гиперэнергичного пенсионера словно сдули воздух, он посмотрел на меня как на врага народа:

- И что, оставим ситуацию в таком же состоянии? Нет, это категорически невозможно!

- Возможно, - пожал я плечами, успокаиваясь, - ещё как возможно. Если хотите заняться просветительской деятельностью - пожалуйста. Вот только люди, даже научившись читать, без обилия чтива быстро грамоту забудут. Без обилия прикладных задач - разучатся считать более, чем необходимо им для текущих задач. А задачи нехитрые, поэтому все труды ваши будут мартышкиными. Работы много, пользы ноль.

- О чём я вам и говорю! - радостно поддакнул Яков, - именно что без обилия информации. И нет никакой необходимости создавать самим море различных книг. Мало кто за всю жизнь читает больше ста книг, а то и вовсе счёт идёт на десятки. Вот вы сколько прочитали за свою жизнь?

- Хм... несколько тысяч, наверное, - засомневался я, - знаете, в наших условиях книги как грязь, читаются быстро, забываются тут же.

- Именно. Зачем такие сложности, если можно издать несколько десятков книг? Сотню.

- Помножьте на тираж, - не согласился я, - допустим, маленький тираж для нашего мира, пять тысяч экземпляров. Получается пол миллиона книг. Где вы возьмёте такую мощность? И кто займётся их созданием, ведь для этого нужна работа настоящих профи, что бы понятно разжевать и в рот положить...

- Сделаем, - обрадовался Козлов.

- Пока что не буду гнать лошадей, - не согласился я с ним, - предлагаю взять Архангельских обывателей в качестве пилотного проекта, но и только. В сам эксперимент не вмешиваться, осуществить с помощью имеющихся возможностей.

- Понятно, - снова погрустнел на мгновение Яков Вениаминович, но только лишь на мгновение.

Честно говоря, Козлов в чём-то прав. Я не могу с ним не согласиться, но такое дело нельзя просто взять нахрапом, это даст только кучу проблем и ни одного решения. Поэтому я не спешил сразу реализовывать всё, что было нужно. Если посмотреть на проблему более глобально - наша проблема в том, что все местные не умеют читать. Именно читать, остальному можно научиться, читая книги. Особенностью местного быта было то, что книга - это не массовый способ хранения информации, а что-то вроде картины или статуи, это штучное произведение искусства. Даже печатное дело, уже нашедшее кое-какое распространение в России, не изменило положения дел - стоимость книг высока, их покупают только редкие люди и относятся к ним архибережно, а не как мы - свалили в стопку, да стопку в топку, если замечен какой дефект при печати. Поэтому предложение Козлова было не лишено рационального зерна - именно через увеличение числа грамотных людей и профессиональной литературы мы можем повысить КПД населения. Я задумался над этим серьёзно, а Козлов, гад, - ухмыляясь сел на диван и не мешал мне думать. Для выпуска большого количества книг нужны целые полиграфические комбинаты, тонны красок, бумаги и так далее, но это уже не моя забота. Это пусть местные суетятся, может, чуток поможем знаниями и технологиями, но не более того. Наши печатные машины были цифровыми, брали заготовки в PDF, печатали довольно маленькими тиражами в мягкой обложке, а потом это надо было ещё и склеивать. Более серьёзная типография - это уже уровень промышленного предприятия. Конечно, много места она не займёт при таких тиражах. Нужны были по-настоящему промышленные печатные машины. Насколько я знал, были и такие машины. Главное преимущество цифровой печати перед обычной - не нужны были сотни и тысячи человек обслуживающего персонала. Даже десятки не нужны были - два человека на машину, один печатает, другой склеивает на специальном станке. Тут, насколько я понял, ситуация иная...

- Вот что, - обратил я на себя внимание Козлова, - пулемёт я вам не дам. В смысле, многовато будет - типографию устраивать. Максимум - хорошая цифровая печатная машина, обслуживающего персонала тоже выдать не могу. Максимум - привлечь из уже имеющихся людей, по профессии. И главное - всё, что напечатаешь, пускать в серию только после одобрения мной и вычитки. Если, не дай бог, найдётся что-то в тексте, чего быть не должно, или то, что может сыграть на руку нашим естественным врагам... ну, ты понял.

- Понимаю, - с грустью и примирением с реальной действительностью, сказал Козлов.

- Хорошо, саму печатную машину и расходники я тебе достану, а дальше - сам, как получится. Это даже не второстепенное, это пятое-десятое по важности дело.

Козлов ушёл довольный, однако мне от этого было не легче. Ещё чего доброго - устроит тут аншлаг или схлопочет от попов обвинения в ереси, и создаст проблемы на пустом месте. Или ляпнет на бумагу что-то не то и всё, объясняйся потом с местными. Поэтому сплюнув, я попёрся в наш двадцать первый век, предварительно захватив машины и своего друга. Саня даже забыл, о чём мы говорили пару часов назад, поэтому оторвался от какого-то важного дела.

- Подъём, Саш, - оторвал я его от работы в мастерской, - не забыл? Тебе ещё ехать и договоры договаривать.

- О, точно, - он оглянулся на ту сторону мастерской, где работали инженеры и тяжко вздохнув, попросил несколько минут, переодеться. Переоделся он быстро - я только двигатель завёл и мы выехали.

Кстати, о генерале. Семёнов наконец-то вошёл в ритм. То есть перестал выглядеть как загнанная лошадь. К нему мне и предстояло съездить. До МКАДа мы добрались вместе с Саней - я держался позади него, а потом разделились. Я загнал машину на стоянку и пересел на метро, а Синицин поехал дальше. Работа ему предстояла нелёгкая, поэтому его я тревожить не собирался.

Семёнов кого-то очень громко распекал по телефону, так, что через дверь было прекрасно слышно. Как только он закончил ругань, я, постучавшись, вошёл.

- Синкерович! - обрадовался генерал, - как жизнь молодая?

- Нормально, товарищ генерал. А у вас что за причины так ругаться?

- Что, слышно? - сконфуженно посмотрел он на лежащий на столе телефон. Древнюю нокию самой неубиваемой модели.

- Не то слово. Люди даже стороной обходят кабинет.

- А, не бери в голову, - махнул он рукой, - опять какие-то проблемы с оборудованием. Вот не понимаю я людей - как только дали им полную технологическую свободу, они натащили себе самого сложного оборудования, а потом чешут репы, думая, как эту фигню использовать. У тебя-то как?