виду. И каким-то образом осознание того, что кольцо было у него все время, сделало предложение более романтичным. Хотя я не была уверена, почему. Может быть, потому что это доказывало, что даже после самой темной ночи солнце взойдет снова, что мы сможем справиться с любым испытанием, если только будем делать это вместе.
― Я хочу тебя, ― сказала я, обхватив его шею свободной рукой, чтобы притянуть его к себе. ― Кольцо может подождать. В конце концов, оно ждало все это время.
От усмешки Джулиана по моей коже побежали мурашки. ― Ты уверена? ― Он погладил меня по шее. ― Это очень красивое кольцо.
Я не сомневалась в этом. Скорее, я немного беспокоилась о том, не будет ли оно чрезмерным, учитывая его богатство. Но важно было не кольцо. Он мог бы надеть мне на палец резинку, и я бы носила ее с гордостью. Важно было то, что оно символизировало. То, что я принадлежу ему, сейчас и навечно.
― Разве мы не собирались потренироваться? ― пробормотала я, чувствуя, как мое тело начинает неистово желать его, ощутить, как наши парные узы натянутся между нами, когда он овладеет мной.
Еще один смешок прошелся по моей чувствительной коже, и я потянулась к его рубашке. Мои руки скользнули под нее, пальцы проследили впадины и выступы его живота и потянулись ниже, чтобы расстегнуть брюки. Но Джулиан замер, отпрянув назад, чтобы встретить мой любопытный взгляд.
Я никогда не хотела его так сильно, как в этот момент. Желание, которое я ощущала, бурлило во мне, билась в моей крови и требовало удовлетворения. Он тоже должен был это испытывать. Такие сильные эмоции можно было почувствовать через наши узы, так почему же он медлил?
― А что, если мы слишком хорошо потренируемся? ― серьезно спросил он.
О, это.
Я глубоко вздохнула и обдумала его вопрос. Наконец, я ответила. ― У тебя есть презервативы?
Джулиан моргнул, выражение его лица на мгновение стало озадаченным, а затем он разразился хохотом. Я подняла на него глаза, и он замолчал с извиняющейся улыбкой. ― Если бы у меня и были презервативы, они бы давно просрочились, котёнок.
― Ну, раз уж ты вряд ли передумаешь, ― сказала я с кислым выражением.
Веселье исчезло с его лица. ― Я никогда не изменю своего мнения ни о тебе, ни о нашей семье ― если и когда она вырастет.
Черт. Это был неплохой ответ, и он это знал.
― Но если ты… ― Он замялся, давая мне время понять, что именно я чувствую в этой ситуации.
― Я всегда буду любить тебя. ― Я подняла на него глаза. ― Что бы ни случилось.
И впереди нас ждали новые испытания. Никто из нас не был настолько глуп, чтобы верить в обратное. Будут еще Обряды, и еще его семья ― я знала это, когда согласилась на дуэль с его матерью, ― и неизвестная магия внутри меня. Но это? Мы?
Я никогда не буду сомневаться.
Его рот захватил мой, шепча слова любви на моих губах и подтверждая их языком. Джулиан не оставил без внимания ни одну мою часть, пока его пальцы освобождали меня от одежды. Мои собственные руки расстегивали и тянули, пока между нами ничего не осталось, и когда он толкнулся, я закрыла глаза, чтобы насладиться сладкой агонией, пока его член заполнял меня.
― Я люблю тебя, ― пробормотал он, когда его член вошел в меня до упора. ― Я всегда буду любить тебя, всегда буду защищать тебя. Чистая мужественность отразилась на его лице, когда он стал входить глубже, медленно подталкивая нас к нашему будущему.
Неважно, что я могла сражаться сама. Желание защищать и служить выходило за рамки разумного. Оно было прописано в самой его природе, связывая со мной во что-то неделимое. И я тоже буду защищать его. Я буду принадлежать ему своим телом, своей жизнью, всем, чем я была и кем стану.
Мы скрепили наше обещание друг другу голодными губами и дрожащими пальцами, и когда в его глазах забрезжила тьма, я приветствовала ее и его клыки. Мои мышцы напряглись, когда он глубоко впился в меня, и его яд проник в мою кровь. Это стерло легкую боль от его укуса и оставило только чистый и всепоглощающий экстаз. Он застонал, когда я сжалась вокруг него, получив свое освобождение, а затем наполнил меня жаром своего освобождения ― его тело отдавало, а клыки брали в идеальном, неумолимом круге жизни. Нашей жизни.
Когда наш ритм замедлился, он поднял на меня полуночные глаза и кроваво-красный рот. Его язык с видимым удовольствием медленно провел по зубам. Наши тела по-прежнему были прижаты друг к другу, и, не говоря ни слова, он поднес запястье к своему рту и вскрыл его. Кровь потекла по коже, когда он медленно прижал его к моим губам. Не испытание. Подношение.
Мои десны набухли и запульсировали, когда я вдохнула аромат его крови, насыщенной пряной гвоздикой, и мгновение спустя мои таинственные клыки выдвинулись, чтобы принять его дар. Его глаза закрылись, когда я коснулась губами запястья и сделала первый робкий, неглубокий глоток его крови, после которого во мне проснулась жажда и я прильнула сильнее. Когда я наконец отпустила его, его рот впился в мой, наша кровь смешалась на языках, словно скрепляя еще одно обещание, данное нами.
Через некоторое время он наконец скатился с меня и притянул меня к себе, а я потянулась проверить его запястье и обнаружила, что оно уже зажило.
― Все еще убежден, что я не вампир? ― Тихо спросила я.
― Да. Он поцеловал меня в лоб. ― Если бы ты была вампиром, ты бы не смогла остановиться ― ни один вампир не может остановиться первый раз.
― Но… ― Я покачала головой, пытаясь понять, что он говорит. ― Разве это не убьет…
Он промолчал, и тишина была ответом на мой вопрос.
― А что, если ты ошибаешься? ― Я задохнулась от паники, смешавшейся с приливом гнева. ― Я могла убить тебя.
― Мне больше девятисот лет, помнишь? Я смог бы остановить тебя, ― просто сказал он.
От этого мне не стало легче. Я только еще больше запуталась. ― Но мне понравилось пить кровь. ― От моего признания к лицу прилило тепло. Я обнаружила, что снова хочу его, и вместе с этим желанием с моих губ сорвался тот