– Садитесь же, – приказала княгиня, подошла к первой телеге и уселась на нее одна, дав знак вознице выезжать.
Остальные женщины сели по четверо в каждую телегу, и процессия медленно двинулась к Черному или Княжему мосту.
У моста княгиня слезла с телеги и, сопровождаемая княжескими дружинниками, пошла не спеша пешком по дощатому настилу. За ней проследовали повозки. Простые женщины не побоялись сидеть на тряских телегах и спокойно смотрели, переезжая реку, вниз, на серую воду.
Добравшись до другого берега, княгиня вновь уселась на свою телегу, и возница, повернув налево, поехал в сторону большой песчаной кучи, где обычно собирались купавшиеся горожане, как раз напротив березовой рощицы, из-за которой виднелись Петровская и Покровская горы, а также городская крепость.
– Наша купальня хорошо огорожена, – улыбнулась княгиня, глядя на большой забор, наскоро сооруженный княжескими слугами. – Совсем ничего не видно! А как с противоположного берега? Нас оттуда не увидят, если мы совсем разденемся?
– Не увидят, княгинюшка, – молвил рослый молодой дружинник, потирая большую русую бороду. – Там тоже сидят наши стражники и никого туда не пускают!
– А как же они сами? – усмехнулась княгиня. – Ведь там одни мужи? Неужели они будут отворачиваться от таких красавиц?
– Будут, матушка, – кивнул головой дружинник. – Им не велело глазеть на тебя и твоих женок!
– Как тебя зовут? – спросила княгиня, покраснев. – Почему я тебя раньше не видела?
– Мое имя – Ходына, – поклонился молодой воин. – Я прибыл сюда совсем недавно из Можайска. Меня сюда прислал князь Святослав Глебыч…
– Ну, тогда хорошо, Ходына, – весело сказала княгиня. – Стой же тут, за забором, с другими людьми и не пускай сюда смердов и прочую чернь! – И княгиня быстро вошла в широко раскрытые дружинниками ворота, а за ней проследовали молодые женщины.
– Матушка княгиня! – крикнула радостно Веверка, войдя в довольно обширное огороженное пространство. – Вот уж какая благодать! Песок чист и бел, и совсем нет простолюдинов!
– И какие хорошие для нас скамьи! – вторила ей Полева. – Даже закрыты сверху от жаркого солнца!
– Тут у нас есть все необходимое, – кивнула головой княгиня, садясь в свое мягкое, укрытое сверху большим белым тентом, кресло. – Садитесь, девицы! Мои люди притащили сюда и меды, и светлое пиво! А тут в кустах поставили целый бочонок кваса. Купайтесь себе на здоровье!
– Можно раздеваться, матушка? – спросила вдруг, стоя босыми ногами на теплом белом песке, Зарена. – Неужели нет поблизости мужей?
– Здесь нет мужей, – усмехнулась княгиня. – Наша стража и дружина расселись по местам, недоступным глазу. Спокойно раздевайтесь!
Молодые красавицы не заставили себя долго ждать и быстро сбросили с себя легкие летние сарафаны, оставшись нагишом. Разделась и княгиня, обнажив перед солнцем свое прекрасное белоснежное тело.
– Какая же ты красавица, матушка! – воскликнула Веверка, жадно оглядывая ее стройную фигуру. – Какое прекрасное лоно, какие округлые и твердые груди! Да красивей тебя нет ни одной женки ни в городе, ни на всей святой Руси!
– У тебя совсем нет живота, матушка прелестница! – восхищенно вскричала Боряна. – И нет волос на лобке! Неужели у благородных княгинь не растут там волосы?
– Какая ты потешная! – засмеялась княгиня. – Все волосы на моем теле чисто выбриты! Так положено для княгини! На теле благородной женки не должно быть никаких следов от волос! Это не грубый муж, а нежная и знатная женка!
– Где же найти такое острое железо, чтобы брить эти волосы? – Задумчиво спросила Зарена, оглядывая остальных женщин. – Мы такие темные, сущие простушки!
– А зачем вам убирать эти волосы? – усмехнулась княгиня. – Они не портят ваших прелестей и не отталкивают ваших мужей. Эта повинность достается только княгиням! – Она засмеялась, но вдруг резко затихла и нахмурилась: Липка, грациозно подняв вверх руки, высвободилась из своего длинного цветастого сарафана. Перед красавицами предстало, сверкая белизной и невыразимой прелестью, тело такой необычайной красоты, что все женщины буквально оцепенели.
– Это не женка, а сущая ведьма! – говорила себе княгиня, глядя на Липку и не имея силы оторвать своего взгляда. – У нее не только чудесные лицо и голос, но какое тело! А какие груди, тугие и круглые, с прекрасными сосками! И зад у нее немал и какой плоский живот! А волоса на лобке, как серенький уголок, не только не убавляют ее красоты, но еще больше усиливают чувство восхищения! – У-ух! – вздохнула княгиня и поняла, что она теперь не уживется с прекрасной Липкой ни в своем Брянске, ни на земле вообще! Острая душевная боль охватила княгиню, и она окаменела в своем кресле, забыв, для чего сюда пришла.
– Тебе стало жарко, матушка? – сказала, подойдя к ней, Веверка. – Или тебе плохо?
– Плохо, Веверушка, – пробормотала княгиня, очарованная красотой тела Липки, которая, между тем, огляделась и быстро подошла к воде.
– Да, матушка, – буркнула Веверка, – мы еще не видели такой красоты! Это не женка, а проклятая нечисть! В ее теле нет ни одного изъяна! Понятно, что она заворожила нашего князя нечеловеческой красотой!
– Слушай же, Веверушка, – очнулась княгиня и дала знак приблизиться к своему лицу. – Не надо пугать эту Липку, – шепнула она прямо в ухо красавице. – Это пользы не даст! Надо ее совсем…лишить жизни!
– Лишить жизни? – пробормотала Веверка, краснея. – Ну, что ж, матушка, тогда не выдавай меня! – И она решительно направилась к реке.
Княжеские дружинники в это время сидели в кустах на противоположной стороне Десны и жадно глядели, невидимые обнаженными женщинами, на купальщиц.
– Какая красота! – бормотал молодой дружинник Радята. – Жаль только, что они далеко и не все видно так, как хотелось бы…
– Еще как видно! – усмехнулся его товарищ Корж. – Перед нами такая красота, что я не в силах удержать от напряжения свой дрын!
– За что нам такое испытание? – буркнул третий юноша, Драшко. – Невозможно оторвать глаз от этих прелестниц!
– Видишь, Радята, это плывет зазноба нашего князя, красавица Липка! Вот уже добралась почти до середины реки! Вот это красавица! Жаль, что видна только ее голова!
– А вот ее догоняет другая красавица с красивыми и длинными ножками, Веверка! А там и остальные женки полезли в Десну! Только одна княгиня сидит нагишом под своей тряпицей! Прячет от нас свое прекрасное тело! – сказал, дрожа от возбуждения, Радята. – Где еще можно увидеть нагую княгиню?
– Не говори так, брат, – буркнул, покраснев от увиденного зрелища, Корж. – Нам, скромным дружинникам, недозволено все это видеть! Отвернитесь же, бесстыжие!