резко подался вперед, отбрасывая силу Натаниэля в сторону, высвобождая нервы вокруг ее легких. Хелена жадно хватала ртом воздух снова и снова, Дидре бормотала: «Клянусь богами!» Эмилль воспользовался моментом, чтобы направить в сторону Натаниэля стремительный порыв ветра. Он настиг старика в неожиданный момент. Его тело отбросило назад. С грохотом Натаниэль приземлился на пол как раз в тот момент, когда я добрался до Хелены. Она смотрела на меня снизу вверх, ее взгляд был таким любящим и открытым, что у меня сжалось сердце.
– Спасибо, – выдохнула она, вкладывая свои нежные пальцы в мои.
– Как я уже говорил, – пробормотал я, убирая прядь с ее лба, – обычно я борюсь за свою жизнь.
Ее губы слегка дернулись.
– Тираэль Финли Бернетт, настоящий воин.
– Только для тебя, – сказал я. – Всегда только для тебя, Хель.
Она подарила мне улыбку, в которую я снова влюбился.
– Мне кажется, все повторяется, – внезапно прорычал очень знакомый мне голос. У меня закружилась голова, и вот я увидел их: Верховных. Мира вела за собой остальных, вытянув руку, таща свой огненный кнут. Он скользил по полу с шипением. Верховная скрипнула зубами.
– Скажи, когда ты уже успокоишься, Натаниэль?
– Ты! – прорычал он, выставив вперед руку и собираясь контролировать огонь ее кнута, но Баба Гринблад послала в его сторону такой сильный удар, что рука Иверсена с силой дернулась. Натаниэль вскрикнул.
– Как ты смеешь нападать на нас? – Ее фарфоровое личико исказилось, превратившись в гротескно-гневную гримасу. – Как смеешь предавать свой собственный народ?
– И это мне говорите вы, – усмехнулся Натаниэль, сплевывая на пол. – Вы, кто загнал мою дочь до смерти!
– Необычные события требуют необычных действий, – сказала Кикки, что прозвучало почти как шипение змеи. Ее белые глаза стали огромными, выпученными, а безумная ухмылка резко контрастировала с серьезным тоном голоса. – Сифра хотела поставить под угрозу наш мир.
– Когда вы говорите о мире, имеете в виду свою диктатуру.
Этот ответ пришел не от Натаниэля. И не от Хелены. Он исходил от предводителя темных. Хелена ахнула, когда заметила его. Он прогуливался вдоль стены руин, как будто это было мирное собрание.
– Так же как вы угнетали нас, вы угнетаете свой собственный народ, Верховные. – Он скрестил руки на груди. – В отношении нас вы делаете это открыто. А в отношении них, – Ваал кивнул в нашу сторону, – под предлогом мира.
Кикки превратилась в змею. Она бросилась к Ваалу, но тот слабо поднял руку и сказал:
– Я бы этого не делал.
Он резко сжал кулак. Змея застыла на месте. Ее раздвоенный язык свисал из убийственной пасти. Казалось, она вот-вот разрыдается.
– Хватит! – воскликнула Мира. – Держись от нее подальше!
Ваал опустил руку в тот момент, когда в комнату вошли другие представители темного народа. Прежде всего моя сестра. Мое сердце остановилось.
– Кораэль! – крикнул я, но она бросила на меня лишь презрительный взгляд, а после присоединилась к Ваалу. Тот пристально посмотрел мне в глаза.
– У вас есть выбор, – сказал он. – Мы можем сражаться за вас, ребята. И с таким же успехом – против вас. Мы можем продолжать жить так, как было раньше, но я обещаю тебе, Тираэль Финли Бернетт: мы победим. В конце концов мы победим. И тогда вы потеряете все шансы на искупление.
– Что за чушь, – прошипела Баба Гринблад. – Этот театр будет немедленно прекращен, даже если мне придется убить каждого из вас по отдельности, я сделаю это. – Говоря это, она смотрела не только на темных, но и на нас. – Мне кажется, азлаты постепенно теряют представление о том, к кому следует относиться с уважением!
– Мы сражаемся вместе. – Я вздрогнул, ведь эти слова прозвучали не только твердо и решительно, но и произнес их человек, стоящий рядом со мной. Я посмотрел на Хелену. Она вздернула подбородок и посмотрела Ваалу прямо в глаза. – Так, как хотела бы мама.
Ваал коротко кивнул.
– Так, как желала бы Сифра.
А потом мир взорвался.
Сила давления воздуха отбросила всех нас назад, пока мы не врезались в хрупкую стену руин. Я прижал Хелену к себе, заслоняя нас от яркого света, за которым… о, bljersk!
Кожа девушки разлетелась, словно битое стекло! Осколки полетели по воздуху, и тут я увидел золотой амулет, из которого вырывалась отравленная струя, черная, точно обсидиан.
– Черт подери! – взревел Эмилль. Он выставил вперед руку, защищая нас от взрыва своей воздушной стеной, но даже при этом мы чувствовали сильное давление и покалывание темной магии на коже, которое не предвещало ничего хорошего. Несколько осколков проникли сквозь его барьер и повредили нашу кожу. Хелена закричала, Дидре задыхалась.
– Bljersk! – выругалась Иззи.
Так же внезапно, как и началось, нападение прекратилось. И вот он предстал перед нами. Верховные задыхались. Гринблад зашипела: «Клянусь всеми добрыми богами!»
А с лица Кикки стерлась ухмылка.
Зачесанные назад волосы, пробор посередине. Серый костюм, явно позаимствованный из прошлых веков. В его руках была трость из ясеневого дерева. Глаза, как у самой смерти.
Майор Томас Вейр.
Его черный взгляд скользнул по его собственному телу, рукам и… Дидре.
– Здравствуй, дочка.
Она ахнула, будто внезапно все поняла. Словно Дидре разгадала загадку, на решение которой у нее ушла целая вечность, но результат девушку отнюдь не удовлетворил.
– Нет. Нет, никогда. Ты не можешь быть моим отцом. – Ее ошеломленный взгляд блуждал по майору. – Как такое вообще могло случиться, если для существования тебе требовалась оболочка этой слепой женщины?
– Ах, это не всегда была она, – усмехнулся майор. – Два десятилетия назад я решил жить в теле моего мертвого брата. Яков Первый, по общему признанию, обладал весьма благородным складом ума. – Он вздохнул. – Но после того, как я соблазнил твою мать, ее постоянные мольбы о любви начали действовать мне на нервы. Так что я, – Вейр усмехнулся, щелкнул пальцами, будто это была не более чем игра, – переориентировался. Ах, она была такой грустной, твоя мама. Такой душераздирающе грустной. – Он хихикнул. – Мне было почти жаль ее.
– Ты лжешь, – выдохнула Дидре.
– Ну, ну, не разочаровывай меня. – Он щелкнул языком.
Я не мог перестать смотреть на него. Верховные тоже. Мы все застыли на месте. Это был майор Томас Вейр, легенда, миф. Это, черт возьми, просто не могло быть правдой!
– Давай, повторяй за мной. – Он сделал шаг вперед. Его голос был холоден, точно смерть. В поисках опоры Хелена впилась пальцами в мою руку. – «Пройди кругом, будь светом и тенью, Башни Эдинбурга горят, Ясень говорит». – Майор усмехнулся. – Ну давай, дорогая, давай.
Дидре поджала губы. В чертах ее лица сквозило отвращение.
– Жизнь и