Картер вопросительно посмотрел на Нану Бу:
– Кажется, в вашем доме не курят. Я… могу потерпеть.
– Ну зачем же терпеть? – Нана Бу достала блюдо с чипсами «Доритос» и второе, поменьше, со сметаной. – Тревор курит на заднем крыльце. Но ты у меня в гостях и можешь курить в доме.
Картер в замешательстве взглянул на Кэт. Та улыбалась.
– Я тоже пойду на крыльцо, – наконец решил Картер. – Заодно Максу позвоню. Я недолго.
Картер прошел к задней двери. Регги, дремавший под стулом хозяйки, тут же проснулся и побежал следом. Картер вопросительно глянул на пса. Регги молча уселся, молотя хвостом по полу.
– Ты ему понравился, – сказала Нана Бу. – Пусть выйдет. Сделает свои дела.
– Ну пошли, – позвал Регги Картер.
Оба вышли в темноту холодного чикагского вечера. Кэт смотрела им вслед.
– Какой чудесный парень, – сказала Нана Бу, потягивая красное вино. – Тебя он просто обожает.
– Я тоже его обожаю, – призналась Кэт, водя пальцем по ободу рюмки. – Нана, он так нервничает. Ему отчаянно хотелось произвести на тебя приятное впечатление. Я его всю дорогу убеждала, что в твоем доме ему будет хорошо. – Она вздохнула. – Прошлые страхи. Еще из детства. А себя нынешнего он словно не видит.
– Увидит, Кэт. Со временем обязательно увидит. Если он внимательно слушал мои слова, то многое поймет. – Нана Бу улыбнулась. – А мне он здорово напоминает… – Она тряхнула головой, не договорив.
– Кого? – с любопытством спросила Кэт.
– Твоего отца. Таким же был Дэнни, когда твоя мать впервые привела его к нам. Ерзал на стуле и отчаянно хотел курить.
– Папа курил? – удивилась Кэт, едва не поперхнувшись вином.
– Представь себе. Но когда твоя мать забеременела, сразу бросил.
– А я и не знала, – смущенно улыбнулась Кэт.
– Я могла бы тебе многое рассказать о твоем отце.
– Так расскажи, – загорелась Кэт. – Ну, бабуленька, расскажи.
– Твой дед принял будущего зятя в штыки, – улыбаясь воспоминаниям, начала Нана Бу. – Он считал, что для его дорогой Евы нет достойных кандидатов в мужья. Все оказывались недостаточно хороши.
– Значит, вот откуда это у мамы, – язвительно улыбнулась Кэт. – Семейная традиция.
– Не совсем, – заметила Нана Бу. – Просто твоя мать взглядами и характером пошла в своего папочку.
Кэт сразу вспомнились потоки материнского раздражения, изливавшиеся на нее вначале за решение работать в тюрьме, потом за сближение с Картером.
– Я не одобряю поведения Евы, хотя могу понять ее, – сказала Нана Бу, угадывая внучкины мысли. – Она любит тебя, потому и ведет себя как наседка. Она очень боится тебя потерять.
– Уже потеряла.
– Не надо бросаться такими словами, Кэт, – упрекнула ее Нана Бу.
Кэт тут же пожалела о том, что слетело с ее языка. Она качнула недопитой рюмкой.
– Как прошло собеседование? – спросила бабушка, плавно поменяв тему. – Где ты собираешься работать?
– В бруклинской колонии для несовершеннолетних. Но это с нового года.
Эта была первая вакансия из папки Бет. Там ее заявление приняли с радостью. Кэт все чаще ловила себя на мыслях о новой работе, хотя не желала признаваться в этом даже себе. Ей было жалко уходить из Артур-Килла, но она знала, ради чего идет на такой шаг. Точнее, ради кого.
– И ты действительно хочешь там работать?
– Я хочу Картера, – вырвалось у Кэт.
Глаза Наны Бу вспыхнули. Она была неисправимым романтиком.
– Главное, чтобы ты была счастлива. Это все, что меня заботит. И твоя мать постепенно поймет.
В голосе Наны Бу было столько убежденности, что Кэт почти поверила.
Несмотря на резкие слова и отчужденность, Кэт очень многое бы отдала, чтобы мать сейчас сидела за этим столом, потягивая вино, понимающе кивая и радуясь счастью своей взрослой дочери. Холодная война, начавшаяся между ними, длилась уже которую неделю. Первоначальная злость на мать сменилась у Кэт грустью и пониманием, что их отношения безвозвратно изменились.
Кэт взяла ломтик чипсов, обмакнула в сметану. Прогнав тяжелые мысли о ссоре с матерью, она решила вернуть разговор к неизвестным сторонам жизни ее отца.
– И все-таки за что дед не любил папу?
– Как и у твоего Картера, у Дэнни были свои скелеты в шкафу. – Нана Бу перевела взгляд на внучку. – Видишь ли, до встречи с твоей матерью он… совершал поступки, о которых предпочитал бы не вспоминать. А твой дед не упускал случая напомнить ему о прошлом… Тут долго объяснять. У меня наверху есть кое-что. Сама посмотришь.
– Там нет ничего… плохого?
– Нет. – Нана Бу помолчала, подбирая слова. – Видишь ли, твоя мать считает, что тебе такие вещи незачем знать. Пока ты не выросла, я была с ней согласна. Но теперь пришло время заменить идеализированную картину их прошлого реальной. Тебе необходимо знать, через что прошли твои родители, чтобы быть вместе. – Нана Бу погладила Кэт по руке. – Уверяю тебя: там нет ничего страшного. Ты сама в этом убедишься. – Она оглянулась на заднюю дверь. – А пока скажу, что Картер во многом похож на твоего отца.
Кэт не успела ничего спросить. Задняя дверь открылась, и в кухню вошел Картер. Темные волосы были запорошены снегом. Следом вбежал изрядно промерзший Регги.
– Начались эти долбаные морозы, – проворчал Картер, стряхивая снег на пол. – Даже пальцев не чувствую. Ранняя зима – полное дерь… – Он разом умолк, вспомнив, где и с кем находится. – Вы, это… извините, пожалуйста.
Нана Бу громко фыркнула и зажала рот, чтобы не расхохотаться во весь голос.
– Ничего страшного, – заверила она Картера. – Я слышала словечки и почище. Как-никак почти сорок лет прожила с дедом Кэт.
Плечи Кэт тоже тряслись от смеха. Картер смущенно выдохнул, плюхнулся на стул и припал к бутылке с пивом.
– Да успокойся ты, – сказала Нана Бу, похлопав его по колену. – Будь самим собой. Тебе это очень идет.
* * *
Нана Бу отвела им комнату на втором этаже. Ее собственная располагалась в другом конце коридора. Кэт вкатила свой чемодан, оставленный Тревором в коридоре, и наткнулась на внимательный и немного тревожный взгляд Картера.
– Ты уверена, что это нормально? – спросил он.
– И с чего в тебе вдруг пробудилась застенчивость? – усмехнулась Кэт.
Картер выпучил глаза. Кэт направилась в ванную, на ходу скидывая свитер. Застенчивость? Возможно. Наверное, поэтому его эрекция при виде голой спины Кэт была неполной.
– Дело не в этом, – попытался вывернуться Картер. – Я… Это дом Наны Бу.
Он присел на краешек громадной кровати и стал разуваться.
Кэт остановилась на пороге ванной, прислонившись к дверному косяку.
– Ты назвал ее Наной Бу, – прошептала Кэт.
Она переоделась в футболку Картера с эмблемой «Харлея». Футболка закрывала ей бедра, зато вырез обнажал грудь до середины.