Как только они начали рассаживаться по лодкам, настроение сенаторов и их жён, не видевших кровавой давки в Путеолах, тотчас улучшилось. Как и Гай, они решили, что морская прогулка перед обедом пойдёт на пользу их аппетиту. Вскоре на лазурной глади залива между храмом и мостом, на котором тёмными рядами выстроились преторианцы, покачивались более сотни лодок — часть под парусом, часть на вёслах.
Те, кому не хватило места, а также те, кто считал, что стихия морского бога несовместима с их телосложением, прогуливались по настилу, любуясь видом и махая руками тем, кто оказался удачливее или смелее их самих.
Лодка Калигулы сновала туда-сюда, поворачивая то влево, то вправо. Сам он стоял на корме, держа в руках рулевое весло, и время от времени издавал ликующий крик. Когда императорская лодка проплывала мимо лодки Флавиев, Веспасиан заметил, что Калигула растерянно повертел головой, как будто не понимал, где он, после чего сел и посмотрел на своих мускулистых германцев.
— Идём на таран! — пронзительно крикнул он.
Главный гребец послушно налёг на вёсла. Его примеру последовали остальные. Императорская лодка устремилась вперёд, к группе медлительных прогулочных лодок.
Не догадываясь, какая судьба их ждёт, судёнышки не изменили курса. В считанные мгновения лодка Калигулы налетела на них. Крепкий деревянный нос врезался в корпус ближайшей плоскодонной лодки и с лёгкостью её перевернул. Сидевшие в ней с визгом полетели в воду.
Не снижая скорости, лодка Калигулы понеслась дальше. Двумя руками управляя рулевым веслом, он направил её на следующую лодку. Результат был тот же самый. Он успешно протаранил ещё две, когда вокруг него началась паника. Впрочем, внезапно он развернул свою лодку и направился назад.
Проплывая мимо барахтающихся в воде людей, он вынул из уключины рулевое весло и, безумно хохоча, принялся бить им по головам несчастных мужчин и женщин. Те, потеряв сознание, шли на дно.
— Моему брату Нептуну на пиру нужны гости. Передайте ему от меня привет! — кричал он, пока его лодка, не снижая скорости, прокладывала себе путь среди барахтающихся в воде тел, идя прямиком на утлое судёнышко Флавиев.
Несколько мгновений те с ужасом следили за её приближением, затем повернулись к старику. Судя по ужасу в его глазах, он тоже её заметил. Из-за лёгкого ветра времени для манёвра у него не было. Старик сидел, окаменев от ужаса глядя на летящую на них императорскую лодку. Докричаться до него было невозможно. В любом случае, что он мог сделать? Его пассажирам ничего не оставалось, как схватиться за борт лодки и ждать удара.
Тот не заставил себя ждать. Лодка перевернулась, и Веспасиан полетел в воду. Правда, ему хватило присутствия духа нырнуть как можно глубже, чтобы избежать удара веслом по голове. Досчитав до тридцати, он решил, что можно выныривать обратно. Их с Сабином головы показались над водой почти одновременно. Братья быстро осмотрелись по сторонам. В следующий миг рядом с ними вынырнул Магн.
— Где дядя Гай? — крикнул Веспасиан.
Все трое в панике принялись вертеть головами. Из-за перевёрнутой лодки выплыли старик и его внук. Увы, дяди Гая нигде не было видно. Что делать? Веспасиан нырнул.
Пловцом он был посредственным, однако отчаяние придало ему сил и сделало правильными его движения. Он быстро спустился ниже, миновав тело Энора. Из пробитого черепа раба сочилась кровь. На его счастье, вода была прозрачной, и вскоре он разглядел пухлую фигуру дяди. Выпучив от напряжения глаза, тот слабо трепыхался, пытаясь всплыть на поверхность, но набрякшая водой тога не давала ему это сделать. Веспасиан устремился к нему на помощь, следом за ним — Сабин и Магн. Схватив Гая за руку, он потянул его наверх. Магн и Сабин тем временем попытались стащить с него тогу. Наконец им это удалось. Веспасиан уже собрался было всплывать, как в следующий миг дядя Гай страдальчески посмотрел на него и разжал губы. Изо рта и носа вверх тотчас устремились пузырьки воздуха, а в лёгкие хлынула морская вода.
Втроём они кое-как сумели вытолкать несчастного Гая на поверхность и сами попытались отдышаться. Увы, дядюшка не двигался. Губы его были бледными, глаза закрыты.
— Его срочно нужно доставить на берег! — крикнул Веспасиан своим спутникам.
Старик с внуком, оба хорошие пловцы, пришли им на помощь. Впятером они как можно скорее подтянули Гая к настилу. Здесь им навстречу, желая помочь, протянулись новые руки. Совместными усилиями тяжёлое тело удалось вытащить из воды. Тем временем за их спинами Калигула продолжал морское побоище.
Как только Гай оказался на суше, Веспасиан перевернул его на живот. Голове он позволил свеситься с настила, чтобы изо рта вытекала вода:
— Магн, помнишь, что ты сказал, когда мы занимались Поппеем? Что якобы надо немного подождать, прежде чем удалять из лёгких воду, потому что человек может прийти в себя.
Лицо Магна прояснилось.
— Ты прав, господин, — скал он, усаживаясь верхом Гаю на спину и кладя руки ему на рёбра. Веспасиан и Сабин опустились на колени по обе стороны от Гая.
— Готовы? — спросил Магн. — Начали. — Шесть рук одновременно надавили на грудную клетку. — Раз-два! — И снова. — Раз-два!
И так ещё несколько раз.
После полдесятка нажатий изо рта Гая вырвался фонтан воды; после ещё пары — второй, ещё более мощный, а вслед за ним — вздох. Ещё одно нажатие — и лёгкие освободились от остатка воды. Гай судорожно вдохнул и открыл глаза. Его тотчас вырвало морской водой. Очистив желудок, он сделал ещё несколько судорожных вдохов. Магн на всякий случай ещё пару раз нажал ему на грудную клетку, чтобы освободить лёгкие от последних капель, какие могли ещё там оставаться, после чего слез с него.
Вскоре Гай уже мог дышать — быстро, поверхностно, но всё же дышать. Он растерянно посмотрел на Веспасиана.
— Я помню, что упал в воду и начал тонуть.
— Зато теперь ты снова жив, дядя. Подозреваю, Нептун испугался, что ему придётся отдать тебе большую часть своего обеда, — пошутил Веспасиан.
Увы, лицо дяди мгновенно омрачилось.
— А где мои мальчики?
Веспасиан покачал головой и посмотрел в сторону гавани. Рядом с их перевёрнутой лодкой лицом вниз плавали два тела.
Устал ли Калигула отправлять гостей на пир к своему морскому брату или же озаботился тем, что если отправит их туда слишком много, то некому будет присутствовать на его собственном победном пиршестве, неизвестно. Однако вскоре после того как Гай пришёл в себя, император сошёл на берег и приказал всем отправиться в огромный триклиний, устроенный на полуострове к северу от моста.
Калигула явно пребывал в приподнятом настроении. Шагая вместе с Инцитатом по узкому мосту, он время от времени игриво сбрасывал в воду какого-нибудь сенатора, который с трудом пытался выбраться из лодки на берег. Впрочем, императора самого окружали верные германцы, так что никто не осмелился тронуть его даже пальцем. Присутствие на мосту преторианцев также служило ему надёжной защитой. Император был единственной причиной их собственного существования. Ради него они были готовы в любую минуту пожертвовать собой. Любая попытка покуситься на его жизнь закончилась бы быстрым и кровавым возмездием. От Сената просто ничего не осталось бы. И сенаторы знали это не хуже, чем сам Калигула.
В знак признания этого факта Калигула произнёс длинную речь в адрес своих верных гвардейцев, воздав им хвалу за их сокрушительную победу над городом Путеолы, и пообещал по возвращении в Рим выплатить каждому награду в размере годичного жалованья. И как после этого не постоять горой за императора?
Во второй половине дня Калигула по перешейку повёл Сенат на победный пир. Веспасиан и Сабин шагали позади него рядом с Гаем. Тот был всё ещё слаб и еле держался на ногах, однако не осмелился остаться в повозке. Переживая по поводу гибели своих любимцев, он ковылял в общем строю, поддерживаемый Магном.
— А, Сабин! — крикнул Калигула и даже остановился, поджидая, когда Флавии догонят его. — Мне кажется, настало время для твоего сюрприза.