Читать интересную книгу Вельяминовы. Время бури. Книга четвертая - Нелли Шульман

– Сразу отправлюсь в Лондон… – деревенский врач уверил их, что беспокоиться не о чем:

– До родов осталась неделя, не больше, – сказал он вчера, на осмотре, – но вы правильно делаете, что едете в столицу. Ребенок крупный, за восемь фунтов… – Густи покосилась на торчащий под просторным платьем живот, – что неудивительно, – врач улыбнулся, – вы с полковником оба высокие люди. Конечно, – торопливо добавил доктор, – все пройдет отлично, но, если понадобится операция, то ближайший госпиталь только в двадцати милях, в Оксфорде… – Густи, до последнего месяца беременности, ездила в университет, на кафедру, на автобусе.

Если Стивен был свободен от вылетов, он возил жену на машине. Густи встречалась с научным руководителем. Полковник заглядывал в магазины, покупая жене что-нибудь в подарок. Он ждал Густи в кафе, заказав чай, с булочками. Потом они шли на реку, Стивен брал лодку. Густи сидела на корме, улыбаясь, уткнув нос в меховой воротник пальто:

– Я умею грести, милый. Ты видел, на Боденском озере… – на коленях у нее лежал букетик цветов.

– Видел, – соглашался Стивен, – и вообще, я многое рассмотрел, дорогая моя. На следующий день мне показали все остальное… – в Швейцарии они добрались по железной дороге до Берна и пришли в британское посольство. Вечером того же дня Стивен и Густи обвенчались, в соборе Берна. Густи согласилась на протестантскую свадьбу. Она весело сказала:

– Дети пусть сами решат, когда вырастут. Я их буду водить к мессе, а ты, к англиканам… – в Оксфорде Густи ходила на мессу, в Ораторию. Стивен сидел рядом с женой, слушая медленную, спокойную латынь:

– Мы сюда детьми ездили, когда в замке гостили. Дядя Виллем и тетя Тереза здесь молились. Они умерли, а Виллем сан принимает, осенью… – новости с континента семья получала от Джона. Его светлость коротко замечал:

– У нас есть свои каналы связи с Европой… – они не спрашивали, какие.

Новости закончились, заиграла музыка, Стивен отхлебнул кофе:

– Жаль, что я Мишеля и Теодора не увижу. Ничего, скоро Гитлер оставит попытки нас бомбить. Люфтваффе захлебывается, у них горючего не хватает. На заводах Питера люди в три смены работают, чтобы обеспечить нас бензином, сталью и лекарствами… – в прошлом месяце он обедал с Питером, в Лондоне. Кузен провел неделю в Оксфорде, в госпитале, где работал доктор Флори, и другие коллеги Флеминга. По словам Питера, пенициллин, новое лекарство на основе плесени, был готов.

Кузен вздохнул:

– К сожалению, человек, которого им лечили, умер. Мы пока не можем наладить постоянное производство лекарства. Оно требуется в больших дозах, каждый день. Флори до этого случая его только на мышах испытывал. Но больной чувствовал себя значительно лучше, – добавил Питер, – теперь они хотят брать детей, для проб. Понадобится меньшая доза, а я начну налаживать пенициллиновую лабораторию, в Ньюкасле… – новое лекарство успешно боролось даже с заражением крови. Стивен ездил в госпитали, к своим ребятам. Он знал, что раненые летчики умирают именно из-за того, что ожоги воспаляются.

– Если мы, когда-нибудь, соберемся воевать на суше… – кузен дернул углом рта, – нам понадобится много пенициллина, Стивен. Моя задача, обеспечить производство лекарства, как можно быстрее. Оно и сейчас требуется в Северной Африке… – Стивен намеревался полетать на юге. Судя по всему, атаки на Британию прекращались. Эскадрильи перебрасывали на патрулирование Средиземного моря, и Атлантического океана.

– Густи, это не понравится. Она волнуется, всякий раз… – кузен отправлялся обратно на север. Питер, после исчезновения Тони, почти не появлялся в Лондоне, не покидая заводы. Тетя Юджиния разводила руками:

– Надо ему дать время, подобное тяжело… – кузен был младше Стивена на два года, но на каштановых висках блестели седые волосы. Полковник увидел резкую морщину, на высоком лбу. Питер перехватил его взгляд:

– Очки я пока не ношу… – сварливо сказал кузен, – надеюсь, до этого и не дойдет… – лазоревые глаза смотрели устало. Он помолчал:

– Я обещал премьер-министру, что заводы «К и К» будут работать без остановок и перерывов. Я тоже так работаю, – заказав еще кофе, Питер, неожиданно, подмигнул Стивену:

– Спасибо, что меня в крестные отцы берете… – крестной матерью должна была стать тетя Юджиния. Леди Кроу попросила Стивена и Густи пригласить сына на крещение:

– Будет обед… – женщина помолчала, – с гостями. Мальчику надо иногда выходить в свет. Год прошел… – где сейчас была Тони, с Уильямом, не знал даже ее собственный брат.

Потушив окурок, Стивен допил кофе. Крестить Николаса или Констанцу собирались в церкви святого Георга, на Ганновер-сквер. Торжественный обед накрывали в особняке Кроу. Густи, правда, отказалась покупать приданое для малыша, считая это плохой приметой. Тетя Юджиния рассмеялась:

– Тогда мы с твоим мужем будем по магазинам бегать, после родов… – у Стивена, в блокноте, лежал список необходимых вещей. Старую колыбель Питера им отдавали Майеры. Он напомнил себе заехать в Хэмпстед. Маленькому Аарону Майеру исполнился год, он крепко стоял на ногах. Миссис Клара, осенью, вела сына в детскую группу, их в Лондоне появилось много. Женщины шли на заводы, к станкам, заменяя мужчин. Клара возвращалась на свое место преподавателя, в школе.

– Мистер Людвиг и Пауль были в бомбежках, – вспомнил Стивен, – но в Ист-Энде хорошие убежища. Метро очень помогло. Скоро все прекратится… – он налил жене чашку чая, с молоком. Держа поднос, полковник заглянул в спальню.

Густи проснулась. Она сидела в кровати, подперев спину подушками, укладывая русые косы вокруг головы. Все уверяли, что родится мальчик. В деревенской лавке Густи говорили, что так носят мальчиков, да и, по примете, девочка отнимала красоту, а Густи вся цвела. Подняв ясные, темно-голубые глаза, жена облизнулась:

– Завтрак в постель. Ты меня балуешь, милый… – устроившись рядом, Стивен забрал у нее тетрадь:

– Ван Эйк подождет. Сначала дрезденские сырники, с изюмом, и сиропом… – золотой сироп блестел на мягких губах. Потянувшись поцеловать мужа, Густи замерла:

– Двигается. Доктор сказал, что скоро он затихнет, пора рожать… – Стивен погладил ее рубашку. Ребенок весело ворочался.

– Это сахар, – хихикнула жена, – он тоже сладкоежка. Я тебя провожу и начну готовить… – Густи загибала пальцы:

– Баранья нога, с мятным желе, с запеченным луком-пореем, и цветной капустой, и пудинг, с апельсиновой цедрой… – Густи, с немецкой аккуратностью, ничего не выбрасывала. Она даже хотела забрать у Майеров пеленки Аарона. Полковник запротестовал:

– Пеленки я могу себе позволить, дорогая моя… – Стивену надо было присмотреть за механиками, готовящими самолет, а потом он возвращался домой.

Он утащил у жены сырник:

– Ты пораньше ляжешь. Незачем с нами сидеть, до полуночи. Полет короткий. Завтра увидимся, в Лондоне… – муж ей не говорил, куда направляется самолет, но Густи понимала, что Лаура летит во Францию. Густи, невольно, подумала:

– Мишель в Сопротивлении, и Теодор тоже. И Лаура там будет… – Густи коснулась ладонью живота:

– Допишу докторат, и вернусь в Блетчли-парк… – Густи занималась анализом перехваченных радиограмм вермахта и преподавала сотрудникам немецкий язык. Она хотела, через год, отдать малыша в группу при церкви, в деревне, и несколько раз в неделю приезжать в Блетчли-парк.

– Я тоже буду полезной… – допив чай, она положила голову на плечо мужу. Ребенок успокоился, Густи взглянула на камин. Кортик Ворона блестел золотым эфесом, в утреннем солнце:

– Николас его получит… – подумала Густи, – а если девочка родится… – муж считал, что женщинам за штурвалом самолета делать нечего:

– Когда Констанца вырастет, все изменится… – усмехнулась Густи, – появятся новые машины. Стивен рассказывал, какие двигатели Питер собирается производить… – двигатели назывались реактивными. Муж хотел первым опробовать новую машину, истребитель Gloster Meteor. Опытный полет планировался на май месяц.

Стивен вдохнул теплый, домашний запах ее волос:

– Не волнуйся, милая… – тихо сказал полковник, – я быстро обернусь. Туда и назад… – Густи нашла его руку, прижавшись щекой к твердой, надежной ладони:

– Будь осторожен, пожалуйста.

Они немного посидели, обнявшись, Густи потормошила мужа:

– Механики тебя ждут, а меня ждет лавка мясника… – на пороге она поцеловала Стивена. Заводя ягуар, он оглянулся. В ее волосах играли солнечные искры, Густи махала ему. Заворачивая за угол деревенской улицы, полковник посигналил. Он заметил черного ворона, сорвавшегося с крыши коттеджа.

– Это к счастью, – Стивен погнал машину к базе.

Моторы транспортного самолета размеренно, уютно гудели. Вдоль бортов протянулись две металлические лавки. Над задраенной дверью тускло светилась красная лампочка, остальной самолет погрузился во тьму.