подумать, что за рыба водится в этой воде. Впрочем, сушильни у домов стояли пустые.
Я перегнулась через перила и заметила мальчишку, забравшегося на сваю под крыльцом, чтобы лучше видеть поверх голов. Надо сказать, вода изрядно ушла, раз сваи стояли на берегу. А год выдался не засушливый.
– Эй, – окликнула я паренька и поманила мелкой монетой. – Расскажи-ка, как тут с рыбой.
– Да нет рыбы, – поделился он охотно, выхватив монету. Я достала ещё одну, но подняла повыше, чтобы не дотянулся пока, и это заставило его залезть на помост, уцепившись за перила снаружи. – Уж пару лет как нет! Гад этот подводный травит нас, хочет, чтоб все перемёрли! Вот и воду в ручьях потравил.
– Что ж он на вас так обозлился?
– А он такой с самого начала был! – уверенно поведал мальчишка. – Ещё дед мой мальчишкой от своего деда слышал, появился тут в озере канат-призрак!
– Канат? – удивился Чалерм.
– Ну да! Такой, знаете, каким большие лодки швартуют! – закивал паренёк. – Вроде как лодка у кого-то затонула посреди озера, вот дух её и обозлился, что не вытащили. И вот пойдёшь в озеро на ночную рыбалку, а тут смерч налетает и давай тебя лупить! Канат, то есть! В смерче он, внутри! Представляете?
Я кивнула. Духи чего-нибудь утоплого часто вызывали смерчи или шторм на море. На озёрах мне не попадалось, но мало ли, при каких обстоятельствах лодка затонула, в ней мог и человек быть…
– Неприятно, – согласился Чалерм.
– Во-от! – торжествующе поднял палец мальчишка и выразительно покосился на монету у меня в руке. Я уронила её ему в ладонь и тут же достала следующую.
– И что стало с канатом?
– Ну, тогда кого-то позвали, бродягу какого-то или провидца… В общем, он сказал, подношения надо делать. И стали делать. Вроде на какое-то время утихло всё, мой дед вот сам каната не видел. А потом – это уж при мне было, я помню! – с гордостью сообщил парень и вытянулся выше, чтобы поделиться секретом страшным шёпотом: – девок кто-то портить стал!
Я задрала брови. Неожиданно.
– А как узнали? – уточнил Чалерм.
– А они с ума сходить начали, – воодушевлённо поведал мальчишка. – Из дому не выходили, только слова какие-то повторяли или ревели. Вот тогда послали за махарьятами настоящими.
– Саинкаеу? – переспросила я.
– Ну этими, – парень кивнул на Вачиравита, который всё ещё руководил тралением дна. Похоже, в первый раз сеть пришла пустая, так что они повторяли манёвр.
– И пришёл высокий старик, так? – предположил Чалерм.
– Ага, седой такой! И с ним ещё несколько молодых, но они больше под ногами мешались. Он расспросил всех, всё обошёл и говорит, вы вот, говорит, духу этому озёрному подачки делаете, он силы набрался и теперь девок ваших портит! Его, говорит, надо силы лишить! Вот, велел подношения прекратить, а вместо этого в озеро сливать нечистоты! – Тут он хихикнул, явно находя всю историю забавной.
– И что, помогло? – изумилась я. Злить мстительного духа, который только-только угомонился – это же рецепт беды, да ещё и очень странно, чтобы такая тварь интересовалась деревенскими девками. Никогда прежде не слышала, чтобы кто-то был и по девкам, и по смерчам. Тут что-то одно…
– Ну, мы со всей деревни собрали да вылили, – довольный проделанной работой отчитался мальчишка. – А махарьят тот сидел шептал что-то. И вот только он дошептал, девки заголосили, мол, мужа моего убивают! Все разом, хоть и сидели каждая в своём доме, представляете? И выполз у одной из них из-под кровати крокодил! Старый такой, замшелый уже весь. И в озеро уполз! Вот с тех пор всё в озеро сливаем, чтобы больше не возвращался!
Крокодил. И дух потопшей лодки. Бред. Я уж не знаю, что там шептал Рангсан, но если обольститель от его заклинания оставил в покое своих жертв и сбежал, значит, вынужден был принять истинную форму. Но у потопшей лодки истинная форма будет – удивитесь, потопшая лодка! Ну или какая-то её часть. Или человек, что в ней погиб. Но никак не крокодил! Крокодил – он и есть крокодил, старые звери за жизнь иногда развивают способность временно обращаться в людей, и пользуются этим для всяких каверз. Но призрачный канат никак не мог оказаться крокодилом, это всё равно что пытаться запихать лук в ножны от меча!
– И рыбу там же ловите? – поинтересовался Чалерм. С озера подул ветерок, и на нас снова пахнуло тошнотворным смрадом.
– Да нет там теперь рыбы, – вздохнул мальчишка, подскочил и вырвал у меня из руки монету. – Гад этот мстит нам, вот и рыбу зажал. А теперь ещё ручьи травить начал, ну куда это годится!
– И вы снова позвали того старика? – спросила я, доставая последний медяк. Серебрушку я ему не дам, и не разжалобит.
– Ну а то! Ручьи он очистил, да только с тех пор половина обратно замутилась. Отец уж думал снова посыльного отправлять, да денег-то нет ни у кого, откуда ж, раз рыбы нет? И тут этот пришёл, – он кивнул на Вачиравита. – Сказал, надо демона водяного выловить да убить, вот и решится всё.
Ну, в целом Вачиравит даже был прав. Если убить демона озера, он больше не будет травить воду в ручьях. Да и необходимость загаживать озеро отпадёт. Вот крокодил, скорее всего, останется, если не перебрался куда-то, когда его изгнали. И всё бы ничего, но только демон озера, получается, незаслуженно пострадает. Это точно не он девок портил, Рангсан его оговорил ради своей поживы. А вот убить такого демона… Вачиравит, может, и справится. А может, и нет. И если нет, то вся деревня может уже сейчас начинать рубить дрова на погребальный костёр, потому что не выживет тут никто. Знать бы мне точно, на что Вачиравит способен в бою…
Я отдала мальчишке последнюю монету и поблагодарила за рассказ. Чалерм поймал мой взгляд и приподнял бровь.
– Наш знакомый под домашним арестом, вероятно, не разобрался с демоном, поскольку был не прочь возвращаться сюда каждые пару месяцев и подновлять талисманы.
Я собиралась что-то ответить, но тут на озере загомонили: похоже, рыбаки поймали что-то в сеть. Они со всех сил гребли к берегу, а в середине круга гнал волну узел из сети и чего-то ещё. Вачиравит победно гикнул и вытащил меч. Я напряглась. Если он не справится, мне придётся ему помочь. Как