Если нормально себя чувствуешь, то поправляться не нужно, — он смотрел на ее прелестное тонкое бедро и узенькую полоску от трусиков на нем, восхищаясь внутри себя этой картиной. — Обстрижешься, когда будешь вынашивать нашего ребенка, чтобы тебе легче было. А сейчас ничего не меняй, я просто без ума от тебя!
Она одарила его счастливым взглядом и попросила развернуться, он сделал это и слегка прижал ее к себе, затем припал к ее нежным тонким губам…
Возвращаясь назад по залитому солнцем лугу, Нета неожиданно предложила:
— Тем, а давай построим здесь небольшой свой дом, где будем жить вместе посреди этой чудной природы и растить своих детей, я попробую родить тебе мальчика и девочку!
Он немного задумался:
— Тебе что-то не нравится в доме родителей? Скажи, я это враз с ними урегулирую.
— Как только ты мог так подумать? У тебя бесподобные родители! Но ты пойми, они уже не молоды, а у нас появятся дети, их личная жизнь встанет под сомнение, у них даже не будет места, где они могли бы уединиться! Подумай о них.
В душе Артем уже понимал неоспоримость доводов жены, но внутренний мужской эгоизм все же восставал: «Еще только жить начали, а уже напирает. Какая самостоятельная и настойчивая!» — думал он, размышляя.
И все же здравый рассудок и сильная любовь к жене взяли верх в его сомнениях: «А ты что хотел, чтобы только в рот глядела, да притворно поддакивала дело не в дело? Нет, дорогой, хочешь иметь рядом умного, самостоятельного человека, учись уважать его желания и потребности».
— Идея твоя замечательная, — подмазал он жене. — Вот только много различных преград здесь предвидится.
— Какие, например? — не унималась жена.
— Например, Дроздово не имеет статуса населенного пункта на сегодняшний день; нет отведенной земли под гражданское строительство; отсутствуют инженерные коммуникации и в первую очередь электричество, нет автоматизированного забора воды и так далее.
Жена, засмеявшись, положила голову ему на плечо:
— Да ну тебя, Тем, сквозь время на 100 лет прошел туда и назад, бабу там сумел от гибели спасти и с собой прихватить, а какие-то вопросы житейского характера для него преграда. С твоими-то наградами и погонами, с таким уровнем цивилизации государства — это все вполне решаемые задачи. Конечно, я понимаю, будут сложности, определенная нервотрепка, но в итоге представляешь: легкий морозец, в деревянном, бревенчатом доме горит свет, дымится труба. Ты приходишь с работы, а в зале накрыт стол, в углу стоит наряженная елка, изразцовая печь дышит целебным теплом, по полу ходит наш маленький сынок и тянет к тебе свои ручонки! Раздается звонок, твои родители сообщают, что хотят встретить Новый год с нами, сейчас будут. Хорошо?
— Хорошо! — согласился он, понимая, что этот мир, который она только что обрисовала, ему придется для жены и для себя обязательно создать, во что бы это не встало. — Но у меня будет одно сильное встречное условие, и ты его должна принять без всяких оговорок.
— Говори, я вся во внимании.
— Завтра же подашь заявление на работу в ГУЗ «Шуйская уездная клиническая больница» и возьмешь направление на переподготовку. Восстановлением твоего диплома я займусь.
Она встала на цыпочки и, обняв его сильную шею, принялась целовать в губы, затем прошептала на ушко:
— Тем, ты такой классный, я не перестаю восхищаться тобой! — она принялась кружиться по лугу, широко расправив руки и мелодично, задорно хохоча…
ЭПИЛОГ
Полтора года спустя.
До наступления Нового года оставались считанные часы. Артем отпустил сотрудников управления домой пораньше, чтобы они начинали праздник в своих семьях, оставив только дежурного офицера и охрану. Сев в «Волгу», он не спеша ехал по празднично убранной Шуе, любуясь высокой елкой на Центральной площади, Воскресенским собором и Спасским храмом в свете уже зажженной иллюминации. Настроение у подполковника было великолепное: утром ему позвонил министр Госбезопасности Орлов, бывший шеф — генерал Холмогоров и теперешний начальник — генерал Ивченко, все они тепло поздравляли его и справлялись о здоровье жены и сына Ванюши. Он понимал и чувствовал, что они любят и уважают его, поэтому тепло поздравил в ответ лично их и их близких. Оставалась только жена, которая работала фельдшером в Китовском отделении общей практики, и он сейчас направлялся к ней, чтобы забрать ее с работы. Проехав предпраздничный город, он через несколько минут оказался в Китове — крупном поселке, пригороде Шуи. Остановившись у здания отделения, он поднялся на второй этаж, где к его большому удивлению было еще много пациентов. Раздевшись, он спросил вышедшую из первого кабинета медицинскую сестру:
— Светочка, не позовешь ли благоверную? Вижу, у вас тут сегодня не просто.
— Не говорите, Артем Кондратьевич, — улыбнулась сестра. — Прохладно на улице, видимо, всплеск инфекций произошел, да и люди у нас в стране дисциплинированные, понимают, что завтра отделение работать не будет, хотят подлечиться. А Нета Валерьевна сейчас в этом кабинете ведет прием, доктор на учебе, а пациентов видите сколько, заведующий отделением одна не справляется, попросила ее помочь. Зайдите на минуту, пока я карты отношу в регистратуру.
Артем с любезного разрешения больных, которые все знали его, открыл дверь и зашел в кабинет. За столом, боком к нему, сидела Нета с зацепленным на шее электронным фонендоскопом; ЭВМ первичного осмотра и анализа стояла рядом на столе. Несколько секунд Тема стоял и любовался ее короткой стрижкой, которую она сделала к празднику: почти на нет стриженный затылок и виски, короткая челка открывали длинную, грациозную шею и красивые ушные раковины; правильный овал лица с прямым, слегка вздернутым носом, длинные ресницы на огромных глазах делали ее внешность потрясающе красивой. Увидев мужа, она слегка улыбнулась, понимая, зачем он пришел, но затем взгляд ее стал серьезным:
— Тем, придется тебе пока отправиться домой одному, видишь, сколько больных? Одного сейчас с осложнением будем госпитализировать. Зайди в магазин и купи все по этому списку, вынь из холодильника и разморозь говядину, разделай селедку, почисти и отвари картошки и яиц. Я завершу прием, еще посидим с девчонками полчасика. Не переживай, Петя обещал меня на служебной «Ниве» подвезти до Дроздова. Сейчас, милый, извини, неудобно, больные в коридоре сидят и помощи ждут.
Он понимающе кивнул и поставил на тумбочку масляный бисквит:
— Поздравь девчат от меня.
Всю дорогу, пока он ехал по полю до своего недавно построенного дома, он держал в сознании прекрасный образ жены, сидящей