23 глава
Сползая с горячей спины, я чувствовала, как напряжены его мышцы, а зоркие глаза стали словно сталь, когда Север в миг перестал быть теплым заботливым бером, словно из глубин его души начинала проступать его звериная сущность, которая была единой с человеческой.
Изменился не просто его взгляд - сама манера двигаться. Даже дышать, когда дыхание бесшумно входило в его мощную грудную клетку, а выходило несколькими резкими выдохами.
Движение тела перестали быть плавными и размеренными, словно вся огромная сила, заключенная в нем старалась вырваться урывками, пытаясь найти выход наружу, как бурлящий вулкан.
Только пока что Север сдерживал свою великую силу, глядя на белого медведя немигающим пронзительным взглядом, в котором сложно было отыскать человека.
Он был готов кинуться в бой в любую секунду.
И, помня слова Лютого о том, что они могут меня не заметить, окажись я на пути зверя - я осторожно отступила за спину Севера, покосившись на остальных братьев, которые выглядели напряженно и собрано, но пока что были в человеческом сознании, и поэтому не представляли опасности.
Выглядывая из-за Севера, я видела, как белокурый мужчина продолжает твердо идти вперед, не дрогнув и не пытаясь обратиться в медведя.
Даже не смотря на то, что на него летел разъяренный Лютый, чьи когти были словно сабли, способные разрубить пополам одним ударом.
Я вскрикнула от ужаса, когда мужчина что-то приглушенно сказал на языке медведей, неожиданно раскинув руки, словно для крепких объятий.
Вот только Лютый не остановился, налетев на него со всей своей мощью, и пытаясь сбить с ног. Мужчина устоял и не дрогнул, когда огромные когти полоснули его по плечу, отчего кровь брызнула на лед, стекая по его мощной руке бурными потоками.
Он даже не пытался защитить себя!
Только продолжал что-то говорить сквозь жуткий рев Лютого, отступая назад, когда медведь кидался на него снова и снова, нанося жуткие раны, и буквально распарывая бледную кожу.
В нем не было агрессии.
Не было попытки сбежать или защитить себя.
Но Лютого этого не останавливало, заставляя меня постанывать от тошноты и ужаса, когда лед вокруг них просто превратился в кровавое месиво, а мужчина наконец упал на колени.
- Что происходит? – прошептала я, дрожа от переполняющих эмоций и полного осознания того, что я ничего не могу с этим поделать.
Я не понимала, чем этот мужчина заслужил такое жуткое обращение к себе, и хватала холодными пальцами напряженную руку Севера, которая впервые за все время стала вдруг прохладной.
- Север?
Юркнув вперед, я задрала голову, растерявшись совершенно, потому что Север был бледен, словно приведение, и глядел на происходящее глазами, где расплескалось синим океаном невыносимая боль и при этом отрешение.
Не было больше зверя, не было ярости и жажды рвать на части.
Мой бер стоял едва не покачиваясь, не в силах кажется даже моргнуть, когда я прижалась к его торсу, тут же ощутив, что на прохладной коже проступил холодный пот.
- Север! Кто это?
-…отец, - выдохнули бледные губы бера, отчего тошнота скрутила мой живот, и мысли забегали, как сумасшедшие тараканы, разгоняя кровь по венам с такой скоростью, что меня тоже в миг бросило в липкий холодный пот.
Это был отец Лютого?!
Закрыв рот ладонью, я обернулась так резко, что Север покачнулся, а я понимала, что перед его глазами во второй раз разворачивалась жуткая картина убийства отца.
Как было с его отцом.
И отец Лютого так же не пытался сопротивляться, стоя на коленях, и глядя прямо в глаза разъяренному сыну в обличии зверя, который настолько утонул в своей ненависти, что был уже не способен мыслить или рассуждать о том, что делает.
- Останови его!
Только едва ли Север слышал мой крик, глядя немигающим взглядом на происходящее.
Он словно выпал из реальности, когда я развернулась к братьям, закричав снова:
- Остановите его!
- Мы не можем, Мия. Не имеем права вмешиваться.
Выдохнул Янтарь, когда я была готова пнуть каждого из беров, искренне ненавидя их правила и законы, которых не понимала.
- Он же убьет его! Это же его отец! Лютый, хватит!
Я даже не поняла, в какой момент ноги понесли меня вперед, наплевав на все то, что втолковывал мне полярный бер.
Услышала только, как за моей спиной охнули все братья, но побежала от этого вперед лишь еще сильнее.
Я не была такой же сильной, быстрой или ловкой, но не могла просто стоять и смотреть, как сын пытается убить собственного отца какая бы ни была на то причина.
Родная кровь всегда остается родной, и то, настолько горько остаться в этом мире одному, ты начинаешь понимать, только когда ничего нельзя исправить.
У Лютого еще был этот шанс.
И нужно было ему показать это!
Не было времени думать о том, что под ногами не рыхлая лесная земля, а совершенный чистый гладкий лед, который с легкостью нес меня вперед с немалым ускорением.