Читать интересную книгу Еретики Дюны - Фрэнк Херберт

Опять Данкан поднес моноскоп к глазу.

Кто такие мы, сделавшие эту штуковину?

Прикосновение к быстрой кнопке — и в мгновение ока он ясно увидел всю местность. Крохотные точки превратились в город. Люди! Он подбавил усиление. Люди стали небольшими куклами. Взяв их за масштаб, Данкан понял, что город на краю долины просто огромен… и намного дальше от них, чем он думал. Огромное, единственное прямоугольное здание возвышалось в центре города, его вершина терялась в облаках. Просто гигантское.

Данкан узнал теперь это место. Окружение изменилось, но центральное сооружение было твердо зафиксировано в его памяти.

«Сколь многие из нас исчезли в этой адской черной дыре и никогда не вернулись?»

— Девятьсот пятьдесят этажей, — сказал Тормса, видя, куда направлен взгляд Данкана. — Сорок пять километров в длину, тридцать километров в ширину, все построено из пластали и бронированного плаза.

— Я знаю. — Данкан опустил моноскоп и вернул его Тормсе. — Он назывался Барони.

— Ясай, — сказал Тормса.

— Так его называют теперь, — сказал Данкан. — Я знаю несколько названий этого города.

Данкан глубоко вздохнул, подавляя старую ненависть. Все эти люди давно мертвы. Только здания сохранились. И его воспоминания. Он осмотрел город вокруг этого огромного сооружения. Место представляло собой переполненный народом лабиринт. Зеленые пространства были разбросаны там и тут, каждое из них за высокими стенами. Личные резиденции с частными парками, как сказал ему Тег. В моноскоп стали видны охранники, расхаживавшие по верхушкам стен.

Тормса сплюнул на землю перед ним.

— Место Харконненов.

— Они построили это, чтобы люди ощущали себя маленькими, — сказал Данкан.

Тормса кивнул.

— Маленький, и нет в тебе силы.

«Проводник стал почти болтливым», — подумал Данкан.

Данкан всю ночь время от времени нарушал приказ молчать, пытаясь завязать разговор.

— Какие животные натоптали эти тропы?

Казалось вполне логичным задать этот вопрос, раз уж они рысцой передвигались по несомненно звериной тропе, где даже держался мускусный запах диких зверей.

— Не разговаривай! — огрызнулся Тормса.

Потом Данкан спросил, почему они не могли раздобыть какое-нибудь транспортное средство и ускользнуть на нем. Даже наземный транспорт был бы предпочтительней этого жестокого броска через местность, где один маршрут так похож на другой.

Тормса остановился тогда в пятне лунного света и поглядел на Данкана, словно заподозрил, что его подопечный внезапно выжил из ума.

— Транспорт можно выследить!

— А что, никто не сможет нас выследить, когда мы идем пешком?

— Тогда преследователям тоже придется двигаться пешком. А здесь они будут убиты, они это знают.

До чего же диковинное место! До чего первозданное место.

Под укрытием Оплота Бене Джессерит Данкан и не ведал, какова природа окружавшей его планеты. Позже в не-глоубе, он был отрезан от всех контактов с внешним миром. У него были воспоминания исходной жизни и воспоминания жизни гхолы, но насколько же они здесь оказались бесполезными! Думая сейчас об этом, он понимал, что ведь существовали подсказки, по которым он мог бы кое о чем догадаться.

Было очевидно, что контроль погоды на Гамму лишь начал развиваться. А Тег говорил ему, что орбитальные телеспутники системы планетарной обороны являются самыми лучшими.

Все для защиты, чертовски мало для комфорта! В этом отношении было что-то от Арракиса.

«Ракис», — поправил он себя.

Тег. Выжил ли старик? Попал ли он в плен? Что значит для него попасть в плен, в его возрасте? В старые дни Харконненов это означало бы зверское рабство. Бурзмали и Лусилла… Он взглянул на Тормсу.

— Мы найдем в городе Бурзмали и Лусиллу?

— Если они доберутся.

Данкан оглядел свою одежду. Достаточно ли этого маскарада? Тлейлаксанский Господин и его сопровождающий? Люди, конечно будут принимать сопровождающего за Лицевого Танцора. Лицевые Танцоры опасны.

Мешковатые штаны были из какого-то материала, которого Данкан никогда прежде не видел. На ощупь он был как шерсть, но чувствовалось, что этот материал искусственный. Когда он поплевал на него, плевок на нем не задержался, и запах был не шерстяной. Его пальцы определили однообразие текстуры, какой не могло быть ни в одном естественном материале. Высокие мягкие сапоги и шапка были из того же материала. Одежды были свободными и пухлыми, кроме как на лодыжках. Не стеганые, однако, без утепляющих прокладок. Они были как-то по-особому хитроумно пошиты, и воздух, наглухо задерживаемый между слоями материи, обеспечивал достаточное тепло. Материя была окрашена в зелено-серую крапинку — великолепный маскировочный цвет для этой планеты.

Тормса был обряжен в сходные одежды.

— Сколь нам здесь ждать? — спросил Данкан.

Тормса покачал головой, призывая к молчанию. Проводник теперь присел, склонив голову к торчавшим коленям и обхватив их руками, глядя вперед на долину.

За время ночного путешествия Данкан выяснил, что их одежда на удивление удобна. Кроме того единственного случая в воде, его ногам ни разу не становилось холодно, но не было и перегрева.

Брюки были просторны, как рубашка и куртка, так что его телу было легко двигаться. Ничто нигде не терло.

— Кто делает такие одежды? — спросил Данкан.

— Мы их делаем, — проворчал Тормса. — Помолчи.

«Никакой разницы с днями до пробуждения в Оплоте Ордена», — подумал Данкан. Тормса как бы говорил: «Тебе нет надобности знать».

Вскоре Тормса поднялся на ноги и выпрямился. Он вроде бы расслабился. Он поглядел на Данкана.

— Друзья в городе подали мне сигнал, что у нас над головой — охотники.

— Топтеры?

— Да.

— Так что мы должны делать?

— Ты должен делать то, что делаю я, и больше ничего.

— Ты просто сидишь здесь.

— Пока что. Скоро мы отправимся в долину.

— Но как…

— Когда ты пересекаешь местность, подобную этой, ты становишься одним их обитающих здесь животных. Выглядывай следы, смотри, куда они ведут, где они ложатся на отдых.

— Но разве не могут охотники разглядеть разницу между…

— Если животное обгладывает ветки, ты тоже обгладывай ветки. Если приблизятся охотники, продолжай делать то, что и делал, что продолжало бы делать любое животное. Охотники будут высоко в воздухе. Это удачно для нас. Они не смогут отличить человека от животного, если только не спустятся.

— Но разве они…

— Они доверяют своим машинам и тем движениям, которые видят. Они ленивы, летают высоко — так быстрей идет розыск. Они полностью верят, что их мозги, считывая показания приборов, безошибочно определят, где животное, а где человек.

— Так, что просто минуют нас, если подумают, что мы дикие животные.

— Если они усомнятся, они еще раз нас проверят. Мы не должны изменять образа движений после того, как нас проверят первый раз.

Это была очень длинная речь для обычно молчаливого Тормса. Вот теперь он внимательно разглядывал Данкана.

— Ты понимаешь?

— Как я пойму, что они нас проверяют?

— У тебя защиплет в желудке. В желудке у тебя появится такое ощущение, будто ты выпил газированный напиток, которого не стал бы пить ни один человек.

Данкан кивнул.

— Икшианские сканнеры.

— Пусть это тебя не тревожит, — сказал Тормса. — Животные здесь привыкли к этому. Порой они прерываются на секунду, а затем продолжают заниматься своим делом, как будто ничего не происходит. Что до них — то полная правда. Ведь произойти что-то дурное может лишь с нами.

Вскоре Тормса встал.

— Скоро мы отправимся в долину. Следуй вплотную за мной. Делай в точности то, что делаю я, и ничего больше.

Данкан двинулся шаг в шаг за своим проводником. Вскоре они были под укрывшими их деревьями. Где-то во время их ночного передвижения, понял Данкан, он начал воспринимать это место так, как его воспринимают здесь живущие.

Новое терпение завладело его сознанием. И было еще возбуждение, подстрекаемое любопытством.

Каков же тот мир, каким он стал после времен Атридесов?

Гамму. Каким же странным местом стала Гиди Прайм.

Медленно, но отчетливо новые грани начали открываться перед ним, и каждая новая открывала вид на большее, чем он мог бы постичь. Он ощущал, как проступают за происходящим четкие модели. «Однажды, — подумал он, — все модели составятся в единую, и тогда он узнает, почему его воскресили из мертвых».

Да, это по принципу открывающихся дверей, подумалось ему. Стоит открыть одну дверь, и она выводит в помещение, где есть другие двери. В этом новом помещении выбираешь одну из дверей и исследуешь, что за ней есть. Затем могут наступить времена, когда придется опробовать все двери, но чем больше дверей открываешь, тем убежденней становишься, что за каждой дверью явится следующая. Наконец, одна из дверей выводит в знакомое место. И тогда можно сказать: «Ага, это все объясняет».