— Что такое послины в поле и топливно-воздушный взрыв? — в отчаянии спросил Мюллер. — Слишком большой огонь. Шкварки подгорели.
— Что значит ничего особенного? — угрожающе спросил Папа О’Нил. — Я не хочу, чтобы они сменили нынешнюю песню на «В городок явилась Кэлли».
— О’кей, — вздохнула Шари. — Посмотрите на меня, Майкл О’Нил.
— Да? — пробурчал он.
— Как послины называют Карла Льюиса [48]?
— Не знаю, — замотал головой Папа О’Нил. — Вы не дадите мне продолжить, нет?
— Нет. Быстрое питание.
Он фыркнул.
— О’кей.
— Что говорит послин, натолкнувшись на эфиопа?
— Не знаю, — улыбнулся он ей. — Что?
— «ОПЯТЬ Нувель Куизин»? У меня таких миллион. Как послины называют доктора?
— Как?
— Ленч. Как послины называют рабочего-строителя?
— Не знаю.
— Ленч. Как послины называют политика? Конкуренция. Как послины называют юриста? Неприятность. Знаете, почему при испытаниях химического оружия послинов заменили юристами? Юристы быстрее размножаются. На некоторые вещи даже послины не пойдут. И исследователи жалели послинов. И последнее. Почему у послинов заняло меньше месяца захватить Китай? Ну, понимаете, стоит только попробовать китайской еды, и часом позже…
— Боже, да вы еще та штучка, — рассмеялся О’Нил.
— У вас есть что-нибудь из Ван Моррисона в этой куче? — спросила она.
— Думаю, у нас есть его «Лучшее из…», а что?
— Потому что я хочу танцевать, — ответила она, взяла его за руку и встала. — Пошли.
— У меня обе ноги левые, — запротестовал он.
— Вы обнимете меня, и мы потопчемся вокруг, — сказала она с лукавым огоньком в глазах. — Не труднее, чем встать.
— Вам, наверное, стоит это перефразировать, — пробормотал Мюллер.
— А вас не спрашивают.
Когда музыка изменилась, Элгарс налила себе немного правильного самогона. Она поболтала им в стакане и посмотрела на Мосовича.
— Думаю, сейчас самое время.
— Самое время для чего? — спросила Кэлли.
— Я сказала Мосовичу про видение, когда мы были на прогулке, — ответила Элгарс. — В нем было что-то такое, что ему совсем не понравилось.
— Да, — сказал Мосович. — Вы правы.
Он тоже плеснул себе немного самогона и откинулся на спинку стула.
— Оно мне не понравилось тем, что произошло с реальным человеком, а она на самом деле мертва. Я видел, как она погибла.
— Где? — спросила Кэлли.
— На Барвоне, — вставил Мюллер. — Мы оба были членами разведгруппы, которую послали туда еще до отправки экспедиционных сил. На нас проверили, как на морских свинках, насколько послины действительно опасны.
— Ты не помнишь то время, — сказал Мосович. — Но… очень многие отказывались поверить. «Инопланетное вторжение? Да ладно, давай еще по стаканчику». Это прошло довольно быстро, когда на Барвоне съели высокопоставленную делегацию и пленку показали по всему миру. Как бы то ни было, мы вели на Барвоне разведку, определяли боевой порядок и проводили анализ местности и условий ведения боя…
— Плохая и плохие, — сказал Мюллер.
— Полагаю, мы слишком хорошо делали свою работу, — продолжал сержант-майор. — Мы получили задание поймать послина и доставить его. Я посчитал, что легче схватить детеныша, чем взрослую особь, поэтому мы напали на лагерь, в котором также содержалось какое-то количество крабов в качестве ходячего провианта. Когда мы атаковали, оказалось, послины воюют несколько лучше, чем мы полагали ранее. Все то, что мы сейчас знаем; системы обнаружения снайперов и как они всей толпой кидаются на шум сражения. Во всяком случае, мы потеряли кучу настоящих легенд в кругах, связанных со специальными операциями, в том числе нашего снайпера, штаб-сержанта Сандру Эллсуорси. Ваше видение в точности совпадает с тем, как она погибла.
— Да, — сказал Мюллер. — Я подумал про то же. Словно слушаешь рассказывающую об этом Сандру, вплоть до южного акцента.
— А знаете, — сказала Уэнди, — он больше практически не проявляется. В смысле, акцент.
— Как бы то ни было, вот почему нас так ошарашило, — сказал Мосович.
— И что вы думаете? — тихо спросила Элгарс. — Вы считаете, крабы вложили в мою голову разум вашего друга? Кто я — Энн Элгарс или эта самая Эллсуорси? Похожие фамилии, оба снайперы? Думаете, это так?
— В общем-то нет, — сказал Мосович. — Эллсуорси была… более странной, чем вы. Жутко чудной. Вы кажетесь гораздо…
— Стабильнее, — сказал Мюллер. — Не поймите меня неправильно, на задании Эллсуорси была великолепна. И она была отличным снайпером-инструктором. Но была совершенным бесенком, когда снимала форму; вы на порядок стабильнее ее во всех смыслах, даже если ваша голова привинчена не слишком крепко.
— Ну спасибо, мастер-сержант, — язвительно произнесла она.
— Простите, мэм, не в обиду, — поспешно сказал он.
— Итак, как это повлияет на ваш рапорт полковнику Катпрайсу? — спросила она Мосовича.
— Думаю, я просто пошлю ему отчет со всей этой сумасшедшей историей, — ответил сержант-майор. — Вы хорошо двигаетесь на пересеченной местности, и мы знаем, что вы умеете стрелять. Если бы вы были рядовым или штаб-сержантом, то и вопроса не возникало бы. Но что касается капитана, тут он пусть решает сам. Что до меня, я думаю, вы сможете освоить эту работу.
— Спасибо, — сказала Элгарс. — Мне нужно было это услышать. И я должна признаться, что не знаю, что еще может прятаться в глубине моего сознания. Или кто я на самом деле.
— О, я думаю, вы с этим справитесь, — сказал Мосович. — Хотя это вкладывает совершенно новый смысл в понятие «познать самого себя». В долгосрочной перспективе, я думаю, с вами будет все в порядке. Ну, если так можно сказать про любого из нас в нынешние времена.
Он посмотрел в гостиную, где Папа О’Нил с Шари танцевали под «Полет на Ковре-самолете».
— У некоторых, разумеется, получается лучше, чем у других.
О’Нил подошел рука об руку с Шари и неопределенно помахал им.
— Доброй ночи, народ. Мы несколько устали и отправляемся на боковую.
С этим они оба направились к лестнице, держась за руки.
— Нет, вы только посмотрите, — с горечью произнесла Кэлли. — И еще говорит мне не ходить в город!
— Они оба достаточно взрослые, чтобы принять решение по этому поводу, — указала Уэнди. — Достаточно, чтобы быть твоим дедушкой в одном случае и матерью — в другом.
— И он достаточно стар, чтобы быть ее отцом, — указала Кэлли.
— Согласно Корану, идеальный возраст для жены равен половине возраста мужчины плюс семь лет, — речитативом продекламировал Мюллер. — Что делает тебя все еще слишком юной для меня. Фактически… — Он посмотрел в потолок и посчитал на пальцах. — Думаю, это значит, идеальный возраст парня для тебя будет… как у тебя самой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});